Изменники Родины - Яковлев и Калугин.

Сейчас уже понятно, что в 1958 году, обучаясь в США в Колумбийском университете, будущий член Политбюро КПСС и главный разрушитель Советского Союза Александр Николаевич Яковлев и его товарищ будущий генерал КГБ Олег Данилович Калугин - подпали под влияние агентов ЦРУ и стали предателями. Оба ненавидели меня и всячески вредили. В частности, Калугин, будучи народным депутатом СССР от Краснодарского края, публично заявил, что я являюсь агентом КГБ. Решил выяснить с ним отношения и, взяв с собой народного депутата Сергея Станкевича, во время заседания Съезда народных депутатов СССР в Кремлевском Дворце съездов подошел к нему (он сидел примерно на 6-ом ряду близ центрального прохода) и потребовал объяснения. Калугин испугался мордобития и скандала и стал всячески оправдываться и при Станкевиче заявил, что я не являюсь ни штатным, ни нештатным агентом КГБ, а его неправильно поняли, и т.д. С его слов было распространено опровержение. А Яковлев, как мне рассказывали разговаривавшие с ним, чуть ли не на смертном одре продолжал интересоваться, что я делаю, отслеживал меня.

Ставленников и пособников Яковлева немало во власти и около неё, однокашников и подельников Калугина тоже хватает. И когда мне говорят, что срыв модернизации РФ или почти необратимые ссоры с соседями по СНГ – это некомпетентность или оплошность, я призываю не тешиться благодушием и за дымовыми завесами изощренной демагогии не забывать также суровое и обязывающее к действию слово «измена».

Ах, как трудно смотреть правде в глаза! Ведь нет веры у подавляющего большинства нынешних русских людей ни в себя, ни тем более в мои слова. Лучше не замечать зла, так спокойнее. Как это бывает, видно на примере «случая Калугина», о котором Владимир Коваль написал в статье Предательство генерала: Два лица Олега Калугина (Наше Время, Москва, 2006 сентябрь 20, № 11):

«С Олегом Калугиным мы познакомились весной 1990 года. Он уже был в отставке, был известен, как «демократ и борец за реформирование КГБ», собирался баллотироваться в депутаты. Я сотрудничал с итальянской газетой, но в нашем корпункте располагалось и представительство англичан. Калугин появился в офисе на Кутузовском перед поездкой в Краснодар. Меня поразило, что пусть и отставной, но все еще генерал КГБ явился к англичанам за деньгами на предвыборную кампанию. Даже авиабилеты первого класса ему покупала секретарша английского представительства.

Через какое-то время я встретил знакомого, в свое время работавшего в аппарате Юрия Владимировича Андропова, и выразил недоумение по поводу довольно странного поведения генерала. Тот брезгливо поморщился и сказал, что его шеф еще в 1980 году знал, что Калугин предатель, а посадить не удалось сначала из-за отсутствия прямых доказательств, а потом из-за неразберихи, что началась с перестройкой, и влиятельных покровителей Калугина.

Задавать лишних вопросов я не стал, но об этом помнил. Думаю, что и в ФСБ не раз пожалели, что позволили генералу-предателю уехать – предавать и продавать он продолжает и сейчас.

Подстава

В нашей стране последняя волна интереса к Олегу Калугину была вызвана организацией им экскурсий по местам встреч советских разведчиков в Вашингтоне. Снизился интерес к его персоне и в США. Однако время от времени малотиражные газеты о Калугине вспоминают. В недавнем интервью «Новому русскому слову» он, в частности, заявил: «Самой интересной была первая вербовка. Она, может быть, была не самая значительная, но после нее моя карьера пошла в гору. Это был ученый, американец российского происхождения, которого я завербовал, будучи еще студентом Колумбийского университета. Кстати, тогда у меня были инструкции от начальства пока не лезть в вербовочную работу. Но я, как говорится, не упустил шанса, и это оценили». 

Эта «первая вербовка» представляет несомненный интерес. Поскольку именно ее последствия потом убедили руководство КГБ, что высокопоставленный сотрудник ведомства уже долгие годы работает на противника.

