Трудный вызов для Коморовского

Если предварительные результаты подтвердятся, победителем выборов станет Бронислав Коморовский. А вместе с ним и та часть Польши, которая видит будущее своей страны – страны демократии, плюрализма, рыночной экономики, правового государства - в Европейском союзе.

У этих выборов есть символическое измерение. В области заявлений кандидатов разделяет немногое, но в области практики их разделяет все. Разница между ними напоминает разницу между сторонниками де Голля и Ле Пена во Франции. 

Это столкновение проевропейского правоцентристского демократического подхода с правоавторитарным, который представляет лагерь Качиньского. Польша, голосующая за Коморовского – это Польша с европейскими и демократическими ценностями, рыночной экономикой, правовое государство.

Оказались ли бы эти ценности и ценности 1989 года – демократия и либерализм – под угрозой, если бы победу одержал Ярослав Качиньский? Проблема заключается не в его личности, в любом случае, это не главная проблема. Проблема в политических лагерях, их ментальности и системе ценностей, которые они представляют. Лагерь Качиньского, который поддерживают крайне правые националистические и клерикальные формации вроде Радио Мария, без всякого сомнения, представляет для польской демократии опасность.

Как повлияет выбор президента на отношения Польши с Евросоюзом и Россией? Каковы приоритеты в этих отношениях, каковы угрозы и как их избежать? С одной стороны, мы имеем дело с политикой, благоприятствующей европейской интеграции и нормализации отношений Польши с Россией и со всеми остальными соседями. Со стороны же лагеря Качиньского – с Польшей фрустрации и боязни всего непохожего, перманентного страха перед Россией или Германией, страха, который бывает сильнее рациональных размышлений.

Он стал источником веры части общественности в то, что смоленская катастрофа - это покушение Москвы, которая устранила польского президента. За этим страхом стоят не рациональные аргументы, а болезненная историческая память о трагических отношениях Польши с царской, а потом со сталинской Россией.

Политика нетерпимости, разрушения и перманентного конфликта, давно являющаяся политикой партии "Право и справедливость" (PiS), всегда опасна. Это касается всех стран ЕС, включая Польшу.

В старой и новой Европе (Амстердам, Братислава, Прага, Будапешт) одерживают победу правые партии. Существует ли этот тренд в Польше? Становится ли польская общественность все более правой? Понятия "правые" и "левые" не кажутся мне адекватными для описания тех процессов, которые происходят в Центральной, и Восточной Европе, а также в некоторых странах Западной Европы. Я думаю, здесь стоит говорить о новой волне популизма, который выступает под разными политическими знаменами и по своей сути всегда является недемократическим. Популизм, авторитаризм, политика спецслужб были специальностью таких политиков как Владимир Путин и Ярослав Качиньский.

Означает ли то, что к власти в Союзе демократических левых сил (SLD) пришли политики, не связанные с Польской объединенной рабочей партией (находившейся у власти в 1948 - 1989 гг. – прим. пер), а язык "Права и Справедливости" изменился, конец раздела на политической сцене, связанного с конфликтом между традицией "Солидарности" и наследниками правящей партии Польской Народной республики? Этот конец еще не окончателен, но в течение последних лет мы определенно наблюдаем уменьшение значения этого раздела в аспекте важнейших, вышеуказанных противоречий.

Я рад победе Бронислава Коморовского, так как я знаком с его многолетним политическим путем, я всегда уважал его выбор, хотя часто мой выбор был иным. Я рад, что поляки отвергли зловещий призрак Четвертой Польской республики – государства подозрительности и страха, а выбрали путь рациональной политики, основанной на убеждении, что Польша – для всех.

Однако очень хороший результат Ярослава Качиньского показывает, что значительное число поляков не чувствует себя в нашем государстве как у себя дома. Задача нового президента и правящей коалиции – сделать все, чтобы и избиратели Ярослава Качиньского почувствовали себя в нашем государстве как у себя дома.