Александр МИНКИН "Россия - родина слонов"

Письма президенту

Г-н президент, читая это письмо, вы будете восхищены. Возможно, даже начнёте аплодировать. Письмо замечательное, умное, совершенно точное и очень патриотическое. Жаль только, что мы тут ни при чём. Мы на этот раз — просто почтовый голубь: несем вам чужие слова.

Их произнёс американский профессор на экономическом форуме в Питере. На форуме вы были, но на выступлении профессора Грэхэма вас не было; может, и к лучшему: все чувствовали себя свободно. Ваш многолетний соратник Греф слушал внимательно, улыбался и кивал в знак согласия. Да и как тут не согласиться?

Лорен ГРЭХЭМ. Почему Россия мало выгоды извлекла из гениальных работ своих ученых и инженеров? Почему продолжает расти разрыв между государствами, которые пожали плоды четвертой индустриальной революции, и теми, кто не смог это сделать?

Реальность в том, что Россия — одна из тех стран, которые однозначно не смогли пожать плоды четвертой промышленной революции. Маленькая Швейцария каждый год экспортирует в 3–4 раза больше высокотехнологичных продуктов, чем Россия. Почему?

У России такие талантливые творческие научные сотрудники. Почему с таким количеством ученых Россия не может извлечь экономическую выгоду из результатов их исследований?

Есть ключевая разница между изобретением и инновацией. Вот вы изобрели что-то на рабочем столе или в лаборатории. Ничего похожего раньше не было. Мы вас поздравляем: если вы смогли это сделать — вы изобретатель! Однако инноватор — это совсем другое. Инновационность означает: взять это изобретение и сделать его коммерчески успешным. Причем успешным не только для вас, но и для общества, где вы его внедрили.

Противоречие и странность в том, что русские изумительно изобретают и очень плохо занимаются инновациями.

Вот несколько примеров. Русским ученым принадлежат две Нобелевские премии в области лазерных технологий. Но сейчас нет ни одной российской компании, которая занимала бы сколько-нибудь значительное место на рынке лазерных продуктов и технологий.

Электрические лампочки изобрели в России. По сути Томас Эдисон позаимствовал эту идею у Яблочкова, русского ученого. Но затем американские компании захватили этот рынок, и никакая российская компания с ними не стала конкурировать.

Попов, русский ученый, передавал информацию по радио раньше Маркони. Но сегодня у России нет сколько-нибудь заметных успехов на международном рынке радиоэлектроники.

Россия первая запустила искусственный спутник Земли. Но сегодня у России менее 1% мирового рынка телекоммуникаций.

Россия первой создала руками Сергея Лебедева электронный цифровой компьютер в Европе. Но кто покупает российские компьютеры сегодня?

Ещё один пример, он малоизвестен. Нефтяная индустрия в последние годы пережила революцию технологии гидроразрыва нефтяного пласта. Но никто не помнит, что этот процесс изобрели русские. Я могу показать научные статьи начала 1950‑х годов, где они на 100% обосновали процесс гидроразрыва нефтяного пласта. С этой технологией у вас никто ничего не сделал. Я могу этот список продолжать и продолжать.

Исключительно важный вопрос: почему у русских так хорошо получается разрабатывать научные технологические идеи и так плохо получается извлекать из них экономическую выгоду? Ответ кроется не в отсутствии талантов у российских ученых и инженеров, отнюдь. Ответ в том, что в России не удавалось выстроить общество, где блестящие достижения граждан оборачивались бы экономическим развитием страны. Все руководители России — со времен царизма до нынешних времен — полагали, что ответ на проблемы модернизации — сама технология. Считали, что ответ именно в технологии, а не в социально-экономической среде.

Это непонимание было очень чётко показано несколько лет назад, когда я приехал в Россию с ведущими учеными из Массачусетского института технологий (MIT).

Многие россияне спрашивали: как им сравняться с MIT в разработке следующей большой сенсационной научной вещи. Но ученые MIT говорили, что ключ к успеху их института не просто в культуре MIT, но в культуре США в целом.

Что это за элементы культуры, которые позволяют идеям превращаться в коммерчески успешные предприятия? Это демократическая форма правления. Свободный рынок, где инвесторам нужны новые технологии. Защита интеллектуальной собственности, контроль над коррупцией и преступностью. Правовая система, где обвиняемый имеет шанс оправдаться и доказать свою невиновность.

Культура эта позволяет критические высказывания, допускает независимость. В ней можно потерпеть неудачу, но попытаться ещё раз. Вот некоторые из «неосязаемых» характеристик инновационного общества.

Но русские, с которыми мы говорили, особенно в институтах и университетах, не понимали эти моменты. И они продолжали задавать конкретные вопросы: нанотехнологии, информационные технологии, трехмерная печать. Они спрашивали, какая конкретная технология может принести успех. Наконец уставший от этих вопросов ректор MIT г-н Райф повернулся к своему российскому визави и сказал: «Вам нужно молоко без коровы!»

В настоящий момент руководители России пытаются провести модернизацию, но, к сожалению, в русле своих предшественников — царей и советских руководителей. Они пытаются отделить технологии от социополитических систем. Они говорят, что поддерживают Сколково, этот амбициозный и дорогой клон Силиконовой долины. Но в то же время (я должен это сказать, простите) они запрещают демонстрации, они подавляют политических оппонентов и предпринимателей, у которых скопилось достаточно власти, чтобы бросить им вызов. Они перекашивают правовую систему в своих целях. Они подписывают законы, которые обвиняют русских, сотрудничающих в научных разработках с другими. Они поддерживают авторитарные режимы.

Такая политика может привести только к возникновению общества, где люди втягивают голову в плечи, опасаясь быть наказанными. Модернизация означает для них, к сожалению, получение новых технологий при отказе от экономических и прочих принципов, которые эти технологии продвигают и доводят до успеха. Им нужно молоко без коровы. И пока остается эта политика, научный гений русских людей, которых я так уважаю, останется экономически нереализованным.

Г-н президент, из слов профессора Грэхэма очевидно, что он сочувствует нашей стране, восхищается нашими учёными. Он хорошо сказал, но ведь он не сказал ничего нового. Тысячи людей говорили это властям царской России, говорили в СССР, продолжают говорить лично вам. Сколько писем мы вам об этом написали! А что толку?

Сотни тысяч учёных уехали и уезжают просто потому, что не могут здесь воплотить свои идеи. А случись инноватор — как только он добивается заметного успеха, у него отнимают бизнес.

Товарищ Сталин на третьей минуте выступления Грэхэма наградил бы его орденом Ленина за то, что этот американский профессор признал — ура! ура! — наш приоритет в изобретении радио и электрической лампочки! Всю середину ХХ века мы бились за такое признание. А над нами смеялись, вышучивали: мол, Россия — родина слонов.

Но на девятой минуте товарищ Сталин приказал бы расстрелять профессора, потому что тот посмел сказать, что печальное состояние нашей науки и инновационных достижений — результат политики Кремля.

Подготовил Александр МИНКИН.