В конце пятидесятых студент Ленинградского университета и начинающий разведчик Олег Калугин стажировался в Колумбийском университете. Как-то раз на улице к нему подошли и заговорили незнакомые(!) мужчина и женщина. Оказалось, что мужчина – не кто иной, как выходец с Украины Анатолий Котлобай, во время войны добровольно уехавший в Германию, потом – в США, а теперь… тоскующий по родине. Работал Котлобай в одной из химических корпораций над созданием твердого ракетного топлива и просто-таки изнывал от желания поставлять информацию КГБ. 

Настораживает и то, что супруги Котлобай подошли именно к Калугину. У него что, на лбу было написано, что он советский агент? После этой встречи его надо было не продвигать, как случилось в дальнейшем, а гнать из органов за профнепригодность.

Тем не менее Центр дает разрешение на разработку Котлобая, которого тут же включили в агентурную сеть, присвоили псевдоним Кук. И уже на следующей встрече он передал Калугину подробное описание технологии изготовления твердого ракетного топлива, да еще с образцом и с детальным анализом состояния советской химической промышленности. Забегая вперед, скажем, что институт, которому была передана эта информация, зашел в тупик, а общий ущерб от этого составил более 150 миллионов долларов.

Калугин за свой «геройский» поступок получил орден «Знак Почета», его карьера в КГБ стремительно пошла вверх, но уже скоро в Центре вспомнили о возникших поначалу подозрениях.

Агент Кук продолжает работать на КГБ до 1964 года. После чего из-за опасности расшифровки бежит в СССР, где ему предоставляют квартиру и устраивают на работу в Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО). Но при последовавшей затем проверке оказалось, что «спасавшийся от ареста» агент перед «побегом» спокойно продает квартиру, успевает отправить в Москву ценные вещи и картины, снимает со счетов все свои накопления… 

Контрразведка начинает разрабатывать Кука по подозрению в том, что он – двойной агент и работает на американские спецслужбы уже с момента так называемой вербовки. Но кто-то все время мешает, дело затягивается. В конце концов все же обнаруживают, что уже в первые донесения Кука была включена хорошо подготовленная дезинформация. В 1978 году Московское управление КГБ заводит на него дело по обвинению в валютных операциях. 

К этому времени Калугин успевает стать генералом ПГУ КГБ и возглавить управление "К", то есть контрразведку в разведке. Узнав о том, что Кук оказался в тюрьме, он пытается использовать все свое влияние, чтобы вытащить его оттуда, но ему это не удается. Однако активность Калугина заставляет заподозрить его в том, что он о подставе знал.

С выводами познакомили Андропова, и он принял неожиданное на первый взгляд решение – допрос Кука поручить именно Калугину. Камеру в Лефортово оснастили видеонаблюдением, которое показало: в самом начале допроса генерал-перевертыш сделал знак, чтобы Кук молчал. 

Тогда председатель КГБ потребовал пересмотреть и другие «удачные» дела генерала Калугина. 

Дело Артамонова

В июле 1959 года из польского порта Гдыня бежал командир советского эсминца капитан 3 ранга Николай Федорович Артамонов. Во время стоянки он на служебном катере поехал на рыбалку и, захватив с собой польскую подругу, бежал в Швецию, где его тут же передали американцам. 

Артамонов выдал все, что знал. Ему поменяли имя, помогли получить американское гражданство, а в СССР (заочно) приговорили к расстрелу. 

В то время предательство еще не было массовым явлением, и предателей (чтобы привести приговор в исполнение) разыскивали. Артамонова обнаружили в 1965-м. Под именем Николаса Джорджа Шадрина он жил в Арлингтоне и работал в Разведывательном управлении министерства обороны США. Решили перевербовать. Вербовка прошла успешно, и новый агент получил псевдоним Ларк.

В период с 1966 по 1968 год Артамонов поставлял КГБ информацию о некоторых работниках ЦРУ и РУМО, сведения американцев о ВМФ СССР, анализ которых помогал выявлять примерные источники их информированности, и так далее. Однако ничего действительно ценного от него так и не поступило. 

Тогда, заподозрив Артамонова в двойной игре, руководство КГБ решает выманить его в СССР и уже на месте получить нужную информацию.

В 1975-м Артамонову сообщили, что решен наконец вопрос о его помиловании. Под предлогом встречи с нелегалом КГБ его заманивают в Вену, в машине усыпляют хлороформом и в наручниках довозят до слабо охраняемой австрийско-чешской границы.
Но там автомобиль застревает на обочине. Принимается решение, оставив машину, перенести Артамонова на руках. 

