Русская православная церковь в 1917 году

Русская православная церковь в 1917 году: Взгляд из Воронежской губернии.

В

В последнее время Русская православная церковь занимает значительное место в жизни российского общества.

Это не новая для нее роль – до революционных событий ХХ века Церковь являлась государственным институтом, и ее влияние было фактически безграничным.

Но, не смотря на это, Церковь переживала внутренний кризис, который можно назвать «кризисом доверия» между паствой и священнослужителями.

В итоге он привел церковную организацию к практически полному разрушению в 20-30-е годы ХХ века.

Ныне отдельные исследователи говорят о наметившемся новом кризисе в Церкви - «кризисе предназначения».

Связано ли это явление с предшествующей историей РПЦ, какие процессы происходили в ее недрах в ХХ веке, какие процессы происходят сейчас – ответы на эти вопросы мы попробуем найти, посмотрев на события церковной жизни снизу вверх, через историю отдельной ее епархии.

Российская православная церковь накануне революции была могущественным общественным и идеологическим институтом, на протяжении веков служившим опорой царской власти. С 1721 г. высшим органом управления церковью был Святейший правительствующий синод, являвшийся государственным учреждением, контролировавшийся обер-прокурором, назначаемым императором.

В 1797 г. Павел I установил, что Император Всероссийский является главой Российской церкви.

 Государство морально и материально поддерживало Церковь, обеспечивало финансирование всех церковных расходов, включая зарплату духовенству, брало на себя практически все вопросы хозяйственной деятельности.

По табели о рангах архиереи приравнивались к трем первым классам. Император и обер-прокурор обычно не вмешивались в сугубо церковные вопросы, которые решались архиереями, входившими в Синод.

Ежегодно воронежские архиереи подавали в Синод отчеты по епархии, которые являются на сегодняшний день наиболее полными и достоверными источниками. 30 марта 1917 г. архиепископ Тихон (Никаноров) отправил в Синод Отчет Воронежской епархии за 1916 год. По своему наполнению он ничем не отличается от отчетов предыдущих лет и не несет никакой тревоги по случаю свершившейся революции.


Архиепископ Тихон Никаноров. Был убит в Воронеже в 1920 году. 

Из отчета мы узнаем, что в управлении епархией архиепископу Тихону помогали викарный епископ Острогожский Владимир (Шимкович) и члены духовной консистории: протоиереи Алексей Спасский, Петр Палицин, Иоанн Путилин, Александр Княжев, Георгий Алферов и Николай Никонов. Георгия Алферова являлся депутатом Государственной Думы 4-го созыва и во время отъездов в Петроград на думские сессии его замещал священник Митрофан Девицкий. За год в консисторию поступило 28669 документов, исходящих - 25023, составлено 545 протоколов.

На 1 января 1917 г. в епархии действовало 1128 храмов, из которых 983 приходских (остальные домовые, монастырские, кладбищенские). Строилось 52 храма, 16 были построены, но не освящены и 3 новых храма были освящены в 1916 г. В храмах и монастырях епархии служили 1221 священник, 295 диаконов и 1230 псаломщиков.

«Богослужения отправлялись в положенное время и по чину. По воскресным и праздничным дням после Божественной Литургии совершались молебствия о даровании победы русскому воинству, а вечером служились торжественные вечерни с чтением акафистов Спасителю и Божией Матери. В некоторых благочиниях благочиннические собрания постановили организовать на приходах торжественные соборные Богослужения с образцовых истовым чтением, произнесением живых поучений и с руководством общенародного пения. Проповеди произносились во всех храмах или собственного сочинения или публикуемые, но в соответствии с нуждами паствы». 



В Митрофановском монастыре был оборудован лазарет для раненых воинов, на нужды которого было израсходовано с октября 1915 г. 65 тысяч рублей, и на 1 января 1917 г. имелся остаток в 17761 рубля собранных по епархии средств. При воронежском Митрофановском и задонском Богородицком монастырях имелись больницы с аптеками, которые оказывали бесплтатную помощь паломникам и «бедным местным жителям». В епархии действовало 46 богаделен и 36 церковно-приходских попечительств. Архиерей совершил три продолжительные поездки по епархии, преодолев 999 верст по грунтовой дороге и 340 по железной и побывав в 11 уездах.

Таким образом, грозный 1917 год Воронежская епархия встречала с хорошими показателями как по числу храмов и церковно-священнослужителей, так и по общему настрою, хотя некоторые нотки беспокойства звучали уже тогда. «Благочинные, - пишет владыка, - отмечают значительное ухудшение в материальном обеспечении духовенства. В связи с обстоятельствами войны требы, в особенности венчание браков, сократились, а жизнь все дорожает и дорожает. Земля остается неиспользованной ее никто не желает арендовать, а самим обрабатывать нет возможности».

