Здесь поят духов коньяком и строят коммунизм по-калмыцки

Пятнадцать лет назад одну из самых бедных российских республик - Калмыкию - возглавил брызжущий фантастическими проектами по построению коммунизма в отдельно взятом регионе миллионер Кирсан Илюмжинов.

ВОПРЕКИ АРИСТОТЕЛЮ

Вечер трудного жаркого дня в калмыцкой степи. Село Оргакин. Стол в доме потомственного животновода Джангара ломится от жирных блюд из баранины. Мясо дымится на столе и блеет и мычит на улице, прямо под окнами. Мясо в Калмыкии - смысл жизни, основа существования, священная пища, главный заработок, а баран - уважаемая денежная единица. Словом, мясо - это объективная реальность. А что насчет субъективной? Местный лама Батыр Элистаев разливает водку по стаканчикам и говорит: «Мы, калмыки, как буддисты имеем восьмеричную точку зрения на мир, то есть можем посмотреть на любой предмет с восьми разных точек. А западная цивилизация построена на аристотелевской логике, которая для нас, буддистов, неприемлема». Потомственные животноводы слушают ламу почтительно и, очевидно, полностью разделяют восьмеричную точку зрения, с негодованием отвергая примитивную аристотелевскую логику.

«Вот перед нами стакан с водкой, - объясняет Батыр. - С точки зрения западной логики (где все просто - да или нет, третьего не дано) этот стакан есть. Он существует. А с буддистской точки зрения он и есть, и его нет. Он может присутствовать и отсутствовать одновременно. Опираясь на квантовую физику мельчайших частиц, мы можем смотреть на стакан как на нашу с тобой договоренность. Мы его так назвали. Это консенсус, которого мы достигли».

Мы пьем за консенсус и наливаем снова. Животноводы оживляются. «Вот теперь посмотрим: что ты сделаешь с этим стаканом водки?» «Я его выпью», - робко предполагаю я. «Большинство людей, как собачки Павлова: есть раздражитель и есть реакция», - печалится лама Батыр. «Это нормальный аристотелевский подход!» - защищаюсь я. Мы дружно пьем за Аристотеля и наливаем по новой. «На втором уровне буддистского сознания у тебя включается интеллект: есть раздражитель, но ты не хватаешь его сразу, - поясняет Батыр. - Ты смотришь на водку и думаешь: а зачем она здесь?» «Так мы никогда не выпьем!» - возмущается местный бизнесмен Володя. Стаканы пустеют и вновь наполняются. «На третьем уровне в тебе оживут глубинные связи, - с надеждой говорит Батыр. - Ты начнешь прислушиваться к себе. Внутренний интеллект и память проведут сравнительный анализ...» «И скажут мне: что в прошлый раз, когда я это сделала, мне было очень плохо, - продолжаю я. - Ну и пусть! С буддистами мне не по пути!» «Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть!» - кричит бизнесмен Володя. «Лучше не сделать», - грустно говорит лама.

За окном стонет пыльная буря, и песок скрипит на зубах. Лама Батыр рассказывает мне о «зоне покоя сознания» («вот когда твое сознание смотрит на водку, и никакой реакции»), а глава местной администрации Басан жалуется на проблемы с водой и электричеством («Нашему поселку еще повезло, тут источники бьют, а вся сельская Калмыкия без воды сидит! А электричество?! Своего нет, и мы платим в несколько раз дороже, чем соседний Ставрополь. Какая тут может быть рентабельность!») В голове у меня шумит, а мысли путаются после многократного «знакомства» с буддизмом. «Вот так вы и живете в Калмыкии, - констатирую я. - Без воды, без электричества, но зато с восьмеричной точкой зрения!»

Почетный гражданин Калмыкии голливудский актер Стивен Сигал (в красном) в гостях у своего друга Кирсана Илюмжинова (слева).

