Северный Кавказ отдадут гастарбайтерам?

Поставленную вчера российским руководством задачу создания на Кавказе новых рабочих мест нельзя не приветствовать. Однако цифры, озвученные при этом, вызывают большие сомнения у тех, кто, даже не будучи специалистом по экономической статистике, следит за ситуацией в этой части России. Трудоустроить, напомню, предлагается аж 400 000 человек.

Такая «планка» – вполне в духе статистики по кавказской безработице, на которую также часто ссылаются федеральные чиновники: 50% в одном регионе, 30% – в другом. Конечно, эти проценты – не официально зарегистрированная безработица, она во всех северокавказских республиках в разы меньше. «Страшные» данные о проценте безработных, как известно, получаются несколько иным образом: на основе данных Всероссийской переписи населения 2002 года определяют  общее число трудоспособного населения республики на текущий момент, а эту цифру сопоставляют с данными налоговой службы о количестве работающих граждан.

Однако результаты переписи-2002 в некоторых регионах Северного Кавказа, особенно в восточной его части, многократно ставились под сомнение демографами. Я не предлагаю гипотез о том, была ли там осознанная «игра на повышение» числа жителей, и зачем она могла потребоваться, а лишь напоминаю факты, многократно обсуждавшиеся на публичных дискуссиях по проблемам Северного Кавказа. Если эти факты верны, то реальный спрос на рабочие места может оказаться существенно ниже, чем его сейчас представляют.

Кроме того, постсоветская история создания на Северном Кавказе крупных предприятий не изобилует успешными примерами, и специфика ее именно в трудностях с подбором кадров. В многонациональных республиках есть, например, случаи, когда на предприятии с тысячей и более человек работают представители одного народа (или двух – существенно, что не всех народов, проживающих в регионе). Но таких случаев мало. Нередко после открытия большого завода или, например, тепличного комплекса выясняется, что местные жители не стремятся там работать, предпочитая собственные традиции самозанятости: в мелком фермерстве, частном извозе, небольших мастерских и т.п.

Мне известен даже гипсовый завод в предгорной зоне, примерно с сотней работников, треть которых – приезжие. Завод находится на территории аула с несколькими тысячами жителей. Праздношатающихся среди них – не больше, а, скорее, меньше, чем в российской глубинке. Но работать они предпочитают так, как давно привыкли.

Поэтому, если ответом на сформулированные федеральным руководством задачи станет строительство индустриальных гигантов, есть риск, что последует массовый завоз на Северный Кавказ рабочей силы из других регионов. Тут на ум приходят слова одного зарубежного социолога, так закончившего свою статью с прогнозами демографических сдвигов: «Есть ли кто-то смелее меня, чтобы просчитать последствия этого изменения?»