С чешской стороны группу ожидала бригада из Москвы во главе с Калугиным. По воспоминаниям очевидцев, именно он, уже вторично, усыпляет очнувшегося Артамонова, после чего тот в себя не приходит. А когда что-то заподозрившая врач КГБ захотела осмотреть обмякшего Артамонова, генерал ей это запретил. Тщательно подготовленная операция привела к нулевому результату.

Добавим только, что в 1966 - 1970 годах Калугин был заместителем резидента в Вашингтоне, с 1970-го – заместителем начальника управления "К" ПГУ КГБ, а с 1973-го возглавляет управление «К». По мнению ветеранов разведки, операция по вывозу Артамонова в СССР не могла быть неуспешной, но это грозило бы Калугину разоблачением. Потому и выехал он на операцию сам, и сделал все, чтобы Артамонова до Москвы не довезли. 

Дело Кочера

Почти все смотрели фильм «ТАСС уполномочен заявить», но до недавнего времени не было широко известно, что и в этом нашумевшем деле «наследил» Калугин. Прообразом «Трианона» послужил разоблаченный в 1977 году Александр Огородник, дипломат, второй секретарь посольства СССР в Колумбии. После загранкомандировки он работал в Управлении по планированию внешнеполитических мероприятий МИД СССР, передавал ЦРУ секретные материалы МИД, Министерства обороны и КГБ. Параллельно, надеясь выйти на новый уровень информации, ухаживал за дочерью одного из секретарей ЦК КПСС. 

К несчастью Огородника, в 1970-е КГБ тесно сотрудничал с органами госбезопасности социалистических стран, а те в свою очередь делились полученной информацией с Москвой. Так, в начале 60-х годов разведка Чехословакии внедрила в США своего агента Карела Кочера. К 1973 году он успел натурализоваться. В совершенстве владевший английским, русским и французским языками, Кочер привлекает внимание ЦРУ и, пройдя все проверки, получает работу в советском отделе. 

В 1974-1975 годах Кочер передал материалы на трех советских граждан, которые работали на ЦРУ. Среди них был и Огородник. Дальнейшие события Юлиан Семенов отобразил довольно точно, и мы не будем их повторять. Для нас гораздо интереснее то, что потом случилось с самим Кочером. 

Во время одной из своих командировок в Прагу Калугин высказывает чехословацким друзьям свои сомнения в искренности их агента и просит организовать его встречу с нелегалом в Праге. В 1976 году такая встреча состоялась, после чего генерал заявил, что его сомнения подтвердились, и он рекомендует контакты с Кочером прекратить. И хотя информация по Огороднику полностью подтвердилась, рекомендацию московского гостя чехи выполнили. 

В 1984 году американцы Кочера арестовали, но осудить из-за отсутствия доказательств не смогли. По мнению специалистов, такое могло случиться лишь в том случае, если арестован он был не в результате тщательно разработанной операции, а по чье-то наводке. Сам Кочер уверен в том, что предателем этим был генерал Калугин. 

Разоблачение

Таким образом, в 1978-1979 годах у руководства КГБ появились серьезные основания для подозрений в адрес начальника управления контрразведки ПГУ Калугина. А тут еще посчитали, и выяснили, что за все время, пока он руководил разоблачением шпионов, ни одного из них поймано не было.

Калугин же, которому все до сих пор сходило с рук, начал всерьез претендовать на должность одного из заместителей начальника разведки. Но вместо нового повышения в январе 1980 году его фактически отводят от разведывательной работы и секретной информации и отправляют на должность заместителя начальника Ленинградского Управления КГБ. 

Возникшие у КГБ подозрения требовали проверки, за Калугиным присматривали. Вдали от столицы сделать это было легче. Но только в 1985 году зафиксировали его контакты с приехавшим в Ленинград сотрудниками ЦРУ. 

Началось официальное расследование. 

«Дитя перестройки»

Надежда у генерала появилась только с началом объявленной Горбачевым перестройки. С соратником нового генсека Александром Яковлевым Калугин был знаком еще со времен стажировки в Колумбийском университете, и потому сразу напрашивается к нему на прием. 