Да в ноябре 1916 г. в земской школе с. Козловка Бобровского уезда случилось происшествие: «В школу пришла крестьянка Малахина и обратилась к учительнице с слезной просьбой отпустить двоих ея детей-школьников домой, в виду того, что до нея дошли слухи о том, что по училищам будет ездить «анчутка» и прикладывать печать ко лбу учеников. Учительница пыталась разубедить Малахину в нелепости этих слухов, но безуспешно, и Малахина, уйдя из школы, стала во дворе обсуждать совместно с собравшимися товарками ужасы предстоящего клеймения детей. Через несколько минут в здании школы ворвались трое крестьян, один из них, размахивая палкой, закричал: «ребята, убегайте все из школы». Поднялась невообразимая паника: дети раздетые и без шапок начали прыгать в окна и разбегаться, а со двора школы вбежали женщины и подняли вой; одна из них с криком: «бей их», набросилась на учительницу, окончательно же порядок был восстановлен по прибытии в школу священника».

А в это время в феврале 1917-го в Петрограде разворачивались революционные события. Сложилось представление, что РПЦ в 1917 г. занимала однозначно контрреволюционные позиции, но это не так. Синод не принимал никаких мер, чтобы оказать поддержку монархии. Обер-прокурор Синода Н.П. Раев и его заместитель Н.Д. Жевахов обращались в Синод с просьбами выпустить послание в поддержку царя. Но первенствующий член Синода митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) отказался это сделать.

В ночь со 2 на 3 марта Николай II отрекся от престола. Но еще днем 2-го марта Синод принял решение войти в связь с Исполнительным комитетом Государственной думы. Члены Синода фактически признали революционную власть еще до отречения царя.

Синод начал формировать в обществе представление о законности смены власти. Несмотря на отсутствие в целом юридического отречения от престола Дома Романовых, Синод своими определениями от 6 марта распорядился исправить все богослужебные чины, в которых поминался «царствовавший» дом. Вместо молитв о де-юре царствующем доме следовало возносить прошения о «Благоверном Временном правительстве».

9 марта, Синод обратился с посланием «К верным чадам Православной Российской Церкви по поводу переживаемых ныне событий». Оно начиналось так: «Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ея новом пути». Тем самым высший орган церковного управления фактически признал государственный переворот правомочным, а революционные события объявил как свершившуюся «волю Божию». Синод распорядился приводить паству к присяге новой власти. То есть стремился закрепить завоевания революции и придать ей необратимый характер.

От имени Синода в епархии пришло указание немедленно объявить об отречении царя и зачитать Манифест. 5 марта архиепископ Тихон направил телеграмму в Синод: «Манифест по городу объявлен. Объявлять ли с церковного амвона и по епархии. Ожидаю распоряжения Святейшего синода». 



Председатель Синода митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) 6 марта разослал от своего имени по всем епархиям РПЦ телеграммы с распоряжением о том, что «моления следует возносить за Богохранимую Державу Российскую и Благоверное Временное правительство ея». Таким образом, уже 6 марта российский епископат перестал возносить молитвы о царе. По словам о. Сергия Булгакова, «Россия вступила на свой крестный путь в день, когда перестала молиться за Царя».

Массовая поддержка свержения самодержавия духовенством шла «сверху» – от Святейшего Синода к епархиальным архиереям и приходским пастырям. По отношению к «контрреволюционно» настроенному духовенству Синод выполнял «карательную функцию» По словам князя Н.Д. Жевахова, российская «революция явила всему миру портретную галерею революционеров, облечённых высоким саном пастырей и архипастырей Церкви».

14 марта 1917 г. от имени священнослужителей г. Воронежа была направлена телеграмма М.В. Родзянко с «горячим приветствием» в его лице «нового правительства, самоотверженно совершившего великое дело освобождения нашей дорогой родины», духовенство «приветствует зарю свободной жизни и свободно подчиняется новому правительству и молит Бога, да укрепит Он власть его, да поможет водворить порядок и мир, и да дарует нашему доблестному воинству силу и мужество довести войну до победоносного конца».