ЗОНА ЛЕГКОГО И ПРИЯТНОГО БЕЗУМИЯ

Когда древний Ту-134, кряхтя и охая, садится в аэропорту столицы Калмыкии Элисты, первый, кто вас встречает, - это свирепый ветер, с такой силой бьющий в лицо, что дышать не успеваешь. Перед глазами - бескрайняя степь с самым безжалостным на свете климатом (+40 градусов летом и -40 зимой). Когда калмыков спрашиваешь: «Как вы тут в июле выживаете, когда в тени выше сорока?» - они весело отвечают: «А мы в тень не заходим».

Аэропорт, носящий гордое звание международного, поражает безлюдьем (здесь нет даже таксистов!), отсутствием жизнедеятельности (всего три рейса в неделю в Москву) и явно ностальгирует по советским временам, когда он еще не был международным, зато самолеты летали по 27 направлениям. Столица Элиста - городок прехорошенький и престранный, на первый взгляд выпадающий из российской действительности. Кокетливые пагоды, молитвенные барабаны, очаровательные и оригинальные буддистские храмы, причудливые восточные статуи и тошнотворный запах индийских благовонных палочек, которые зажигают прямо с утра. А на второй взгляд здесь все, как у людей. Есть своя «Пьяная улица» (ее настоящее название исчезло из народной памяти), где могут и заточку сунуть под ребра, есть драки с кавказцами, в которых русские и калмыки выступают плечом к плечу, есть свои интим-бутики и грустные газетные объявления в разделе «знакомства», в которых прекрасные одинокие калмычки ищут непьющих калмыков для создания семьи. Впрочем, калмычки соглашаются и на непьющих русских (что, согласитесь, труднее найти в природе), а по городу бегают прелестные дети с восточным разрезом больших черных глаз («балдыры» - метисы, плод искренней любви двух народов, калмыцкого и русского).

Вообще калмыки начисто лишены типичной слабости малых наций - местечкового национализма. Никто не хватает вас за пуговицу и не начинает доказывать, что род человеческий зародился в Калмыкии. Русских здесь любят и без русских не видят будущего. И все бы здесь шло тихим провинциальным путем, если бы после перестройки Калмыкия не обнаружила, что является единственной буддистской республикой на территории Европы. В стене реальности приоткрылась дверь, через которую полезли всякие неожиданные гости: тибетские и непальские ламы, синтоисты, поклонники Тантры, «божьи люди», юродивые и просто жулики, монахи и сектанты всех мастей, «люди света» в виде далай-ламы и Бориса Гребенщикова, звезды Голливуда в лице Стивена Сигала (почетного гражданина Калмыкии с правом бесплатного проезда в городском транспорте) и Чака Норриса. Вся эта веселая толчея блестящих, знаменитых и даже «святых» личностей (среди которых немало проходимцев) ввела в моду беспорядок умов. «Я однажды в местной гробовой лавке видел объявление: «Лама такой-то, с тибетским дипломом, за умеренную плату проводит душу в рай», - рассказывал мне один православный священник. - Я стоял и думал: во-первых, у буддистов «по понятиям» нет души, во-вторых, и рая у них нет. Куда ж этот лама душу-то проводит? И почем нынче вход в рай?»

СИДИМ И ЖДЕМ ПРИШЕСТВИЯ БУДДЫ

«Когда мы, калмыки, вновь повстречались с буддистской культурой, у нас, если честно, поехала крыша, - говорит известный блоггер Пюрвя Мендеев. - Чем был буддизм для калмыков? Скорее традицией, чем религией, крепко завязанной на древних языческих культах. А после перестройки в Калмыкию хлынуло огромное количество необъяснимых персонажей, которые начали философствовать на улицах и медитировать в заброшенных домах. У меня самого тут недавно неделю жили «божьи люди», супруга их прямо на улице подобрала, - безобидные такие, ничего не украли.

