Сенсационное интервью Василия Большакова, заместителя директора ФСИН
Возможно, что единственным в России ведомством, переживающим реальную реформу, является Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН). Интересно, что сама концепция реформы еще находится на рассмотрении в правительстве, а в ведомстве уже происходят серьезные перемены. Почти год назад ушел системообразующий Юрий Калинин. Далее — меньше чем за год были уволены восемнадцать начальников региональных управлений ФСИН и центрального аппарата, а также несколько десятков их замов.
Чего следует ожидать российским заключенным и их многочисленным родственникам, корреспонденту «Новой» рассказал заместитель директора ФСИН РФ Василий Большаков.
— Василий Павлович, масштабная чистка системы началась вскоре после смерти Сергея Магнитского в Бутырском СИЗО. Говорят, что под этим предлогом новый директор ФСИН Александр Реймер просто расчистил место для своей команды…
— Согласитесь, любому руководителю нужна своя команда. Однако увольнения проходили согласно штатному расписанию. Большинство руководителей было отправлено в отставку в связи с достижением предельного возраста службы, часть по состоянию здоровья. Хотя были и такие, кого отстранили от службы при проведении проверок, как, например, в Москве.
— На смену фсиновским профессионалам, по крайней мере в центральном аппарате, пришли милиционеры, мало знакомые со спецификой этого ведомства и никогда не работавшие в нем «на земле». Из этого выйдет толк?
— Не забывайте, что до 1998 года — тогда еще ГУИН был в подчинении МВД — у нас много схожего: вопросы кадровой работы, вопросы прохождения службы, методики работы с личным составом. Нельзя сказать, что для нас это уж совсем незнакомое поле деятельности. Да и вливание свежей крови всегда положительно влияет на организм. Новым людям ярче видно недостатки...
— Расскажите о наследстве, которое вам досталось.
— Нельзя сказать, что все плохо, но и утверждать, что все хорошо, тоже нельзя. Это большой и сложный организм, и самое главное — он функционирует, и функционирует бесперебойно. И это заслуга тех людей, которые работали здесь до нас.
— А вот Юрий Чайка, еще будучи министром юстиции, указывал, что ведомство превратилось в неподконтрольную закрытую структуру, где систематически нарушается закон и год от года ухудшается ситуация с соблюдением прав осужденных. Вы с этим согласны?
— Частично. Я не знаю, как было до прихода Александра Реймера и его команды, но сейчас мы видим, что проблемы есть. Основная — сама система уже давно стала архаичной. Именно ее министр назвал системой ГУЛАГа.
— Нынешний министр юстиции Александр Коновалов так говорил?
— Да, и неоднократно.
— Я только слышала его фразу о том, что смерть Магнитского в Бутырском СИЗО не явилась для него «сюрпризом». А как по-вашему, кто виновен в смерти юриста Hermitage Capital Management?
— Степень и вину каждого определит Следственный комитет при Генеральной прокуратуре в рамках проводимого расследования.
— Сотрудники Hermitage Capital Management тоже пытаются выяснить имена должностных лиц, виновных в смерти Магнитского, а Бенджамин Кардин, американский сенатор, уже представил список из 60 работников прокуратуры, следственного комитета, налоговых органов… В этом списке — четверо работников ФСИН*. Они всё еще работают у вас?
— Лариса Литвинова уволена с работы, Дмитрий Кратов уволен со службы в УИС, Дмитрий Комнов понижен в должности. Что касается Ивана Прокопенко, то он не имеет к произошедшему ЧП никакого отношения и продолжает работать в прежней должности.
— После смерти Сергея Магнитского в очередной раз встал вопрос о качестве тюремной медицины. Почему ваше ведомство не хочет передать медицину на гражданку, в Минздравсоцразвития?
— Мы обеими руками «за». Получать оплеухи по этой линии не совсем приятно, тем более что порой это необъективно и несправедливо. Однако Минздравсоцразвития против. После смерти Магнитского мы сразу же предложили забрать медицину от нас, второй раз в этом году вышли с аналогичным предложением. Но оба раза Минздравсоцразвития нам отказывало, говоря, что в этом нет необходимости и целесообразности**.