Весной 1917 г. по всей России прошли епархиальные съезды, которые приветствовали свержение Николая II и создание Временного правительства. Такое собрание духовенства и мирян состоялось в Воронеже 29 апреля 1917 г. В его резолюции отмечалось: «В исторический момент, когда волей исстрадавшегося русского народа уничтожен гнетущий режим старой власти… мы приветствуем светлую зарю новой русской жизни... и выражаем готовность содействовать всем начинаниям Временного правительства». Участники собрания дали «торжественное обещание» оказывать полную поддержку Временному правительству сознавая, что «новая народившаяся власть и долгожданная свобода имеют много врагов в лице приверженцев старого строя» и отдельно приветствовали «Совет рабочих и солдатских депутатов, Исполнительный Комитет Государственной Думы… и Председателя Государственной Думы - первого свободного гражданина обновленной страны».

Священники, бывшие на собрании, покаялись в том, что «в прошлом вынуждены были воздействовать на совесть верующих полицейскими мерами» и заявили, что «свободная православная церковь свободного народа будет неизменно устроять жизнь своих пасомых только на началах евангельских, обеспечивающих свободу, равенство и истинно-христианское братство». Участники обсудили и выборы в Учредительное собрание, определив свою платформу: «Демократическая республика» и лозунг «Земля и воля» как наиболее полно и ярко отражающий вековые чаяния трудящегося народа». Приняли решение поддержать требование крестьян об отмене частной собственности на землю и уравнительном землепользовании, оказывать поддержку рабочему классу в его борьбе с капиталом.

В адрес Временного правительства от имени епархиального собрания духовенства и мирян была направлена телеграмма следующего содержания: «Избранное на началах свободы и равенства Епархиальное собрание представителей от духовенства и мирян Православной воронежской Церкви, одушевленное желанием созидания Свободной Церкви в Свободном Государстве на началах подлинной любви, подлинного братства, подлинной соборности, искренно - от глубины души приветствует Временное правительство и дает твердое и ненарушимое обещание от лица всех членов Воронежской церкви уничтожить следы векового подчинения церкви самодержавному строю и отдать все свои силы на служение Церкви Христовой, свободной Родине и Вам, облеченным народным доверием».

Ранее телеграммы с подобными заверениями были отправлены от имени собраний духовенства благочиний, на которых избирались делегаты для епархиального собрания. Так от духовенства Богучарского уезда в Петроград были отправлены телеграммы следующего содержания: 1-й благочиннический округ 15 апреля обратился к председателю Государственной Думы и Временному правительству с «горячим приветом» и выразил «полное доверие и готовность поддерживать в великих трудах, завещанных вам русским народом»; ему вторили священники 3-го благочиннического округа, которые 19 апреля «пребывая в спокойной и радостной работе», поспешили выразить Временному правительству «доверие», и сообщили, что «не за страх, а за совесть будут повиноваться и исполнять все его распоряжения». Участник собраний молили Бога «да подаст Он вам силу и крепость в борьбе с тяжелым прошлым и за светлое будущее», «да поможет Господь Бог первому народному правительству» и завершили заседания призывом «Да здравствует народная свобода»!

Духовенство и миряне 3-го благочиннического округа Острогожского уезда на своем собрании 17 апреля с «великой радостью постановили выразить Временному правительству свое полное доверие и готовность беззаветно отдать все свои силы для укрепления нового государственного строя и не щадя сил работать на благо великой свободной Родины».

По прошествии почти ста лет трудно определить мотивацию епархиального духовенства, возможно, это следствие раболепной привычки пассивно принимать все распоряжения вышестоящего руководства, которое безапелляционно отринуло монархию, которая как институт продолжала существовать до решения Учредительного собрания.

В настоящее время известен лишь один пример, когда священник открыто выступил за свергнутого царя. Священник А. Долгошевский из с. Синие Липяги Нижнедевицкого уезда призывал паству: «Молитесь Богу о царе. Бог поможет нам опять царя восстановить на царство. Без царя немыслимо нам жить». 



Царя и его семью Временное правительство арестовало еще 8 марта 1917 года. Фактически сразу же духовенство их предало забвению: в первую очередь - в своих публичных молитвах. В Государственном архиве Российской Федерации, в фонде Николая II хранится около сотни писем, направленных царственным узникам от представителей разных слоев общества. Удивительно, что от духовенства нет ни одного. Хотя в том же архиве хранится огромное множество приветственных писем и телеграмм, которые духовенство в марте-июне 1917 г. направляло Временному правительству, Думе и Петроградскому совету.

Епископату и приходскому духовенству РПЦ, исполнявшим в порядке внутрицерковной дисциплины распоряжения Синода, принадлежит одна из определяющих ролей в установлении на местах новой власти. Через проповеди, печатные воззвания, тиражирование резолюций своих собраний и съездов, служения молебнов и проведение крестных ходов они воздействовали на общественно-политическое сознание своей паствы.