Я теперь ничему не удивляюсь. У нас тут три-четыре Христа объявлялись, женщина со стигмами бродила, в Ики-Бурульском районе нашли вход в Шамбалу, а в Малодербетовском жила даже «зеленая Тара», богиня такая. Мы, в принципе, ожидаем прихода Майтрея, Будды будущего. По буддизму, во времена апокалипсиса человечество постигнет не только духовная деградация (люди в погоне за материальным потеряют все нравственные качества), но и физическая, будут по земле бегать дауны ростом с зайцев. И вот тут явится Майтрея и создаст единую религию, и все люди сольются в единую семью. Нострадамус предсказывал: тот, кого мы давно ждем, родится в европейской Азии и в азиатской Европе. А значит, в Калмыкии! Где ж еще? Хотя он точно будет не калмык.

Участник буддистской церемонии «Цам» на площади Элисты.

Мы, калмыки, - такие библейские волхвы, четыреста лет назад снялись с места и прибыли сюда, ведомые звездой. Мы перли шесть тысяч километров из Азии, чтобы признать Будду будущего и принести ему дары. Вот сидим и ждем. Место встречи изменить нельзя, оно тут». «Пюрвя, вам надо к доктору, - жалостливо говорю я. - Вас еще вылечат». «Да нас всех вылечат однозначно, - весело отвечает Пюрвя. - Просто логика буддизма сильно прошибает мозги. Да вы сами увидите и обалдеете».

И я увидела. И обалдела. Утро рабочего дня в газете «Хальмг Унн» («Калмыцкая правда»). Председатель местного Союза журналистов Санал Шавалиев крайне возбужден. «Вы не представляете, как вам повезло! - радостно восклицает он. - Сегодня у нас в гостях лама из Непала. Он проведет обряд на процветание нашей газеты и успех подписной кампании». В кабинете главного редактора уже собрались журналисты - все сидят с торжественными лицами, с закрытыми глазами и сложенными в молитвенном жесте руками. На столе - кусочки фруктов и бутылка дорогого коньяка, отчего я оживляюсь. Хорошо начинается утро! «Кому коньяк?» - шепотом спрашиваю я соседку. «Духам земли», - совершенно серьезно отвечает она. «А что, ваши духи ничего дешевле пятизвездочного коньяка не пьют?» Шутку не поняли и даже слегка обиделись. Ну духам так духам, может, это метафора такая.

Старичок из Непала, коричневый и сморщенный, словно сушеная груша, затягивает унылую молитву на тибетском языке. Ему вторит молодой русский мужик, которого все почтительно называют Денис-лама. Спустя двадцать минут однообразных, заунывных песнопений и звяканья колокольчиков я начинаю клевать носом. Дама напротив меня роняет голову на грудь и тихонько всхрапывает. Вдруг непальский дедушка что-то бормочет и делает широкий жест рукой. Председатель Союза журналистов хватает бутылку коньяка, бросается к окну и выливает драгоценную жидкость на улицу. Полную бутылку! Этим самым... духам земли! Тут у меня сдают нервы, и, давясь от смеха, я выскакиваю из комнаты. А в коридоре меня осеняет мысль: «Мать родная! А ведь и это тоже Россия!»

ЧЕЛОВЕК С АЛЬФЫ ЦЕНТАВРА

Возглавляет хит-парад экстравагантных и неповторимых калмыцких оригиналов лично глава (бывший президент) Республики Калмыкия и президент ФИДЕ Кирсан Илюмжинов - человек с неизменной улыбкой маленького Будды и совершенно неуязвимым видом, чьим именем названа планета № 5570, яркий представитель лихих 90-х, друг Саддама Хусейна и любитель «Роллс-Ройсов». Лично встречался с инопланетянами, которые прилетали к нему в Москву в 1998 году «в желтых скафандрах» и покатали его на летающей тарелке. Когда 17 лет назад молодой Илюмжинов пришел к власти, калмыков поразили его энергия, беспримерный наскок во всех делах и количество благих намерений. Казалось, этот мечтатель способен открыть фонтан из лимонада прямо в пустыне. Маленькому трудолюбивому калмыцкому народу, страстно любящему сказки, пообещали настоящие чудеса: парк программных технологий вроде Силиконовой долины и собственный Лас-Вегас, новый российский космодром в Калмыкии и роскошный порт в Лагани на Каспийском море, из которого суда будут плавать прямо в Иран, завод компьютерных мониторов и ветряные электростанции с самой дешевой в мире электроэнергией, алмазный завод и автобаны, гала-концерты с Майклом Джексоном и Мадонной в Элисте и международный аэровокзальный комплекс, откуда самолеты будут летать в Оман, Дубай и Франкфурт-на-Майне, «Макдоналдсы» и фармацевтическую фабрику тибетских лекарств, крупнейший кожевенный завод и Международную буддистскую академию.

