Вся правда о «Фабрике звезд»

Ну что же, по просьбам трудящихся френдов, начинаю публикацию своих воспоминаний о прекрасном периоде мой жизни на Фабрике Звёзд (далее- ФЗ).

Это в прямом смысле была «жизнь на фабрике», ибо мы всем там дневали и ночевали. И не раз бывало так, что поздно вечером по дороге домой раздавался звонок об очередном ЧП на Фабрике и приходилось разворачивать машину и ехать обратно. Ибо не знаю как у вас, друзья, но вот там, в здании Универсама на Дмитровском шоссе был действительно ненормированный рабочий день. С нашими хомяками все жили, как на вулкане, и по тревоге среди ночи могли примчаться все – и рядовой редактор и божественный Юрий Аксюта.

Генпродюсером Фабрики была Татьяна Фонина, теледама, подарившая нашему ТВ не одно ток-шоу. Она же была создателем программы «Времена» со стариком Познером, и кучи других очень известных программ уже после ФЗ. Ответ на вопрос, как ей удавалось с равным успехом делать как развлекательные проекты, так и социально-политические, я нашла только сейчас. Секрет Полишинеля предельно прост. Она была и есть талантливый телевизионщик с прекрасным «нюхом», без которого в нашей профессии никуда. И при этом она была честной трудягой. Но именно из-за этих двух «пороков», честности и принципиальности, ей было очень нелегко на отечественном телеке. Вообще по историям её взлётов и падений можно написать “Хрестоматию покорения телеэвереста”, но речь, в общем, сейчас о другом.

Таня, обладавшая прекрасной интуицией на профессионализм сотрудников и умеющая создавать хорошую команду, имела одну ахиллесову пяту. Она очень не любила ярких и довольных жизнью девушек. В дни, когда она встречала меня в коридоре фразой: «Боброва, а что это ты сегодня такая красивая?» я старалась в кабинет к ней не заходить. Зато двери её кабинета были всегда открыты гораздо более тонким моим коллегам, которые с несчастным видом любили свернуться в клубочек на диване возле её стола, и жаловаться на жизнь, одиночество и мужиков-козлов. Такие барышни были её фаворитками априори.

Несмотря на то, что с виду у нас было всё очень демократично, Таня умела держать дистанцию. Я, вот, к примеру, до сих пор не поняла – нравилась я ей или нет чисто по-человечески. Хотя, думаю, работать ей со мной было спокойно. Она знала, что я не подведу, хотя при любом намёке на творческую конкуренцию быстро ставила меня на место. В глубине души она была женщиной доброй, и фабриканты этим любили пользоваться. Ведь, по большому счёту, только она могла им разрешить что-то из ряд вон выходящее. Для этого они становились на колени перед камерой-джойстиком на потолке (ибо местоположение этих камер они знали наверняка, в какой точке стоят камеры вокруг периметра они не знали – снимали их из-за стекла. Понять, где камера, они могли только по звуку). Так вот, они становились перед камерами и начинали что-то канючить из серии: «Ну Таааааанечка, ну пожаааааааааааалуйста». Что они просили? Да примитивно: пойти покурить во внутренний дворик, подняться к нам наверх, чтобы выведать какие-то секреты. Короче, то, что могут просить ученики у Директора школы? Только «пятёрки» не клянчили.
И Таня, как правило, всегда уступала. Ей вообще всегда очень льстило внимание к своей персоне, это была особая форма её кокетства.

Тогда я по неопытности очень негодовала: КАК вообще она может нарушать правила и идти у этих обормотов на поводу?! Даже обвиняла её в дешёвом популизме. Глупая я была, не понимала, что возможность манипулировать участниками - это тоже часть игры. Ведь без таких приёмов шоу не будет «смотрибельным». А Таня вела с каждым из участников тонкую психологическую игру, получая максимальный отклик, провоцируя их и буквально выворачивая наизнанку. Честно ли это было по отношения к фабрикантам? Думаю, да: во-первых, только из-за этого нас и смотрели, а во-вторых, они знали, на что шли. Ведь, если честно, при всей моей любви почти к каждому из подопечных , – смотреть на них целый день было просто невероятно скучно. В том смысле, что если их не бодрить, не придумывать им занятий, не интриговать, не подкидывать идей, то они бы с кроватей своих вообще не слезали. Ну, может ещё бы голосили дурниной на уроках вокала. Вы бы стали это смотреть? Нет, конечно.. Под такое «шоу» не дали бы ни рекламы, не было бы рейтингов, короче, не было бы ФЗ.