— О «системе ГУЛАГа». Правозащитники неоднократно указывали, что три основные проблемы нашей пенитенциарной системы — это отсутствие доступа к информации, «профилактические» рейды тюремного спецназа и наличие секций дисциплины и порядка — СДиПов, отрядов заключенных-тюремщиков, имеющих широкие полномочия и не стесненных законом и инструкциями.
— Сейчас стараемся быть открытыми. Запустили обновленный сайт. Там четко прописаны все подразделения, поименно указано, кто за что отвечает. Даны адреса, телефоны, сайты территориальных подразделений ФСИН. Мы сотрудничаем с правозащитниками и общественными организациями. По итогам встреч, после анализа ситуации, были отменены все секции, выполнявшие административные функции, в том числе и СДиПы.
Изначально деятельность этих секций была направлена на перевоспитание заключенных. Но со временем они переродились, в них стали проникать преступные авторитеты, и секции превратились в группы осужденных, которые стремились управлять колониями.
— Я слышала, что в некоторых колониях функции СДиП теперь перешли к секциям противопожарной безопасности. Полномочия те же, люди те же, а вывеска иная, просто они перестали носить красные повязки. У меня даже есть список подобных зон.
— Я думаю, что это вымысел. Да, есть группа, обеспечивающая противопожарную безопасность, но не более. Это техническая секция. Дайте мне этот список, мы проверим, если информация подтвердится, то начальники подобных колоний и сотрудники, причастные к этому, подвергнутся строгой дисциплинарной ответственности.
— У ФСИН есть собственный спецназ — для подавления достаточно редких, по крайней мере сейчас, бунтов в колониях и тюрьмах. Много приходилось слышать о так называемых «тренировочных рейдах». В зону заходит спецназ в масках и избивает заключенных в качестве профилактики. Сейчас такое возможно?
— Категорически нет. Это немотивированное нарушение закона. Каждый выезд спецназа строго регламентирован. Если произошла нештатная ситуация, решение о вводе спецназа принимает начальник территориального органа и ставит в известность прокуратуру. Спецназ входит на территорию колонии или тюрьмы только в сопровождении прокурора, который осуществляет надзор. Составляется протокол: в связи с чем был вызван отряд, какие меры применены, кто задержан.
— Если сегодня вскроется инцидент с «тренировочным рейдом», кто понесет наказание?
— От первого лица до исполнителей. Безоговорочное отстранение от должности.
— Считается, что у ФСИН хорошее лобби в законодательных и исполнительных органах власти. Люди, которые продвигают интересы ФСИН, действуют иногда довольно странными способами, например, нападая на правозащитников. Вот депутат Абельцев представляет интересы ФСИН в Государственной думе? А сенатор Шпигель в Совете Федерации имеет отношение к ведомству?
— И депутат Абельцев, и сенатор Шпигель действуют сугубо по своим соображениям.
— Хотя концепция реформы ФСИН еще не утверждена правительством, я знаю, что некоторые из ее пунктов уже реализуются.
— Да, за этот год нам удалось в полной мере выполнить требование по раздельному содержанию лиц, которые впервые осуждены (первоходы), и тех, кто осужден повторно. Хотя и ранее эта норма была прописана в ст. 80 УИК, просто она не соблюдалась. Мы же посчитали эту меру необходимой, чтобы отделить так называемых первоходов от негативного влияния тюремной субкультуры. Сформированы колонии, где сидят только первоходы. За этот год 80 тысяч человек, кто уже отбывает срок, перемещены в соответствии с этой нормой.
Сейчас все, кто впервые попал в СИЗО, с рецидивистами уже не соприкасаются. И далее, если они попадают в колонии, то только в те, где сидят первоходы. А рецидивисты, в зависимости от тяжести наказания, постепенно будут перемещены в соответствии с новой схемой исправительных учреждений.
— Первоходы тоже разные бывают, иные дадут фору криминальным авторитетам. Предположим, дали первоходу 10 лет, восемь из которых он провел в колонии, и все эти годы напрямую соприкасался с «негативной тюремной субкультурой». И сейчас его перемещают в зону для «новичков». Ясно же, что он будет делиться опытом, «как оно бывает у серьезных людей».
