Почему решение проблем в России все чаще сводится к двум действиям: запретить и посадить

От утопления до отравления

«Газета.Ru» 

Wikimedia CommonsБартоломе Эстебан Мурильо. Женщины за решеткой. Середина XVII века

Варвара Караулова приговорена к 4,5 годам тюрьмы за терроризм, а воспитательница детсада Евгения Чудновец — к полугоду колонии за «распространение детской порнографии», хотя отпустить ее просила даже прокуратура. Тем временем набирает обороты кампания, вызванная отравлением «Боярышником» в Иркутске. Возможно, и здесь кого-то посадят, но будет ли после этого меньше отравлений? Как показывает практика, системное решение куда менее интересно, чем карательные функции.

Информационный поток настолько стремителен, что достаточно бывает нескольких месяцев, а то и недель, чтобы из «оперативной памяти» общества улетучились даже самые трагические события. Посреди снежной зимы страна на все лады обсуждает массовое отравление «Боярышником» в Иркутской области, а гибель четырнадцати детей на Сямозере летом нынешнего года как будто осталась в какой-то другой если не жизни, то уж точно информационной повестке.

Между тем и шок, вызванный тогдашней трагедией, был сходным, и первые предположения о возможных причинах — тоже: винили корыстных бизнесменов и халатных чиновников.

Тогда рефреном звучала та же мысль, что и сегодня: необходимы новые регулирующие нормы, которые уж точно позволят избежать подобных трагедий в будущем. Говорилось об этом на всех уровнях, вплоть до президентского.

И вот спустя полгода принят закон о детском отдыхе, который, судя по всему, ничего принципиально не меняет в организации работы туроператоров. К примеру, от работников детских лагерей и пансионатов теперь требуют квалификации, соответствующей «профессиональным стандартам». Но нигде не обозначено, кто именно за этим должен следить: сами организаторы отдыха или чиновники. Между тем одна из самых шокирующих подробностей произошедшего на Сямозере состояла в том, что в злополучный поход с детьми отправились студенты младших курсов, явно неспособные справиться с экстремальной ситуацией.

В остальном новый закон снова ограничился самыми общими декларациями, вроде уточнения самого понятия «детский отдых», которое, может быть, и нужно, но едва ли убережет конкретного ребенка. Еще вроде бы разграничиваются функции различных органов власти, федеральных и местных. Но опять же больше в бюрократической части: кто за что отвечает, «если что». Хотя задачей должно было быть совсем другое — как бы этого «чего» избежать.

Создается ощущение, что бумажной работы у туроператоров добавится, зато новых забот о безопасности своих юных клиентов — нет.

Печально, но алгоритм чаще всего более-менее одинаков. И, честно говоря, нет особой надежды, что после иркутской истории он как-то особенно изменится.

В первую очередь, нужно обозначить борьбу: чем громче, тем менее очевидно будет, что борются не с причиной, а со следствием. Искать и лечить причину — долго, трудно, муторно. А хочется простых быстрых решений.

Дети утонули — запретить работу лагерей с выходом к воде. «Боярышником» отравились — запретить боярышник. И так далее.

Причем в иркутском случае дошло до анекдота: правительство анонсирует продажу настойки боярышника и валокордина в аптеках только по рецептам. Между тем жители Иркутска отравились вовсе не лекарственными средствами, а одноименным концентратом для принятия ванн, но кого у нас волнуют такие «несущественные» детали?

Чем громче информационная волна, тем выше поднимаются ставки для заинтересованных лиц, а дальше все зависит уже от того, хватит ли их лоббистских возможностей, чтобы ничего кардинально не изменилось. В случае с детским отдыхом у туроператоров, похоже, хватило.

Почему-то кажется, что немногое изменится и в сфере торговли контрафактным алкоголем — тем более, что против этого, к сожалению, и наша историческая традиция. Перед тягой к алкоголю были бессильны и сухие законы, и вырубки виноградников.

Тяга российских судов к обвинительным приговорам, похоже, из той же серии.

Сегодня суд приговорил Варвару Караулову, подозреваемую в намерении примкнуть к запрещенной в России группировке «Исламское государство», к пяти годам лишения свободы, а воспитательницу детского сада Евгению Чудновец — к полугоду колонии по подозрению в «распространении детской порнографии». Девушка сделала репост возмутившего ее ролика, где сотрудники детсада издеваются над ребенком, чтобы обратить на это внимание общества. Обратила.

В первом случае еще можно теоретически допустить, особенно будучи не ознакомленными с материалами дела, что суд исходит из логики предостережения всем, кто думает съездить в «турпоездку» в Сирию (хотя не очень ясно, может ли таких людей запугать российская тюрьма). Но второе дело настолько вопиющее, что даже прокуратура просила оправдать воспитательницу, которая хотела поделиться своим возмущением по поводу действий коллег.

Но суд, видимо, исходил из старой советской логики, что была бы статья, а человек найдется. Что такие законы требуют жертв.

А причина все та же, что и в случае с громкими, но не работающими инициативами, перечисленными выше, — финансово-аппаратное влияние лоббистов. Просто в одной ситуации заинтересованными лицами выступают те, кто не хочет никаких реальных изменений. А в другом — привыкшие штамповать себе звездочки на антитеррористических и антиэкстремистских статьях, когда даже выходить из кабинета не надо — посидел денек в интернете, и «дело» готово.

Объединяет их то, что и те, и другие живут сегодняшним днем, а не долгосрочными последствиями для страны и ее граждан.