Поэтому Таня постоянно что-то придумывала: то вела «душеспасительные беседы», то подкидывала им откровенную дезу…. Обычно проводником её идей были два человека – Лина Арифуллина, как Директор, которая имела возможность прямого общения с детьми, и я, которая была обязана общаться с ними через компьютер.

О себе и своих функциях я расскажу позже. Пару слов о Лине. Это для меня почти космическая женщина, как Агузарова. Удивительное сочетание состояния внешней прострации, внутренней включённости в работу и удивительного личного прагматизма. Не может быть такого сочетания? Может. Это Лина. Она прекрасный режиссёр-постановщик, фанатично преданный своему делу….При этом Лина всегда могла так аккуратно скинуть решение своих бытовых проблем на кого-то из нас… Мы по очереди, то дочку её развлекали, то за едой бегали, то ещё что-то….. Но, как тонкий психолог, Лина всегда это делала так, что не подкопаешься. Глазом не моргнёшь – уже на неё впахиваешь. К слову сказать, самый замученно-затраханный вид был у её верной помощницы Маши. Но, как любая восточная женщина, Лина была мудрее змеи и, чем меня действительно восхищала, – так это умением преподносить свою внешность. Она сама не раз очень хорошо проезжалась по своим недостаткам, но … как она эффектно их превращала в достоинства… Помню, стоит она как-то возле моего стола и красится – раннее утро, из «старших» в Доме только она и я. Ей предстоит спуститься к детям в периметр, надо привести себя в порядок. Видок – не для слабонервных…. Право слово…. На стол с грохотом вываливается гора Диора-Шанели…. Смотрит в зеркало на себя, причитает по поводу носа «как у Тайсона». Я на какой-то момент отвожу глаза на монитор, через мгновение поднимаю их обратно... и немею. Передо мной стильнючая тётка, которой невозможно отказать….бейсболочка натянута, волосы в хвост, в глазах сто чертей, на губах улыбка Моны Лизы….С загадочным видом Лина удаляется… Я гляжу ей вслед и думаю, что она похудела…

Кстати, о похудении. Это был прямо какой-то фабричный «тренд». Худели все и постоянно: Фонина, Арифуллина, Чурикова, ваша покорная слуга…. Фабриканты, само собой… Помню, что после кастинга на 4-ую фабрику Ирине Дубцовой поставили жёсткое условие – сбросить за пару дней 4-5 килограммов. Иначе не возьмут. В шорт-листе всегда были запасные игроки. Для Ирки, которая предрасположена к полноте, это было очень сложно. И она от ужаса просто перестала жрать. Ходила, покачиваясь, но всё-таки похудела… Клизмы себе, что ли, делала…. Помню, что первый раз увидела сахарозаменитель в женской сумочке именной у Дубцовой.

Тогда ещё удивилась: нафига его с собой таскать? И вот прошло несколько лет и он, родименький, всегда у меня под рукой.

Следующая реальная «звезда» проекта это Лия Чакаберия. Психолог, яркий представитель гештальтпсихологии... Не буду о ней долго распространяться, скажу только 2 вещи - тётка она была отличная и очень дружелюбная, но у всех нас закрадывалось подозрение, что, в общем, где-то, очень глубоко внутри, она, всё-таки, гениальный профанатор. Ибо все её психотренинги проходили по стандартной схеме:

Фабрикант: Мне кажется, что меня тут все не любят.
Лия: Значит, тебе кажется, что тебя тут все не любят?
Фабрикант: Да, мне кажется, что меня тут не любят, потому что мне завидуют.
Лия: Значит, ты считаешь, что тебе тут завидуют?
Фабрикант: Да, мне все завидуют, потому что я тут самый талантливый
Лия: То есть ты чувствуешь себя тут самым талантливым?

