Выезд в Атлантику

В разгар отдыха было принято решение осуществить выход в Атлантику. По ходу хотелось изловить какую-нибудь мега-рыбу, к примеру — глубинного шылишпёра. Или там марлина с мега-саблей на носу. Или даже тунца нажористого. В принципе, я кого угодно сожрать могу, но тут речь была про экзотику.

Через дорогу от нас располагалась база различных плавсредств, предназначенных для катания туристов. База оснащена высокохудожественным входом, обещающим разнообразные морские забавы. Заманенных внутрь встречает бетонный дедушка Хемингуэй – руки в стороны, держит за нос свежепойманного марлина.

Приятнее всего, как нетрудно догадаться, совершать заплывы на яхте. Парус, волны, ветерок. Рыбу лучше всего ловить с мега-катера — куча удочек, в глубине марлины отпихивают тунцов от наживки. Но все катера как-то маловаты и без парусов, и потому было решено взять яхту, вмещающую 25 человек. Понятно, на троих.

Стоянка плавсредств хорошо охраняется — в наличии забор и толпа охранников. Все хорошо одеты, все предельно вежливые. В ходе торгов относительно найма плавсредства, непрерывно задавали вопрос: сколько стоит сплавать в Майами? Реакция на вопрос всегда одинаковая: секундная пауза в полном замешательстве, потом дикий смех. Надо понимать, все капитаны — члены партии с немереным стажем, про Майами не может быть и речи. Не зря же всё так сторожат.

Яхта Nikky оказалась 1935 года постройки, но переоборудованная и очень крепкая. Понятно, американская. Паруса поднимаются/опускаются автоматически, на всякий пожарный есть дизель — вдруг ветер не в ту сторону подует. Ну и вот с утра пораньше мы вышли в Атлантический океан. Погоды стояли неплохие, дизеля было не слышно, ветер надувал паруса. 

Морские прогулки неизменно настраивают на философический лад. Откроешь рот пошире, чтобы морской бриз в башке шуршал, вытаращишь глаза подальше — и прёшься. Рассекаешь водную гладь, озираешься в поисках гигантских кашалотов и чудовищных кракенов.

Само собой, в ходе заплыва проводились сеансы фотографирования. Умело фотографировали паруса, море-океан и друг друга. Фотоаппарат Хассельблад — аппарат невыразимых достоинств. Даже затвор срабатывает со звуком перелома дробовика 12 калибра. Мощь!

В экипаже яхты два человека — капитан и матрос. Капитан, крепкий мужик сурового латиноамериканского вида, сказал, что бывал в России и поэтому немного говорит по-русски. Это порадовало, ибо с английским на Кубе серьёзные проблемы. Далее капитан сообщил, что матроса зовут Рамон. Мы порадовались, ибо примерно половина мужского населения Кубы — сплошь Рамоны. А меня, говорит капитан, зовут Феликс. И выдержав мхатовскую паузу, добавил: Эдмундович! Мы дружно заржали — похоже, и впрямь в наших краях бывал. После чего вырвались на просторы Атлантического океана.

В океанских далях капитан поинтересовался, чего мы хотим в морской прогулке: рыбалку, высадку на цивилизованный остров для стандартного обеда, или ловлю лангустов с последующим пожиранием оных на секретном острове? Мы, понятно, выбрали лангустов. После чего капитан надел маску, ласты, взял железный крюк и бросился за борт — ловить лангустов.

Рыбалка, кстати, производилась в автоматическом режиме, на установленную на корме удочку. Стояла она, я так понял, сугубо для виду, хотя за нами волоклась наживка, но на неё так ничего и не попалось. На вопросы про экзотических рыб Эдмундыч пояснил, что для марлинов сейчас не сезон, а тунцы проживают на глубине, куда мы сегодня не поплывём. Вместо этого, говорит, будем ловить лангустов. Которых, говорит, немного погодя сожрём. Спорить никто не стал.