— Я не вижу в этом проблемы. Первоходов, о которых вы говорите, — единицы, и для общей массы заключенных они не представляют серьезной угрозы.
— Есть мнение, что главная цель подобной меры — закрыть в тюрьмах отрицательно настроенных осужденных, которые не хотят сотрудничать с администрацией, чтобы другим неповадно было.
— Во-первых, по нашей статистике, 400 тысяч человек в местах лишения свободы склонны к различным формам деструктивного поведения. Вы представляете, какая это масса людей! Они систематически нарушают режим и оказывают негативное влияние на других осужденных.
— Сколько начальников, столько и мнений. Для одного нарушение режима — это открытое неповиновение. Для другого — незастегнутая верхняя пуговица. Несколько раз пуговицу не застегнул — и ты злостный нарушитель.
— Да, да, и прохождение по плацу строем, и хоровое пение… Это чрезмерное усердие и толкование закона как кому заблагорассудится. Забудьте, этого больше не будет. Челябинский опыт мы прекращаем. И жестко будем это пресекать.
Вернемся к вопросу. Суть разделения первоходов и рецидивистов не в том, чтобы закрыть так называемых «отрицалов», а в том, чтобы дифференцировать наказание в зависимости от умысла и тяжести преступления. Большая разница, если один человек на стройке случайно уронил кирпич и убил товарища, а другой — убил старушку ради трех тысяч рублей. Наша задача разделить подобных людей. Поэтому мы предполагаем создать два вида колоний-поселений, ввести норму о принудительных работах и переместить в тюрьмы тех, кто не первый раз имеет проблемы с законом.
Все это делается для того, чтобы дать возможность тем, кто «случайно», по неосторожности попал за решетку, спокойно отсидеть свой срок и вернуться к нормальной жизни. Дать им возможность не терять социальных связей, общаться с женой, с детьми, с родственниками. Помогать таким людям социализироваться в колониях. Мы планируем вводить центры ресоциализации на местах, где после окончания срока осужденный может три месяца жить и адаптироваться к условиям нормальной жизни. Будут сформированы центры по трудоустройству бывших зэков. Сейчас эти механизмы слабо развиты.
— А вы не считаете, что социализировать необходимо не только зэков, но и сотрудников колоний, чтобы избегать ситуаций, подобных тем, что возникли в Копейске и Санкт-Петербурге?
— Безусловно. Придя сюда, я подробно изучил скандальные дела в Челябинской области и Санкт-Петербурге. Волосы дыбом встали. И сейчас главная наша задача — переломить такое отношение к людям со стороны сотрудников, переломить эту систему ГУЛАГа.
Первое, что мы сделали, — воссоздали психологическую службу для личного состава, до этого она существовала только на бумаге. С персоналом никто не работал. Отсюда шла и неизбежная психологическая деформация. Сейчас мы ужесточили требования к сотрудникам и организации их работы. С этого года при приеме на работу мы будем вводить полиграф и проверять каждого на употребление наркотиков и алкоголя, а также на мотивацию, с которой идут к нам на службу. Затем будем вводить обязательную профилактическую систему тестирования раз в полгода.
— Нельзя же все грехи списывать на рядовых сотрудников. Ведь они действуют по чьему-то приказу. Ужас в том, что начальники их покрывают. По копейскому делу проходит генерал-лейтенант Жидков, по питерскому — сплошные полковники. В таком регламентированном ведомстве, как ФСИН, начальник не может не знать, что происходит на его территории.
— Разумеется, все меры, которые мы будем вводить и по психологической аттестации, и по другим параметрам работы с персоналом, касаются и начальствующего состава. С них мы даже жестче будем спрашивать. Недавно мы создали службу собственной безопасности, одна из ее задач — пресечение превышения полномочий сотрудниками ФСИН.
— Как сотрудники могут защитить себя от начальства? Может сотрудник, например, мордовской колонии, обратиться к вам напрямую?
— Мы сейчас работаем над этим, стараемся как можно больше общаться с ними. Я лично принимаю раз в месяц на Садовой-Сухаревской. Можно записаться, я выслушаю, возьму дело на контроль и при необходимости направлю группу из центрального аппарата, чтобы на месте разобраться в ситуации. Даже по анонимкам мы всегда реагируем.