После беседы генерал резко меняет свое поведение. Он начинает модную тогда «борьбу» с КГБ, желая стать не кем иным, как руководителем Комитета. Калугин пишет в ЦК письмо о якобы имеющих место фактах коррупции и некомпетентности в ленинградском УКГБ, о нарушениях партийной этики, а Яковлев способствует тому, что письмо оказывается на столе Горбачева.

Из Москвы в Ленинград направляется комиссия, но, разобравшись в доносительском характере калугинского письма, рекомендует перевести его на ничтожную должность офицера безопасности при Академии Наук СССР. Калугин пишет еще одно письмо уже о реформе всего КГБ, но решением руководства Комитета его опять понижают – переводят в Министерство электронной промышленности. А когда в 1989 году он достигает пенсионного возраста, увольняют. 

Откровения подонка

Казалось, на амбициях можно поставить точку, но Калугин начинает выступать с резкой критикой своего прежнего ведомства в печати, идет на откровенное предательство. 

Выступая в 1990 году на митинге в Краснодаре, рассказывает о Джоне Уокере, который почти 20 лет передавал СССР ценнейшие сведения о ВМФ США, включая все шифры. В результате этого в США пересматривают дела (к тому времени более пяти лет отсидевших в тюрьме) американских участников шпионской сети и всем без исключения добавляют сроки заключения.

Затем генерал-перевертыш заявляет, что КГБ будто бы готовил землетрясение в США, обвиняет своих бывших сослуживцев в причастности к убийству болгарского диссидента Маркова, "вспоминает" об агентах КГБ в австралийской АСИО и канадской разведывательной службе, дает показания Сенату США об удерживаемых во Вьетнаме американских военнопленных… И хотя ни одно из заявлений Калугина не подтверждается, его имя получает широкую известность и упоминается среди имен других «демократов».

Трофимофф и другие

И в 1994 году в Нью-Йорке была издана книга Калугина «Первое главное управление», в которой он рассказывает о работе разведки КГБ. А уже в 1997 году за работу на СССР осуждают бывшего сотрудника Агентства национальной безопасности США Роберта Стефана Липку. Сотрудники ФБР, выступая в суде, в качестве одного из доказательств зачитывают фрагменты книги Калугина, где тот приводит биографические данные некоего молодого солдата АНБ – агента КГБ, вполне достаточные для его стопроцентной идентификации. 

Указывает он в книге и еще по меньшей мере на четырех агентов внешней разведки: «посол Норвегии в Вашингтоне, который скончался в США в 1965 году», «старший дипломат посольства западноевропейской страны, придерживающийся левых взглядов, до приезда в США работал в Бонне», «женщина-архивист посольства крупной европейской страны, которая приехала в Вашингтон из Москвы, где пробыла два года», «посол крупной арабской страны, с которым я встречался в течение года и который покинул Вашингтон в 1966 году». Установить имена этих людей после столь подробного описания труда не составляет.

Упоминался в книге и «настоятель прихода в Мюнхене и его друг из американской разведки». В декабре 1994 года немецкая контрразведка арестовала и их. Однако задержанных – Иринея и Трофимоффа – пришлось, как и Кочера, из-за отсутствия улик отпустить. 

Трофимофф переезжает в США, получает военную пенсию, но ФБР в июне 2000 года подсылает к нему агента, выдающего себя за связного российских спецслужб. Трофимоффу было предложено возобновить сотрудничество, а беседы, во время которых он дает свое согласие, записывают на магнитофон. Главным же свидетелем обвинения выступает… Олег Калугин, за что, видимо, и получает вид на жительство в США.

Отдадим должное ветеранам ЦРУ США. Они выступили против предоставления гражданства человеку, предавшему собственных агентов.

P.S.

Собирая материал для этой статьи, автор встречался, как с ветеранами разведки, так и с людьми, знавшими генерала уже в перестроечные годы. Все они отмечали его крайне амбициозный характер. Те, кто был знаком с делом подробнее, уверены, что свое сотрудничество с ЦРУ Калугин начал еще в 1958-1959 годах во время первой командировки в США, а не был разоблачен, поскольку имел влиятельных покровителей. На вопрос же о том, кто эти покровители (Яковлев стал влиятельной фигурой уже после разоблачения генерала), собеседники отвечать отказывались. Думаю, что, если мы это и узнаем, то не скоро. Скандалы, даже со сроком давности, ни одной спецслужбе не нужны.