Нельзя сказать, что Атлантический океан возле Кубы кишит лангустами. Но в целом они где-то там под камнями прячутся. Я спросил, не разбрасывают ли толковые кубинцы по океанскому дну автомобильные покрышки? Ну, чтобы лангусты вили в покрышках гнёзда и толковым парням было бы проще их ловить? Вразумительного ответа не получил – видимо, при коммунизме лишних покрышек не образуется вообще, всё используется без остатка.

Поэтому лангусты сидели под какой-то каменной плитой, на которую мы умело вышли и возле которой встали. Для извлечения зверей из-под камня приспособлен крюк, который заводят лангусту под хвост и цепляют. Чик — и вот он, уже на яхте.

Лангуст — это такая здоровенная креветка. От омара/лобстера отличается полным отсутствием клешней. Через это омар/лобстер и лангуст — совсем разные звери. Вместо клешней у лангуста длиннющие усы. Вид у пойманных зверей жуткий и по мне не сильно приятный — чисто личинка чужого. Во всяком случае, острого желания взять в руки не испытываешь. Ну, если только для фотки.

Отловленные твари были немедленно подвергнуты разделке. Ещё под водой им втыкают под панцырь крюк, поражая в нервный центр. Ну а пойманных и обездвиженных расчленяют напополам здоровенным ножом. Тычут приблудой в середину спины, и – хрясь! – разваливают пополам до самой задницы. Потом разворачивают, и то же самое в другую сторону – хрясь! – башку напополам.

В головах у всех лангустов нет мозгов – и этим лангусты похожи на некоторых граждан. Вместо мозгов в голове у всех лангустов находится говно, и этим они ещё больше похожи на людей. Заботливо накопленные лангустами говны вымываются в океанской воде, после чего приступают к кулинарной обработке.

Мастерски расчленяя добычу, Эдмундыч поинтересовался – отличаю ли я самца от самки? Я сказал, что среди людей отличаю легко, а вот лангустов вижу в первый раз. Эдмундыч перевернул зверя кверху брюхом, и говорит – гляди. Я поглядел, но ничего знакомого не увидел – лангусты устроены совсем не так, как люди. Тогда Эдмундыч пояснил, что у самки на задней паре лап есть добавочные когти. А на брюхе у самцов подхвостное мясо сверху прикрывают два лепестка, в то время как у самки – несколько. После такого познавательного рассказа расчленёнка и выполаскивание дерьма пошло веселее.

Готовят их просто и без затей — варят как наших раков. В каюте на плите — кастрюля с кипятком, лангуста туда — нырьк, через пять минут обратно готовая — вжик. И уже типа на стол.

Пока суд да дело, подошли к секретному научному острову, куда не возят кого попало. Остров богато порос манграми — специальными деревьями, которые пускают адские корни куда попало и сосут воду даже из океана. Сразу подумалось, что неплохо бы к ним привить картошку, чтобы в океане росла. Но дело Мичурина на Кубе, похоже, не процветает. Вместо картошки на манграх сидел наглый пеликан. Вид у пеликана мудрый — не смотри, что тупая птица. Завидев нас, пеликан выпустил упругую струю жидкого кала и улетел. Поговорить с ним об этой выходке не удалось.

Приготовленный лангуст телом бел! А шкурой красен, и даже бур.

Мясо очень нежное, вкусное. Предлагается поливать неким специальным кубинским соусом (вкусным). Отлично идёт под кубинское же пиво. Ничуть не хуже идёт и без него. Выедается из шкуры непринуждённо, без усилий. С омаром, говорят, так просто не справишься: для вскрытия омарьего панцыря нужны специальные пассатижи, кусачки, долото, киянка и прочий инструмент. И жрать омаров надо, я так понимаю, в скафандре – чтобы не заляпаться.

