Судите сами

Присяжные в России и так рассматривают не более 0,1% уголовных дел. Но наступление на них продолжается

На прошлой неделе Верховный суд решил, что дело бывшего сенатора от Башкирии Игоря Изместьева будет рассматриваться тройкой судей, а не судом присяжных. По версии следствия, Изместьев еще в 2003 году, когда был кандидатом в президенты Башкирии, организовал взрыв и минирование автомобиля в Уфе. Его обвиняют в организации заказных убийств и терроризме. Не будь в деле террористической привязки, экс-сенатора судили бы присяжные, а они, по статистике, в восемнадцать раз гуманнее профессиональных судей.

Присяжные и судили его до мая—считалось, что это не противоречит закону. А потом судья Мосгорсуда распустила коллегию и передала дело «тройке». Теперь, когда это одобрил Верховный суд, адвокат Изместьева Сергей Антонов собирается обратиться в Страсбург. Для Европейского суда по правам человека это будет первым делом, связанным с ограничением присяжных в России.

По Конституции, право на суд присяжных имеет каждый, кого судят по статьям, предусматривающим смертную казнь. Присяжные и так рассматривают не более 0,1% уголовных дел (500–700), но на протяжении последних двух лет силовики стараются еще больше ужать их компетенцию, забирая одну статью УК за другой. В 2008 году суд присяжных отменили при рассмотрении дел о терроризме, массовых беспорядках, государственной измене, шпионаже, насильственном захвате власти и мятеже.

Когда вносились «антитеррористические поправки», силовики не скрывали, что это делается под конкретный процесс—дело о вооруженном мятеже в Нальчике в октябре 2005 года. Присяжных отбирали больше года, но потом Дума приняла поправки и присяжные не понадобились. Многие юристы сочли поправки неконституционными, поскольку Конституция запрещает принимать законы, умаляющие права и свободы граждан. Конституционный суд, правда, решил, что все в порядке, но без скандала не обошлось.

«Законодатель вмешивается в дела судебной власти и отстраняет народ от участия в отправлении правосудия»,—заявил судья КС Владимир Ярославцев. Но председатель КС Валерий Зорькин пояснил, что когда случается теракт, присяжные узнают о преступлении из внесудебных источников, а это уже повод для расформирования коллегии присяжных. «Теперь у присяжных можно отнять любое резонансное дело, про которое пишут в газетах»,—недоумевает адвокат Юрий Костанов. С делом Изместьева так и случилось. Судьи Верховного суда, отказывая экс-сенатору в присяжных, сослались на это же решение КС, говорит адвокат Антонов.

Наступление на присяжных продолжается. В феврале 2010 года глава СКП Александр Бастрыкин предложил ввести мораторий на суды присяжных на Северном Кавказе до 2012 года. В июне Мосгордума предложила отменить суды присяжных при рассмотрении преступлений по националистическим мотивам. Их поддержали следователи—они считают, что присяжные не способны судить националистов объективно и беспристрастно. Месяц спустя депутаты Думы заявили, что у присяжных надо забрать все дела, где фигурирует гостайна. Все, что предлагают силовики и близкие к ним депутаты, в Думе находит полное понимание, констатирует директор «Клуба присяжных заседателей» Галина Енютина.

МЫ БЫЛИ В ТУПИКЕ
Два года назад профессиональный судья Мосгорсуда осудил группировку из 13 столичных подростков-скинхедов, лидерами которой были Иван Калиниченко, Илья Шутко и Станислав Грибач. Их обвиняли в серии нападений и двух убийствах. Скинхеды снимали свои акции на видеокамеру, что и стало главным доказательством их вины. Националистов приговорили к срокам от трех лет воспитательной колонии до десяти лет колонии общего режима.

Весной прошлого года главари той же группировки вновь попали на скамью подсудимых за другие эпизоды. На этот раз их судила коллегия присяжных. Изучив те же доказательства, народные заседатели всех оправдали, решив, что самого преступления не было. «Зачем ребят опять судить, если они уже получили срок?»—говорил один из присяжных судье—убитому в апреле этого года Эдуарду Чувашову.

До сих пор не утихают страсти вокруг вердикта присяжных по делу об убийстве в феврале 2004 года в Санкт-Петербурге девятилетней Хуршеды Султоновой. Девочке нанесли 11 ножевых ранений. На скамье подсудимых оказалось восемь человек. Присяжные признали всех подсудимых виновными только в хулиганстве, и те получили минимальные сроки. «Мы получали ответы далеко не на все вопросы»,—говорит присяжный по тому делу, инженер Сергей Кириллов из Санкт-Петербурга.