По мнению доктора исторических наук М.А. Бабкина, действия, предпринятые в послефевральский период 1917 г. духовенством в центре и на местах (и Синодом, и епископатом, и приходским духовенством) способствовали смещению влево спектра общественно-политических настроений православной паствы. Члены Синода, приведя православную паству к присяге на верность Временному правительству и не освободив народ от действовавшей присяги на верноподданство императору, сподвигли, по сути, российских граждан на клятвопреступление.

Во внутрицерковной жизни весной и летом стал проявляться кризис власти. Иерархи теряли контроль над приходскими священниками. Сами священники ощущали на себе возрастающую требовательность и непокорность, как прихожан, так и подчиненных себе пономарей и псаломщиков. Весна и лето 1917 г. в истории РПЦ – это эпоха «съездов», на которых духовенство пыталось определить наиболее оптимальную формулу существования в новых условиях. Их решения часто противоречили церковным канонам и были направлены против епископата. Только в первой половине года было смещено с кафедр 17 архиереев.

О событиях в Воронеже в те дни мы знаем из воспоминаний священника Александра Палицина, записанных в 1962 г. Он утверждал, что в Воронеже не было «никакого избрания архиерея», так как «архиепископа Тихона народ и духовенство любили за его смирение и кротость». Но все-таки в Воронеже не обошлось без инцидентов. Как рассказал о. Александр Палицин: «Один из сельских священников о. Шакин своими действиями заставил архиепископа Тихона наложить на него запрещение и отрешить от места. Священник Шакин обратился с жалобой на архиепископа Тихона в Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, изобразив в действиях архиепископа контрреволюцию. Совет подверг владыку аресту и отправил его в Петроград в распоряжение Центрального Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов».

Арест состоялся 8 июня 1917 г. Под солдатским конвоем архиерей был отправлен в Петроград. В эти же дни в его покоях в Воронеже был обыск. 14 июня Синод заявил, что в действиях архиепископа Тихона нет ничего противозаконного, «предшествующая деятельность преосвященного свидетельствует о его безукоризненной закономерности в делах епархиального управления». Он вернулся в Воронеж и 6 июля вступил в управление епархией. 



За время отсутствия архиерея в Воронеже прошел второй съезд духовенства и мирян Воронежской епархии - он состоялся с 22 июня по 1 июля. Главной целью его проведения было декларировано «привлечение клира и мирян к совместному активному участию для организации церковного управления в связи с произошедшими переменами в строе государственной жизни». Съезд был открыт 22 июня в 12 часов дня в актовом зале воронежской духовной семинарии председателем Воронежского епархиального исполнительного комитета (ВЕИК) протоиереем Т. Д. Поповым (будущий раскольничий обновленческий брачный митрополит), который был избран и председателем собрания (127 голосов из 186-ти). В состав съезда с правом решающего голоса были приняты все члены епархиального исполнительного комитета, избранные на первом съезде в апреле 1917 г. и епархиальный миссионер о. Петр Сергеев (будущий раскольничий обновленческий митрополит-двоеженец). С правом совещательного голоса участвовали два представителя крестьянской секции Воронежского Совета солдатских, рабочих и крестьянских депутатов. Подробный репортаж с работы съезда публиковался в газете «Вестник церковного единения», издаваемой с июня 1917 г. вместо «Воронежских епархиальных ведомостей». Новое издание позиционировалось как «орган духовенства и мирян Воронежской епархии». Ее редактировали епархиальный миссионер о. Петр Сергеев и служащий железной дороги В.Я. Бахметьев, участник Поместного Собора.

Первое заседание съезда посетил викарный епископ Владимир (Шимкович), «преподавший архипастырское благословение и пожелавший полного успеха в предстоящей работе на пользу православной воронежской церкви». Депутаты организовали две подкомиссии: по проверке депутатских полномочий и по рассмотрению актов предсъездовских благочиннических собраний. Решили вопрос о суточном довольствии делегатов. Приняли решение послать приветственные телеграммы военному министру А.Ф. Керенскому. Текст телеграммы был утвержден в последний день работы съезда -1 июля - и сама телеграмма была отправлена в тот же день. «Воронежский епархиальный съезд духовенства и мирян восторженно приветствует славные полки победоносной Российской революционной армии, перешедшей в наступление и геройски сражающейся ныне за правду и народную свободу.

Все мы душою с нашими храбрыми воинами, молитвенно напутствуем их на подвиги во славу горячо любимой Родины и нашего многострадального народа. Горячо приветствуем мы Вас, господин Министр, беззаветного друга народа, великого руководителя и вдохновителя нашей свободной революционной армии. Дай Бог Вам сил до конца послужить великому народному делу». В телеграмме председателю Совета министров Г.Е. Львову тот назван «стражем и охранителем святых принципов свободы, равенства и братства свободного государства».