Своевременно подоспевший Эдмундыч пояснил, что жрать надо не только подхвостное мясо и не только мясо из головы (мозга у лангусты, повторюсь, нету), ещё надо жрать деликатесные лапки. И показал, что лапку надо ломать на куски, а потом тонким куском лапки пропихивать мясо из толстого куска лапки наружу. В результате лангусты были выжраны без остатка.

В кубинских ресторанах от лангустов дают только хвосты, а тут — от кончика носа до кончика хвоста. При этом в ресторане хороший лангустовый хвост стоит 25 евро, а на секретном острове — 10 евро сколько сожрёшь. Мы сожрали по три целых лангуста каждый. И через некоторое время сожрали бы ещё — настолько хорошо идут и такие вкусные. Особо понравилось, что объедки надо выкидывать за борт. Это ж практически мой любимый морской закон: поел — посуду за борт!

Нажравшись деликатесного мяса, предприняли экскурсию по секретному острову. На острове расположена некая научная станция, следящая за научным выращиванием кубинских крыс. Кубинская крыса называется хутия, в сущности своей похожа на нутрию. Выяснить едят ли кубинцы собственно крыс – не смог. Учёный товарищ всё время рассказывал о том, что едят сами крысы – кукурузу, рис. А в пожирании самих крыс сознаваться отказывался.

Наши-то нутрии вкусные, их все нормальные пацаны жрут. Чисто кролик, только крыса. Главное – гостям не говорить, что они жрут. Тогда нутрия и за праздничным столом идёт отлично. А вот с кубинскими осталось неясно. Тем не менее, крысы крайне наглые, расхаживают по острову не таясь. В процессе фотографирования кубинского муравейника одна пришла обнюхивать меня.

Окромя крыс на острове проживают кубинские игуаны. Игуаны неожиданно оказались здоровенными страшными тварями. Кубинский учёный приманивал их свистком, а потом аккуратно гладил — сперва помахивая рукой в воздухе, а потом уже осторожно поглаживая по шкуре. Я тоже погладил — тёпленькая такая и шершавая, чем-то похожа на новый кирзовый сапог. Но заметно, что все эти поглаживания ей решительно не нравятся. Учитывая размер жуткой твари и осторожность гражданина от науки, создалось мнение, что кубинская игуана отлично кусается и хвостищем приложить может.

Наглаженная игуана важно удалилась в пластмассовую трубу, которая ей заменяет норку, а мы ознакомились с бытом кубинских учёных на секретном острове. Живут скромно, спят в гамаках на улице. Но как и все кубинцы – люди весёлые и крайне доброжелательные. Мы им дали денег, чем улучшили ихнее и без того хорошее настроение в разы.

Погода тем временем испортилась, и атлантический пейзаж стал похож на Ладожское озеро в ноябре. Тем не менее, мы отважно гуляли по берегу.

Ну и когда мы нажрались и на всё насмотрелись, задул серьёзный ветер и пошёл дождь. Эдмундыч мастерски вырвался из бухты на оперативный простор и мы помчались к дому. Яхта на дизеле идёт не шибко быстро, поэтому нас постоянно обгоняли всякие мега-катера и катамараны — ветер был очень сильный и все ломились домой. Ну а мы продвигались без суеты – неспешно и авторитетно.

Тупые чайки пытались прорваться к островам, но против ветра не хватало тяги. Чайка упирается, машет крыльями изо всех сил — и стоит на месте, не продвигаясь ни на метр. Намахавшись от души и поняв, что до острова всё равно не долететь, даёт поворот направо и с бешеной скоростью скрывается в морской дали.

Мы немедленно похватали куртки и забрались на нос плавсредства, наслаждаясь стихиями. Океанический ветер, волны шибают через борт — полный спектр удовольствий. Передвигаться по яхте можно было только на четвереньках, держась зубами за леера. Тем не менее Эдмундыч бодро прибегал к нам со стаканами рома, предлагая усугубить морские удовольствия. До бухты и пирса дошли с победным воем и песнями, без приключений.

Было круто.