Например, из дела присяжные узнали, что 14-летних обвиняемых до двора сопровождали трое 20-летних скинхедов, они же и подбили их на преступление. Но ответа на вопрос «Где эти парни и почему их не ищут?» присяжные не добились. «Прокурор выгораживала мальчика, который сотрудничал со следствием, делала из него чуть ли не ангела,—вспоминает Кириллов.—При этом у “ангела” были на одежде пятна крови Хуршеды, а у Романа Казакова, который якобы ее убил, их не было». Вопросы были сложно сформулированы, говорит присяжный: «В итоге мы были в тупике, хотя среди нас было много людей с высшим образованием».

Не меньшим скандалом закончился и суд по делу Анны Политковской. «Если бы нас спросили, сделали ли они это, мы бы сказали: да, они,—говорит один из присяжных по этому делу, кандидат биологических наук Н.—Но нас спросили: доказано ли, что это были они? Нет, не доказано». Не хочется быть игрушкой в чужих руках, говорит присяжная по делу о покушении на губернатора Валентину Матвиенко, инженер-строитель Л.: «Когда нам представили доказательства, стало понятно, что налицо провокация, и нам не захотелось в этом участвовать. Вердикт был: не доказано».

Дела в судах присяжных разваливаются и по другой причине. «Гособвинители не научились работать с народом»,—считает один из следователей СКП. Прокуроры пересказывают материалы дела казенным языком, обильно разбавляя их юридическими терминами, что вызывает у присяжных скуку. А выступление адвоката всегда похоже на шоу, где нет юридических терминов, но много эмоций.

НЕЛЬЗЯ ДОВЕРЯТЬ ПРОФЕССИОНАЛАМ
В отличие от других стран, где на время процесса присяжных полностью изолируют, в России они живут привычной жизнью—и это позволяет оказывать на них давление. «Скинхеды, например, пугают присяжных простым способом: подходят на улице толпой и просто здороваются»,—рассказывает следователь.

Надавить на присяжных могут и сотрудники правоохранительных органов: в последнее время в судах присяжных стали часто разваливаться дела о коррупции среди сотрудников МВД. «У милиционеров всегда есть возможность узнать подробности биографии присяжных и их запугать»,—говорят в столичном СКП. В июне коллегия присяжных Мосгорсуда вынесла вердикт по делу группировки, в которую входили столичные прокуроры, милиционеры и бизнесмены. Следствие считало, что с помощью сфабрикованных дел о контрабанде силовики похитили у коммерческих фирм товар на сумму 500 млн рублей. Несмотря на веские улики, присяжные оправдали семерых обвиняемых, в том числе высокопоставленных оперативников МВД. «О решении присяжных было известно заранее. Родственники одного из милиционеров даже подогнали к суду его любимый Lexus»,—рассказывает сотрудник СКП Москвы.

Наталья Перепелицына из Ростова-на-Дону в 2008 году была старшиной коллегии присяжных на процессе по обвинению в торговле наркотиками. «Мне неоднократно угрожали, прокалывали у машины все четыре колеса. Я боялась ехать домой»,—вспоминает Перепелицына. Но люди не хотят идти в присяжные не только потому, что боятся. О работе присяжных никто ничего не знает, говорит бывшая старшина: «Но без суда присяжных у нас никогда не будет демократического государства». Наталья—по профессии она организатор праздников—как может несет знания в массы. По выходным она вместе со студентами-юристами устраивает что-то вроде праздника: на деревьях развешивают шарики, студенты дают консультации, а Наталья в мегафон рассказывает, почему нужна работа присяжного. Правосудие—слишком серьезное дело, чтобы доверять его профессионалам, уверена она.

Следователи считают по-другому. Судебные процессы длятся годами, поэтому образованные люди не идут в присяжные из-за риска потерять работу. «Нынешние коллегии состоят из пенсионеров, домохозяек, безработных и маргиналов»,—отмечает один из столичных прокуроров. «Это в СКП работают в основном пацаны-следователи, опытных юристов там давно уже нет,—возражает адвокат Юрий Костанов.—Эти парни допускают массу нарушений, и их никто не поправляет». По его словам, если и дальше урезать компетенцию суда присяжных, то в эпоху тотальной борьбы с коррупцией невиновному человеку надеяться будет не на кого.