— А действующие сотрудники ФСИН уже прошли психологическую аттестацию?
— Пока еще нет, но все пройдут обязательно. Мы только готовимся к этому.
— В процессе тестирования могут выявиться такие учреждения, где 30% сотрудников, а может, и больше по психологическим показателям не подходят для службы, что тогда будете делать?
— Увольнять. Нехватки в кадрах сегодня нет. Проблема комплектования есть в крупных городах, таких как Москва или Санкт-Петербург. В регионах таких проблем нет. Сокращение вооруженных сил дает нам ощутимый приток кадров, да и людей из отдаленной местности, где есть проблемы с трудоустройством, легче привлечь к нам.
— Во ФСИН существует загадочная система показателей работы учреждений и их сотрудников, о которой простые смертные толком ничего не знают. Я много слышала, что сами сотрудники воют от этих рейтингов, а с другой стороны, ничего реального эти рейтинги не показывают. Например, Челябинск до произошедшего там скандала был несколько лет первым по рейтингу в системе, а Бычков был признан лучшим сотрудником года.
— Любая работа нуждается в оценке и поощрениях. Но система рейтингов, которая существовала ранее, была непродумана, там показатели оценивались неправильно. И зачастую даже логике не поддавались. Например, пункт о нарушении дисциплины среди сотрудников колонии. Скажите, показатель роста нарушений для начальника — хорошо или плохо? С одной стороны, можно оценить это как повышение требовательности руководителя к подчиненным — он стал жестче спрашивать. А с другой — можно рассматривать это как снижение требовательности. Такая система двойных стандартов: хочешь — оценивай со знаком плюс, а хочешь — со знаком минус… Это совершенно неправильно. Поэтому старая система оценки деятельности полностью отменена. Сейчас разрабатываются новые, более эффективные критерии, которые будут отражать реальную ситуацию на местах.
* В списке Кардина ФСИН представляют начальник «Матросской Тишины» Иван Прокопенко, начальник Бутырского СИЗО Дмитрий Комнов, зам. начальника Бутырки по лечебно-профилактической работе Дмитрий Кратов и заведующая терапевтическим отделением Бутырки Лариса Литвинова.
** Однако, как сообщила нам помощница Татьяны Голиковой София Малявина, «в Минздравсоцразвития ни разу не приходили предложения подобного рода от ФСИН». В ближайших номерах «Новая» попытается прояснить эту ситуацию.
Справка «Новой»
Большаков Василий Павлович. Генерал-майор внутренней службы. Родился в 1958 году в городе Новоалтайске. Окончил Всесоюзный юридический заочный институт. С 1978 по 1988 г. работал в органах внутренних дел города Москвы. С 1988 по 1990 г. — старший инспектор отдела кадров милиции по охране порядка на Красной площади. С 1990 по 1999 г. проходил службу в кадровых подразделениях ГУВД Мосгорисполкома, МВД РСФСР, МВД России.
В 1999 г. с должности зам начальника отдела организации работы с кадрами МВД России прикомандирован к администрации президента РФ (занимался вопросами кадровой политики в правоохранительных органах).
С 2007 по 2009 г. — первый зам начальника Департамента кадрового обеспечения МВД России. В октябре 2009 г. назначен на должность зам директора по кадрам ФСИН России.
Государство З/К
В России до сих пор миллионы людей — за решеткой: одни сидят, другие охраняют
Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН России) является одним из крупнейших по численности российских правоохранительных органов. На сегодняшний день в местах лишения свободы содержатся более 846 тысяч подозреваемых и осужденных. В систему ФСИН входит 755 исправительных колоний, 227 следственных изоляторов и 165 помещений, функционирующих в режиме СИЗО при колониях, 7 тюрем и 62 воспитательные колонии для несовершеннолетних. Штатная численность сотрудников — 360 тысяч человек.
В состав УИС также входят 2467 уголовно-исполнительных инспекций (где на учете состоят 517,8 тысячи человек, осужденных к наказаниям, не связанным с лишением свободы). А также 262 федеральных предприятия, 495 центров трудовой адаптации плюс еще школы, училища, больницы и храмы.
Комментарии