Контейнер для беженца. Польские власти нашли неожиданное решение проблемы миграции

В самом начале мая правительство Польши заявило о готовности перенять весьма скандальный опыт венгров, принявшихся строить т. н. контейнерные городки для содержания под стражей людей, прибывающих в страну в поисках убежища, на период рассмотрения их заявлений, пишет украинский еженедельник «2000» .

Согласно озвученному предложению контейнерные лагеря могут появиться у границы Польши с Белоруссией. Практическая реализация этого решения станет нарушением законодательства ЕС и международного права. Однако реакцию на такие действия со стороны других стран Евросоюза пока можно назвать лишь крайне сдержанной

Евросоюз, столкнувшийся с массой вызовов, слишком слаб для обострения отношений с правительствами, в чьей поддержке он все еще нуждается. Прекрасно это понимая, Польша и Венгрия регулярно осаживают Еврокомиссию, заигрывая с собственными избирателями из числа евроскептиков.

И дело не только в том, что контейнерные лагеря нарушают все мыслимые фундаментальные права беженцев, но и в том, что правительства других стран—членов ЕС вынашивают весьма схожие идеи. И если Евросоюзу так и не удастся добиться осуждения подобных инициатив (или предложить собственное решение миграционных вопросов), популярность контейнерных лагерей и проектов такого рода только возрастет. Благодаря этому непрекращающаяся в рамках ЕС борьба предпочтений — между философскими ценностями и прагматическими потребностями — так и не утихает.

Ущербность логики

И в Польше, и в Венгрии утверждают, что новая политика поможет укрепить безопасность и решить непростую проблему распространения беженцев по всему европейскому континенту. В соответствии с правилами ЕС беженцам следует обращаться за предоставлением убежища именно к правительству того государства, куда они въехали первично. На практике мигранты это правило соблюдают редко.

Действительно, лишь единицы из более чем 17 000 соискателей убежища, прибывших в Венгрию в 2015 г., ожидали решения своей судьбы этой страной. Остальные ринулись дальше на Запад.

Польша пока не сталкивалась с проблемой миграции в венгерских масштабах: здесь количество беженцев в 2015-м и 2016 г. не превышало 12 000 в год (за последние пять лет среднегодовой показатель составил около 9500 человек). Более половины этих людей — граждане России, в основном выходцы из Чечни.

Лишь немногим из них Польша предоставила статус беженца. На протяжении лета 2016 г. количество людей, пытавшихся пересечь польско-белорусский участок границы, существенно возросло: большинство беженцев оказались выходцами из России и стран Средней Азии. В польском правительстве уверяют, что это преимущественно экономические мигранты, а вовсе не беженцы.

Приведенные цифры крайне далеки от подлинно «кризисных ситуаций», о которых заявляют в Польше и Венгрии. Кроме того, законодательство ЕС позволяет ограничивать свободу потенциального беженца лишь в исключительных случаях — и в качестве самой крайней меры.

А вот в реальности в последние годы в Польшу без особой шумихи въехало куда более серьезное количество граждан Украины: только в 2015 г. украинцам выдано свыше 430 000 разрешений на получение первого вида на жительство. Эта цифра более чем в два раза превышает количество видов на жительство, выданных любой страной Евросоюза за тот же период.

Миграционная проблема ЕС

Пока нет ясности в вопросе о том, как именно будут функционировать польские контейнерные лагеря. Непонятно, и какие меры предпримет правительство, чтобы исключить возможность негуманного обращения с людьми. Но, судя по уже существующей практике, ничего хорошего ждать не следует.

В отчетах Human Rights Watch и польского комиссара по правам человека подчеркивается: массу людей, прибывающих на польско-белорусский участок границы, уже привычно отправляют обратно после проведения поверхностной оценки целей их приезда. Многих элементарно лишают возможности подачи заявления на предоставление статуса беженца. Так, в зимние месяцы сюда ежедневно прибывало 60—80 человек, а в Польшу пропускали лишь 1—2. Венгрия в то же время каждый день впускает из Сербии в транзитную зону только 10 мигрантов, и там их содержат под стражей. И хотя им разрешают вернуться в Сербию, в Венгрию их никто не пускает.

Справедливости ради следует отметить, что в заявлениях Польши о необходимости укрепления национальной безопасности есть рациональное зерно. Печальная реальность такова: ограниченная возможность идентификации и регистрации мигрантов и беженцев, прибывающих к внешним границам ЕС, в сочетании со слабо налаженным сотрудничеством спецслужб стран — членов Евросоюза действительно создает определенные риски.

Но речь идет о совершенно непропорциональной и жесткой реакции, полностью игнорирующей реальные потребности людей, которые прибывают на континент в поисках убежища.