С годами обаяние великих замыслов померкло. Выяснилось, что идея только тогда вещь полезная, когда ее оденут в мясо и кости. В начале 90-х Илюмжинов гордо заявлял: «Я построил коммунизм для себя, своих родственников и друзей, построю его и для своего народа. Можете не сомневаться, через несколько лет Калмыкия превратится из беднейшей аграрной республики в процветающее индустриальное образование». А через пятнадцать лет выяснилось, что коммунизм (или хотя бы успешный капитализм) на калмыцкой земле построить не так-то просто. Маленькая степная республика по-прежнему на одном из последних мест среди российских регионов по уровню жизни.

ВЕТРЯНЫЕ МЕЛЬНИЦЫ ДОН КИХОТА-МИЛЛИОНЕРА

«У нас только один был реальный проект, которым я одно время руководил, - это офшор (зона льготного налогообложения), - говорит экономист и блоггер Пюрвя Мендеев. - Жалко, что его прикрыли. Золотое было время. Мы окутали все ближайшие регионы сетью своих представителей и зарегистрировали несколько тысяч предприятий». «Но КОГО вы регистрировали, ребята? Уклонистов от налогов?» - спрашиваю я. «Неверно. Грамотных людей, цвет российского бизнеса. И причем на законных основаниях. А что вообще можно сделать в Калмыкии? Давайте посмотрим глазами реалиста. Были тут у нас попытки построить фабрику первичной обработки шерсти, кожевенную и текстильную фабрики и компьютерный завод. Построить-то построили, здания стоят ветшают. Выяснилось, что ими нужно управлять и как-то работать на них, да еще выдерживать конкуренцию. Когда в период развала легкой промышленности мы занялись заводами, знакомые евреи у виска крутили и смотрели на нас как на идиотов. Ребята, куда вы лезете? Какая кожа, когда есть Турция? Какой текстиль, когда даже Иваново в развалинах лежит? Какие компьютеры, если есть Китай? У нас даже производство валенок (!) не пошло. Невыгодно. Я сразу говорил: да лучше пропить эти деньги и прогулять. Тут такие мировые монстры бьются, а мы промышленную базу строим».

«А я вам говорю, что тут можно было сохранить и промышленность, и рабочие места, - возражает главный редактор оппозиционной газеты «Советская Калмыкия сегодня» Валерий Бадмаев. - До Илюмжинова здесь были три мясокомбината, крупнейший рыбный завод в Лагани, домостроительный комбинат, два железобетонных комбината, кирпичный завод. Где все это? Я вам как инженер-строитель говорю: всю строительную отрасль Кирсан прикончил. Зато построил компьютерный завод, который работал два дня, - привезли семь разобранных мониторов, пригнали телевидение, собрали эти мониторы на месте и закрыли завод. Его ветряные электростанции, построенные еще в 1998 году, уже разбирают на металлолом. Теперь новая эра: еще два ветряка построили, вокруг них копошатся, а электричества они почему-то не дают. Я вам просто скажу: Илюмжинов трепач! Вот ему взбрело что-нибудь в голову, он прокукарекал, а что толку? Если ты тарахтишь на весь мир, что ты миллионер, что богатый президент - богатая республика, так сделай. А не сделал, грош тебе цена!»