На съезде были заслушаны доклады Б.А. Рукина о работе ВЕИК, после чего ВЕИК сложил полномочия перед новым съездом; Т.Д. Попова о его участии в работе Всероссийского съезда духовенства и мирян в Москве; очевидцев ареста архиепископа Тихона.

Второй день работы начался с печального известия, делегат съезда о. П. Милоградский сообщил, что в ночь с 22 на 23 июня в с. Терновом Землянского уезда убит священник Стефан Петров. Отец Стефан стал первой жертвой революции в Воронежской епархии. Делегаты достаточно спокойно отреагировали на это трагическое событие: пропели вечную память убиенному и продолжили заседание.

Делегаты получили известие, что в Острогожске арестована игуменья Пятницкого монастыря и препровождена в Воронежский совет депутатов, который поместил ее под арест в Покровский женский монастырь. Но и этот вопрос не отвлек их от решения главного вопроса съезда.

Основным вопросом съезда был вопрос о власти. Делегаты большинством голосов («за» - 150 голосов) приняли решение, что во главе епархиального управления должен стоять Воронежский церковно-епархиальный совет с епископом (ВЦЕС), который заменяет собой и консисторию и ВЕИК. Состав ВЦЕС был определен в 13 человек: два священника, два диакона, два псаломщика, семь мирян, сверх того епископ по должности. Все они выбираются по куриям (священники, диаконы, псаломщики, миряне) и работают на постоянной основе, жалование получают в ВЦЕС «из сумм епархиального свечного завода и монастырей в размере 3000 в год».

Епископ Тихон (Никаноров) не принял решения съезда в части признания полномочий ВЦЕС и продолжал управлять епархией через Консисторию. В управлении епархией сложилось двоевластие. Владыка Тихон неоднократно жаловался в Синод, что ВЦЕС вмешивается «в дела епархиального управления и в грубой форме предписывает» ему увольнять с прихода одних священников и назначать других. Обращался воронежский архиерей по этому вопросу позднее и к Патриарху. «Члены Совета не утверждены ни мною, ни бывшим Св. Синодом. Никем не утвержденный – этот Совет вступил, однако, в исполнение обязанностей. И не был устранен во избежание возможных конфликтов, в виду частого в то время вмешательства в дела епархии бывшего совета рабочих и солдатских депутатов... Совет как раньше оставался, так и теперь остается почти без дела, пересматривая уже решенные в Консистории дела и тем на какое-то время замедляя их движение. По отношению же к Епископской власти допускал совет серьезные уклонения от дисциплины, обязательной и для церковных учреждений, к явному ущербу для авторитета епископа. Члены совета без ведома и разрешения моего уезжали в отпуска, назначали себе командировки, и за выбытием некоторых членов, пополняли кандидатами свой и без того многочисленный состав. Такое игнорирование епископа, постепенно возрастая, выразилось потом в формальном, напечатанном в епархиальном органе, требовании, чтобы церковно-приходские советы о кандидатах на свящ.-церковнослужительские места подавали прошения в Совет, тогда как подобные просьбы поступали на имя Епископа. Наконец, Совет письменно – формальной бумагой предъявил мне и моему Викарию ничем не мотивированное, но категорическое требование, чтобы мы не давали резолюций помимо Совета, а от Консистории потребовал, чтобы она не исполняла наших резолюций, не прошедших через Совет». Патриарх Тихон (Белавин) в сентябре 1918 г. распорядился «распустить никем не утвержденный Воронежский Церковный Совет, оставив для заведывания епархиальными делами Духовную Консисторию впредь до избрания Епархиальным Собранием Епархиального Совета, при чем Епархиальное Собрание для производства означенных выборов должно быть созвано при первой к этому возможности».

Но ВЦЕС при архиепископе Тихоне так и остался не распущенным. Епархиальное собрание было назначено на 24 мая 1919 г., но, по сообщению владыки Тихона, было перенесено из-за вторжения немцев в пределы Воронежской губернии. Сложно судить о том, почему он назвал именно эту причину: немецкая оккупация западных районов Богучарского уезда была годом ранее, и в 1919 году немцев в Воронежской губернии уже не было. В дальнейшем проведению епархиального собрания помешали военные действия на территории губернии между Добровольческой и Красной армиями. В декабре 1919 – феврале 1920 гг. вновь велась переписка с Патриархом по этому вопросу. Последний документ, исходящий от Патриарха, датирован 9 февраля 1920 г. Но исполнить его архиепископ Тихон уже не смог, т.к. заболев тифом, умер 27 февраля 1920 г. (существует церковное предание, что он был повешен на Царских вратах Благовещенского собора).