Логика польских претензий ущербна еще и потому, что на текущий момент мы не слышим никаких сообщений о введении подобных мер на более протяженном и легко проницаемом участке границы между Польшей и Украиной.

В Венгрии и Польше в свою защиту приводят довод о том, что они — вовсе не единственные страны, предлагающие использовать контейнеры для содержания под стражей беженцев и мигрантов. Невероятные масштабы миграции 2015-го и 2016 г. вынудили ряд европейских государств (в т.ч. Швецию и Германию) прибегнуть к практике размещения прибывающих беженцев в не самых достойных условиях (например, в армейских казармах, морских контейнерах и палатках). Но все эти меры считались исключительными и временными, предпринятыми лишь по причине острой необходимости. Местные и национальные органы власти делали все возможное для того, чтобы как можно скорее перевести мигрантов из временного жилья в постоянное.

Учитывая малое количество прибывающих в Венгрию и Польшу мигрантов, использование контейнеров и предоставление неадекватных условий для жизни в т.н. транзитных зонах оправдать гораздо сложнее. Но поскольку в Греции в невыносимых условиях более года проживают тысячи беженцев (несмотря на выделенные Брюсселем миллионы евро на решение данной проблемы), польскому правительству не составляет труда оправдывать свое поведение.

Правительства Польши и Венгрии просто намерены подать своими действиями четкий сигнал потенциальным мигрантам: ищите иные пути или вообще откажитесь от своих планов.

Впрочем, реакция остальных стран ЕС выглядит не менее жесткой. И хотя венгерский подход может показаться остальным европейским правительствам драконовским и просто недопустимым, в реальности они сами вводят в своих странах масштабные ограничения на миграцию людей.

Понятно и другое: своими действиями Польша проверяет пределы возможностей, дарованных членством в ЕС. Усиление пограничного контроля — лишь одна из целого набора новых и далеких от либерализма политик государства, планирующего радикально пересмотреть состав конституционного суда, усилить режим контроля над деятельностью государственных СМИ, а также приостановить бюджетное финансирование иммигрантских организаций и структур, оказывающих помощь беженцам.

Впрочем, Брюссель уже опоздал с инициированием юридического разбирательства в отношении поведения таких стран, как Польша и Венгрия (да и с требованием привести их внутренние законы в полное соответствие с законодательством ЕС). Стандарты приема и содержания мигрантов и беженцев нарушают уже не только Варшава и Будапешт: в Греции ситуация ничем не лучше.

Тащить эти государства в суд — явно не выход, поскольку в такой ситуации возникают определенные риски. Большинство остальных стран Евросоюза отзываются о планах и действиях Венгрии и Польши вовсе не с таким осуждением, как Еврокомиссия. И если упомянутые государства не поддержат ЕК, гневные заявления Брюсселя окажутся лишь блефом. А, по большому счету, готовность ЕС к использованию принудительных мер в немалой степени зависит от государств, где прекрасно понимают — а король-то голый!

Миграционная политика будущего?

Венгрия и Польша — с их точки зрения — сегодня в беспроигрышной ситуации. У Еврокомиссии всего два варианта: она будет выглядеть либо наглой и стремящейся к доминированию структурой, развернувшей неприемлемое наступление на суверенные полномочия государств-членов, всего лишь желающих обеспечить безопасность своих граждан, либо бюрократическим тряпичным тигром — громогласным, но ни на что не способным.

И это вовсе не политическая битва. Отсутствие надежных, единых и разумных механизмов скорого разрешения проблем мигрантов и беженцев на внешних рубежах Европы создало определенный правовой вакуум, который и заполняется инициативами, подобными венгерскому проекту строительства контейнерных лагерей.

Заявление Польши наверняка дополнительно напугало Еврокомиссию, где уже опасаются заразности венгерских популистских предложений, и в ЕК вполне могут решиться на определенные юридические меры. Однако окно возможностей для проведения радикальной реформы закрывается просто стремительно.

По иронии судьбы, усовершенствовать систему иммиграции и предоставления статуса беженцев, а также наладить сотрудничество стран ЕС в области обеспечения взаимной безопасности невозможно не только без полного пересмотра законодательства и задействования огромных людских и финансовых ресурсов. Для этого необходимо еще и изъять у членов ЕС часть суверенных полномочий. А ряд государств, все чаще сталкивающихся с проблемой защиты собственных границ и ростом популярности политиков-националистов, могут счесть подобное решение совершенно неприемлемым. И при таком сценарии Польше и Венгрии останется только дожидаться, когда остальные члены ЕС начнут мыслить точно так, как Варшава и Будапешт.