Чем Наполеон весь мир покорил.

<Моя истинная слава, - говорил Наполеон на острове Святой Елены, - не в том, что я выиграл сорок сражений. Ватерлоо изгладит память об этих победах. Но то, что не может быть забыто, то, что будет жить вечно, - это мой Гражданский кодекс>. Наполеон оказался прав. Его кодексу исполнилось 200 лет, а он живет и действует, причем не только во Франции.

Например, мое личное знакомство с кодексом произошло далеко за ее пределами. По пути из Вашингтона в Новый Орлеан (1200 миль, два дня за рулем), не доехав до города миль сорок, мы заехали на заправку. Дело было за полночь, и ночь была с субботы на воскресенье. Залив бензин, я зашел на станцию расплатиться. Девушка за кассовым аппаратом сидела на фоне полок, уставленных спиртным на любой вкус.

Зрелище - просто немыслимое для бензозаправки в любом из штатов США, где я бывал до тех пор. Подумалось: ну что ж, может, у них в Луизиане так принято, торгуют же, например, в Вирджинии крепкими напитками только в магазинах, являющихся собственностью штата, с вводящим в заблуждение названием <Эй Би Си>. Никакого отношения к первым буквам алфавита это не имеет, а является сокращением от полного названия алкогольной монополии Вирджинии - <алкохолик бивериджиз кампани>.

Нимало не веря в успех, я попросил у девушки упаковку холодного пива, и ждал, что она посмотрит на меня, как на провокатора, и решительно откажет: опять же ни в одном из штатов, где я жил или бывал, никакими содержащими алкоголь напитками в ночь с субботы на воскресенье не торгуют - надо не пить, а готовиться к утреннему походу в церковь на воскресную службу. А того, кто продаст спиртное, запросто могут лишить лицензии. Пиво мне было безропотно отпущено.

На следующий день нас ждал просто шок. Некоторые из водителей идущих с нами в потоке машин запросто прикладывались к банкам с пивом. В любом другом штате это - дорожное преступление похлеще езды на красный свет или превышения скорости. Даже за початую бутылку спиртного, которую ты в абсолютно трезвом виде везешь в своей машине, оштрафуют так, что мало не покажется.

А вдоль дороги, ведущей в Новый Орлеан,еще и висели плакаты-призывы к

водителю: <Пей, но пей с чувством ответственности!> Ну, а на улицах города к ней никто даже не призывал: народ совершенно цинично - не пряча выпивку в коричневые пакетики - прихлебывал пиво из банок и вино из пластиковых стаканчиков и бокалов. Нашему недоумению ответ был прост: <У нас в Луизиане свои законы - Кодекс Наполеона!>

В кодексе этом, конечно, ни слова не говорится о том, что можно пить за рулем или торговать спиртным на бензоколонках в ночь с субботы на воскресенье. Но дело не в этом, а в том, что даже в океане англосаксонского права Северной Америки есть независимый от него остров наполеоновского законодательства. И, между прочим, не один. Помимо Луизианы, есть еще канадская провинция Квебек, которая тоже живет по французским законам. Там, правда, и говорят в основном по-французски, за исключением разве что Монреаля, где английскую речь слышишь все же чаще. С Луизианой интересно еще и то, что, будучи проданной тем же Наполеоном юным Северо-Американским Штатам в 1803 году, она тем не менее приняла его законодательство в 1808 году.

Вступивший в силу во Франции 21 марта 1804 года Кодекс Наполеона принят за основу сводов гражданских законов более 70 стран мира, где - частично, а где и полностью. Ни входившие в состав наполеоновской империи Бельгия и Люксембург, ни европейские государства, принявшие законы Бонапарта якобы по собственной воле, после его падения от кодекса не отказались. Более того, Египет, например, принял кодекс, когда египетский поход Наполеона стал давней историей, а сам он много лет, как скончался на острове Святой Елены - в 1874 году. Кодекс лежит в основе законов ряда стран, которые были британскими колониями, - Британской Гвианы (теперь Гайаны), британского Цейлона (теперь Шри Ланки), Южной Африки. Сплошь и рядом, имея возможность выбора, между англосаксонским правом и наполеоновским наследием, предпочтение отдавали последнему.

Кодекс, гарантирующий гражданские свободы, включая свободу вероисповедания, и закреплящий равенство всех перед законом,