Летом 1917 г. съезды и собрания в Воронежской епархии проводятся постоянно: приходские, благочиннические, уездные, объединенного духовенства, миссионерские, законоучительские, ревнителей благочестия и т.п. Духовенство явно упивается демократией и свободой. В свою очередь крестьяне стали проводить сельские сходы и самостоятельно выбирать себе священников, выдворяя неугодных с приходов. Началось изъятие земель в монастырях и у священников. «Вестник церковного единения» пестрит сообщениями: «в слободе Калач во всех причтах отобрана земля», «в Белогорском и Дивногорском монастырях крестьяне отбирают землю, не оставляя даже для обработки своими силами для нужд монастыря» и т.д. Участились случаи ограбления храмов и избиения духовенства. Все требования к пастырям сводились к нескольким позициям: «чтобы священник отказался в притязаниях на землю, чтобы подешевше брал за требы, сказал бы речь-слово в тон настроения толпы». «Уже есть факты, что погромное движение тяжело отзывается на духовенстве и некоторые священники оказались буквально и раздетыми, и на дворе, и беззащитными перед озверелой толпой. Пастыри, паства убегает от вас, а многие из пасомых восстают на вас», - с такими словами, емко передающими настроение времени, обратился к духовенству Нижнедевицкого уезда их коллега священник Ершов. 



Весной и летом 1917 г., на фоне получившего широкое распространение процесса отхода общества от церкви, среди части паствы возникли воинствующие антиклерикальные настроения. Все эти факторы обусловили резкое снижение церковных доходов, затронув тем самым материальные интересы духовенства. В результате в духовной среде начало расти недовольство сложившейся в стране политической и социальной обстановкой.

В связи с ростом цен и расходами на содержание съезда и ВЦЕС, епархиальный свечной завод повысил с 7 августа цены на свечи и церковное вино: вино – 3 рубля за бутылку, свечи 130 рублей за пуд.

В условиях нарастающей дороговизны священникам приходилось уделять своему хозяйству времени больше, чем богослужениям. Так, например, священник с. Старо-Животинского Николай Скрябин содержал до 100 ульев и «сделал пчеловодство своим основным занятием, а для службы в церкви, в особенности, в летнее время приглашал служить других священников»; священник с. Каменно-Верховка Василий Цветов держал у себя конский завод и больше занимался им, чем службой в церкви».

В этих условиях в епархии разгорелся скандал между священниками и псаломщиками, который стал достоянием гласности и привел к созданию «Боевой организации псаломщиков». Псаломщики требовали увеличения доходов. Протоиерей М. Томилин в статье «Без вины виноватые», опубликованной в сентябрьском номере газеты «Вестник церковного единения» написал, что «псаломщики не должны требовать со священников больших доходов, так как последние сами являются нищими, правда, если псаломщик нищий первого разряда, то священник - второго». И предложил прихожанам заботиться о содержании своих псаломщиков и священников.

10 августа в зале семинарии состоялось собрание духовенства по вопросам взаимоотношений священников и псаломщиков. Священники возмущались по поводу «насильственных действий со стороны псаломщиков» при дележе «братских доходов». Псаломщики должны легальным путем требовать раздела, а не угрозами «убить священников». Псаломщики утверждали, что у них неравномерная нагрузка со священниками: «Вместе мы оправляем молебны, панихиды, погребения, крестины и другие требы. И когда священник делает краткие возгласы, псаломщикам приходится беспрерывно петь и читать». Письмоводительство так же входит в обязанности псаломщика. При этом «псаломщик получает 1/6 часть дохода, а священник, работая меньше все остальное» . Священники обвинили псаломщиков-мирян, что они идут на службу, чтобы спасаться от воинской повинности. Собрание пришло к соглашению, что псаломщики должны получать ¼ часть доходов, но архиепископ Тихон наложил на это решение резолюцию, что изменения возможны только после утверждения Синодом.

8 августа в Воронеже состоялось новое епархиальное собрание, на этот раз по выборам делегатов на Церковный Собор. Делегатами были избраны: Бахметьев Василий Яковлевич - служащий в Управлении Юго-Западных железных дорог, Боголюбов Димитрий Иванович - инспектор Воронежской духовной семинарии, Гаврилов Феофан Григорьевич - преподаватель Воронежской духовной семинарии, Сабинин Стефан Александрович - священник Троицкой церкви слободы Подворной Острогожского уезда, Тихон (Никаноров) - архиепископ Воронежский и Задонский, Федоренко Георгий Макарьевич - учитель церковно-приходской школы с. Елань-Колено Новохоперского уезда, Федоров Дмитрий Иванович - Псаломщик Николаевской церкви г. Валуйки (сложил полномочия члена Собора).

