«Будь же ты мужиком!» – говорят иногда молодому человеку, а что это значит, быть мужиком?

Читаю одну психологическую книгу, в которой очень точно подмечено отсутствие четких переходных ритуалов в современном "цивилизованном" обществе. Собственно, не только в этой книге уделяется внимание этому вопросу. Чем дальше мы уходим от первичного, природного, естественного, как сама жизнь, понимания жизни, от мышления мифологического, тем больше сама жизнь становится для нас вариативной и загадочной. И вместе с появлением современного мышления появляется и растерянность из-за отсутствия оставшихся в прошлом ритуалов, четко регулировавших жизнь.

Для женщин, в общем-то, все проще. Задача, поставленная природой, - воспроизвести образ своей матери, став матерью самой. Для этого не так важно жестко сепарироваться от своей родительской семьи, от матери, поэтому ритуалов перехода для женщин в различных культурах значительно меньше. Такой "переход" девушки из детского состояния во взрослое связан с естественными изменениями в организме, открывающими способность к деторождению. Ритуалы замужества для девушек, кстати, были во многом схожи с ритуалами похорон – достаточно вспомнить как "оплакивали" невесту, - девушка "умирала" для своей семьи, становясь женой мужчине, уходя в другую семью. "Красна-девица" в русском эпосе – вовсе не "красивая девица", а девушка в красном, в красном сарафане, то есть девушка на выданье, в "траурно-свадебном" одеянии.

С мужчинами все сложнее. Оторваться от собственной матери, уйти от материнского комплекса – непростая задача. Повзрослеть по-настоящему, стать мужчиной. "Будь же ты мужиком!" – говорят иногда молодому человеку, а что это значит, быть мужиком? Кроме достаточно брутальных и банальных определений редко что можно услышать. Ритуалы перехода служили как раз такими "сепарационными ножницами", открывающими для юноши новую жизнь и навсегда извлекающими его из старой. Они часто были связаны с серьезными физическими испытаниями, болью (в результате чело юноша зачастую терял сознание – символическая смерть), пройдя которые, юноша впадал в некое измененное состояние сознания, в котором ему открывалась некая "истина" или представлялось видение (символическое возвращение, воскрешение, трансформация).

После прохождения ритуала юношу нередко нарекали новым именем, как входящего в новую жизнь – взрослую, мужскую, жизнь без материнской опеки и зависимости. 

Например, типичный обряд инициации одного из индонезийских островов. В пубертатном возрасте мальчики собираются в специальном строении в глубине леса. Как только участники скрываются в нем, слышится глухой шум, раздается ужасный крик и через крышу выбрасывается окровавленное копье. При виде его матери рыдают и причитают, объявляя, что духи убили и унесли их детей; они объявляют траур и оплакивают их смерть. Но в один прекрасный день опекуны и крестные отцы участников обряда выходят из леса, покрытые грязью, как если бы они вышли из преисподней, чтобы объявить, что их мольбы были услышаны и что юноши воскресли. 

Или более жестокий обряд одного индейского племени (мандан сиу). Грудную мышку юноши протыкали железным прутом, потом поднимали на веревках к потолку ритуального помещения, зацепив крюками за этот прут. Юноша раскачивался, подвешенный во все стороны, пока не терял сознание, потом его клали на землю, приводили в чувства, и он выводил пальцем на черепе буйвола число быков, которых должен принести в жертву в будущем. 

В процессе инициации юношей могут закапывать в землю или заваливать чем-нибудь, в некоторых племенах инициируемые имитирую поведение мертвых. Также бывают ритуальные пытки - бичевание, избиения, обрезание, вырывание зубов, отрубание пальцев, голодание, лишение сна и т.д. Нанесение татуировок, насечек, надрезов на коже, символизирующих смерть и воскрешение. Затем следует переживание возрождения, нового рождения, рождения себя в другом качестве.

В общем, что бы не делалось в процессе инициации, в жертву в итоге приносится та самая детская зависимость и безопасность, которой был окружен ребенок своей матерью.