Факинг фридом

На модерации Отложенный Перезагрузка оказалась слишком тяжелой и утонула в озере Селигер Позавчера Апелляционный суд США отменил запрет на сквернословие в эфире. Он был принят 6 лет назад, после того как лидер группы U-2 Боно матюгнулся во время вручения премии «Золотой глобус». Однако теперь в судебном решении говорится, что запрет «оказал леденящий эффект на эфирные СМИ». По мнению суда, подобные ограничения «выхолащивают речь и создают атмосферу страха среди американских вещателей». Это решение Апелляционного суда США вызвало беспокойную рябь на озере Селигер, где расположился молодежный лагерь организации «Наши».

 

Из его таинственных глубин послышался голос вещей щуки Якеменко: «Если именно такую свободу слова вы хотите навязать нам, американские партнеры, то, слава Колумбу, мы находимся по разные стороны океана».

И в самом деле, в наших краях «леденящий эффект на эфирные СМИ» оказало не отсутствие мата, а, наоборот, слово из пяти букв на «П», которое временно исполняет обязанности премьер-министра. Именно это слово выхолащивает речь и создает атмосферу страха среди вещателей.

При такой разнице подходов и потенциалов вовсе не удивительно, что диалог с Западом на Селигере, куда в рамках «международной смены» съехались представители 80 стран, с треском провалился. Как заявила прокремлевская активистка Яна Старикова, западной молодежи «очень долго и тщательно промывали мозги», так что «заронить какую-то новую мысль просто невозможно».

Особенно активистку Старикову, по ее признанию, удивило, что на Западе мыслят категориями «свобода, демократия и либерализм» и при этом противопоставляют себе Россию. Зомбированные какие-то. Им говоришь: послушайте, как шумят березы. А они: почему у вас преследуют оппозицию? Мы им за лягушку, а они за прослушку. Мы поем: в траве сидел кузнечик. А они отвечают: это у вас не кузнечик сидит, а Ходорковский. Не получается диалога! «Мы сперва очень активно бросились их переубеждать, но потом просто махнули рукой», — цитирует девушку ее однофамилец Стариков в своем блоге. Они там, на Селигере, в подавляющем большинстве, что ли, Стариковы? А что, хорошая фамилия для молодежного движения.

Ну как, действительно, можно в чем-то переубедить человека, если ты, предположим, вставая с колен, тихонечко пукнешь в палатке, а он сразу орет: «Вы своим газом давите на Европу». И еще толкует про полицейское государство — только из-за того, что на входе в лагерь у него забирают паспорт, что у нас испокон веку считается нормальной суверенно-демократической процедурой. «Причем они в спорах не выражают никаких эмоций — смотрят на тебя, как психиатр на больного, улыбаются и спокойно повторяют одно и то же», — удивляется юная каурка Старикова.

Натуральные зомби. Когда им рассказали, что в прошлом году перед визитом Путина строго-настрого было запрещено произносить в его присутствии слова «Медведев», «президент», «деньги», «хочу», «плохой» и «дайте», они ничего не поняли. Улыбались и щелкали западным, как бы это сказать, лицом.

Совершенно бесполезно было им объяснять, что в нынешнем году табуированными словами являются «Путин», «премьер-министр», «деньги», «хочу», «дайте» и «не получится». Эти лексические перемены были обусловлены тем, что на этот раз волшебником на голубом вертолете к прокремлевским архаровцам прилетел Дмитрий Медведев. В этот самый момент над лагерем разразилась гроза, и люди нетрадиционной, западной ориентации спрятались в палатки. Это не смутило президента: увидев танцующую креативную молодежь рядом с выставкой движения «Артпарад», объединяющего, согласно легенде, творческих людей, Дмитрий Анатольевич пустился в пляс. «Smoke on the water, fire in the skies» — неслышно заиграл случайный оркестр в мокрых кустах в лучших традициях тяжелого, но бессильного рока.

Но главное было впереди. Президенту подарили футболку с логотипом «Молодые юристы России» и портреты с изображением его самого и зачем-то Путина. Хотя какой уж Путин молодой юрист. Потом совали под нос скульптуры и показали осмысленное рисование светом на длинной вытяжке, благодаря которому можно заработать 4 млн рублей за полгода. В ответ Д.А. Медведев поругал Карла Маркса и послал присутствующих в ПТУ, разрушенные в лихие 90-е. Уважаемые рабочие во всем мире зарабатывают много денег, сказал президент на доступном собравшимся языке. И у нас должно быть то же самое.

В том, что у нас не все так просто и то же самое не выходит, президент убедился на инновационной площадке Селигера, где попытался ударить в установленные перед входом модернизированные колокола. Никакого звука не последовало. Тогда в приступе эйфории перед Дмитрием Анатольевичем появилась молодая изобретатель Анна Бухало, чья фамилия, по Фрейду, выдавала, чем занималось молодежное движение «Наши» за государственный счет в ожидании президента. Бухало рассказала о своем проекте по созданию теплоустойчивого и твердого бетона, который уже запатентован и может быть востребован широким кругом заказчиков. Вероятно, хотя бы для того, чтобы поставить эффектную точку в конце рейдерского захвата. Благодаря своей теплоустойчивости и твердости этот нанобетон сослужит хорошую службу девелоперам, ведущим деловые переговоры вокруг олимпийских объектов Сочи-2014. За пять минут затвердел — и в теплое море.

Вот это — дело, а то — «фридом, фридом».