Подготовка Поместного собора с перерывами шла с 1906 года (Предсоборное присутствия - 1906 г., Предсоборное совещание - 1912–1913 гг.). В конце апреля 1917 г. Синод распорядился начать подготовку к Собору. Собор открылся в Москве 15 августа 1917 г. и проработал более года. Один из главных вопросов Собора был вопрос о высшем церковном управлении. Идея патриаршества была популярна лишь среди епископата. Приходские священники, страдая от самовластия архиереев, желали соборного управления, в котором хотели принимать участие. Однако за месяц обсуждений не удалось добиться согласия даже в том, что такое соборность.

25 октября Временное правительство было свергнуто, было сформировано новое - Совет народных комиссаров. 28 октября на улицах Москвы началась стрельба, возникшая в результате захвата Кремля юнкерами. В условиях отсутствия «сильной власти» в государстве среди членов Собора стало преобладать мнение о необходимости установления таковой в церкви. 28 октября, во многом под влиянием этих внешних факторов, Поместный собор вынес постановление восстановить патриаршество. 5 ноября в храме Христа Спасителя на патриаршество был избран Тихон (Беллавин), а 21 ноября в Успенском соборе была совершена его интронизация.

При составлении первоначального списка кандидатов в Патриархи из 25 человек воронежский архиерей Тихон (Никаноров) занял 20-е место.

На страницах воронежского «Вестника церковного единения» регулярно публиковались «письма участников Собора». Но они передавали только праздничный настрой: 27 августа – «побывали в паломничестве в обители пр. Сергия Радонежского», 4 сентября – знакомились с церковно-историческими достопримечательностями Москвы, 10 сентября – для членов Собора был дан концерт «известных духовно-певческих хоров».

Действительность была далека от такой идиллии. «Брожения» в Воронежской епархии только усиливались. Корреспонденты «Вестника церковного единения» сообщали: «в летнюю пору в сельских приходах на службу приходят 5-6 старух»; «мужчины считают для себя за конфуз показаться в храме, зато спешат на политические собрания, заполняя собой школы и площади»; «мало верующих участвовало в крестном ходе 29 августа с Сицилийской иконой Божией матери из Коротояка в Острогожск». В народном жаргоне все звонче звучат антицерковные мотивы: «Бог – буржуй», «Царю Небесный удушителю истины, попирателю правды», «помяни Господи Николашку, жену его Сашку, мать его Машку», «из риз будем онучи драть, явленными иконами печки топить, кадилом люльку зажигать, кропилом избы подметать» и т.п.

Прогрессивное духовенство тревожили эти факты и регулярно на страницах газеты появлялись призывы к священникам пробудиться от сна и обратить свои взоры к пастве. «В нашей епархии совершенно нет попыток подойти ближе к народным вопросам, к религиозным переживаниям мира. Забывается и то, что «сеющий скудно, скудно и пожнет». «Слишком атрофировано духовенство вековым прессом разных опекунов, - священник Тихон Черницкий, - убита энергия, духовная подвижность, горение мысли, духа. Борцов и светочей народа подменили кем-то робким, застенчивым забитым. А Родина ждет нашей работы: народ просит духовной пищи, ищет света и Бога – неужели камень дадим ему? Неужели нас подменили на всю жизнь?».

Но на вызовы времени духовенство епархии отвечало лишь новыми собраниями. Так 22 октября в зале семинарии прошло собрание духовенства и мирян об ограждении и укреплении святой православной веры в связи с новым укладом церковно-общественной жизни. На собрании решили создать Союз ревнителей православия. 27 октября провели собрание «о наилучшей постановке церковно-просветительского дела в епархии» и.т.д.

В период октябрьского переворота Церковь никак не стала защищать Временное правительство, которое в марте 1917 г. она объявила «Благоверным» и властью «от Бога». На появление ленинского правительства Собор фактически не отреагировал. Не было никакой видимой реакции и в Воронежской епархии. Можно предположить, что само понятие власти к тому времени было десакрализованно и всякая власть воспринималась «данной Богом». Тезис, что «всякая власть от Бога», стал тиражироваться с начала ХХ века, хотя раньше он звучал по-иному: «Несть бо власть, аще не от Бога», то есть: «Не есть власть, если не от Бога». Многие церковные иерархи и рядовые священники в то время прямо говорили, что народ вправе решать, какая форма правления будет в стране, и добавляли: «Мы благословим любой выбор народа». При богослужениях власть поминалась без учета персонального состава правительства и его политики.

23 ноября на архиерейском служении в первый раз в Воронеже вместо Святейшего Синода поминался избранный Всероссйиский патриарх, по форме: «Великого Господина нашего, Святейшего Патриарха Московского и всея России». Архиепископ Тихон прибыл из Москвы с Поместного собора вечером 23 ноября, хотя предполагал прибыть днем 22-го, чтобы в праздник Св. Митрофану служить всенощную и литургию. «Но вследствие опоздания поезда – в служении принять участия не мог».

14 и 15 ноября воронежцы встречали митрополита Тифлисского Платона, который посетил Воронеж проездом в Киев. Белый клобук митрополита привлек много публики, принявшей его за патриарха.

В условиях ухудшения экономического состояния епархия 5 декабря передала церковно-приходские школы светским властям. 5 декабря из-за отсутствия средств окончательно был закрыт ранее свернутый епархиальный госпиталь.

Все более тревожные новости поступали из уездов. Так 5 декабря в Варваринский женский монастырь Нижнедевицкого уезда явились «выборные от крестьян и заявили, что по «народному праву» теперь все отошло крестьянам, и по сему они должны переписать все хозяйство и инвентарь монастыря». Делегация отказалась от постного угощения и потребовала для себя мясной стол. Были переписаны все строения, инвентарь, живность, хлебные запасы, иконы и ризницы. Уезжая, переписчики оставили в монастыре «эконома-солдата», которому передали ключи от всех амбаров, монашествующие остались без хлеба и дров.

Вскоре для Русской православной церкви начался новый исторический этап - во исполнение декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» и других соответствующих ему постановлений, РПЦ своим статусом была приравнена к частным обществам и союзам. Ей было отказано в финансировании от государства. Ее собственность была объявлена народным достоянием.

В ответ на это духовенство стало выражать протесты: проводить крестные ходы, публичные молебны о прекращении «гонений». Однако эти меры не принесли желаемого результата. Крестный ход 26 января (8 февраля) 1918 г. состоялся и в Воронеже. За несколько дней до его проведения архиепископ Тихон обратился с письменной просьбой в Воронежский исполнительный комитет о разрешении Крестного хода «дабы развеять и те неприятности, которые получились за последнее время» и такое разрешение получил. В день проведения крестного хода от имени исполкома была выпущена листовка: «По городу распространяются слухи о том, что якобы большевики хотят запечатывать церкви, монастыри, мощи сдать в музей и запретить богослужение. Все это наглая ложь! Сегодня состоится Крестный ход. Никто не будет мешать молящимся, и не верьте тому, что мы запрещаем Крестный ход». Однако крестный ход был разогнан пулеметным огнем. Новый исторический этап начался и в Воронеже.

Пройдя через «крестные муки», испытания гонениями и расколами, Церковь к концу ХХ века вернула себе и потерянную паству и имущество, восстановило положение в обществе. А Поместный Собор остался в истории Собором новомучеников и исповедников Российских, избравшим на Патриарший престол святителя Тихона, хотя имел все основания стать инструментом церковного «реформирования» на протестантский лад.



Использованные источники и литература:

РГИА. Ф.796. Оп.442. Д.2751. Отчет Воронежской епархии за 1916 год.
РГИА. Ф.831. Оп.1. Д.43. Л. 3. Об упразднении Воронежского Церковного Совета.
Воронежские епархиальные ведомости. Воронеж, 1917.
Вестник церковного единения. Воронеж, 1917
Акиньшин А.Н. Священномученик архиепископ Тихон IV (Никаноров). // Воронежские архипастыри от святителя Митрофана до наших дней: Историко-биографические очерки. – Воронеж, 2003.
Бабкин М.А. Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году. (Материалы и архивные документы по истории Русской православной церкви). - М., 2008.
Бабкин М.А. «Священство и Царство (Россия, начало XX в. - 1918 г.). Исследования и материалы». – М., 2011.
Жевахов Н.Д. Воспоминания товарища обер-прокурора Св. синода князя Н.Д. Жевахова. М., 1993. Т.1.
Палицин Александр, священник. Воспоминания. /Неопубликованная рукопись / Архив ВОУНБ.
Сапелкин Н.С. Жребий истины. Церковные расколы ХХ века. – Воронеж, 2012.
Сапелкин Н.С. «За други своя…» Воронежская епархия в годы Великой Отечественной войны. – Воронеж, 2009.
Сапелкин Н.С. Свете тихий. Краеведческие этюды. – Воронеж, 2006.
Сергий (Петров), архиеп. История Воронежской епархии от ее учреждения до 1960-х гг. – Воронеж, 2011.
 

Николай Сапелкин - специально для "Исторической правды"