Ну и так далее… Думаю, принцип понятен. Не знаю, может это и есть та самя офигительная гештальт-техника. В таком случае, я искренне жалею, что занимаюсь не этим милым и непыльным делом. Впрочем, надо быть честной: дети были от неё в восторге, она всегда их выслушивала, не спорила и даже проявляла некую душевность. А им только это и было нужно…

Вообще все фабриканты отличались одним: они постоянно ныли и жаловались. Им круглосуточно были нужны «свежие уши». Причём, странная закономерность – как правило такая психотерапия требовалась наиболее талантливым ребятам, чья профессиональная яркость не ставилась под сомнение. Моим лидером по выниманию мозга и по нытью была всё та же Ира Дубцова. За ней шли ноздря в ноздрю Наташа Подольская и Света Светикова. Боже мой… сколько было сигарет выкурено с Дубцовой в нашем «внутреннем дворике» в канун её свадьбы…. С другой стороны, её тоже можно было понять. Мало кто в наше время (кроме особ королевской крови и детей магнатов) женятся «патамушта сказали, что НАДО». Но об этом тоже чуть позже.

О продюсерах проектов, в особенности о Пугачевой, будет отдельная глава.

Пока что скажу, что по-человечески, конечно, никто из них не принимал участие в этих фабрикантах. И Матвей, и Крутой, и Фадеев по большей части были озабочены максимально выигрышным репертуаром для наших недокарузов. Тем более, что для многих из них запеть было также нереально, как, к примеру, допрыгнуть до Луны. Судите сами: какую песню можно было написать для Антона Зацепина? Он же и трёх нот сам не мог спеть! Но он был участником, и с ним надо было работать. Тут подключалась Марина Леонова, чьё умение сделать «из говна конфетку», на мой взгляд, было бесспорным, хотя характер у неё был дай Боже. Когда Марина отказывалась с кем-то работать – то это было как диагноз - навсегда. Приговор. К тому же Марина страдала болезнью под названием «любимчики». И даже пыталась интриговать среди ребят, чтобы спасти на голосовании «своего». А с теми, кто не следовал её указаниям и поступал на голосовании так, как хотел, а не так, как она просила, Марина прерывала творческое общение. В таких случаях подключался её муж и соратник Володя Коробка, человек крайне дружелюбный и терпимый. И вот они, всей семьёй, как заложники нашей музыкальной студии, часами-сутками сидели и записывали фонограммы для пятничных шоу. Кого-то учили петь «фирменным звуком» (моё консерваторское образование так и не помогло мне понять сакральное значение и звучание этого «фирменного саунда»), кого-то просто учили петь с нуля. А с кем-то устало начитывали в заданном ритме текст, ибо больше ничего нельзя было сделать вообще. Кстати, обычно именно Марина становилась первым свидетелем творческих истерик наших фабрикантов. Ибо оказаться перед микрофоном в студии – это как предстать перед Богом. Все голенькие, такие как есть. Тут начиналось самое страшно-забавное. Алекса, к примеру, начинала рыдать, рвала в клочки текст текст песен и, как монах-бенедиктинец, натянув на голову капюшон от шанелевского спортивного костюма, забивалась в угол. Кто-то просто издавал звуки столь ужасающие, что мы судорожно хватали пульты от телевизоров и глушили звук трансляции в кабинетах. Хотя, через месяц после начала проекта даже самые слабонервные уже спокойно могли работать под все эти хрюки, визги и рычание. Так что если кто-то и ел свой хлеб не зря у нас на проекте - так это точно «Коробки», как мы между собой называли Марину и Володю. У них были поистине стальные нервы и уши.

Ну, о ком ещё рассказать «из создателей»?

Яна Чурикова играла роль ведущей проекта, не более. Отличается здоровым похуизмом и таким отрешённым взглядом на жизнь вокруг. Вот есть у нёе свой круг интересов, типа дайвинга и ещё чего-то… а остальное так… фоном. Она приезжала, выкуривала сигару, читала подводки и уезжала. Ну, ещё для приличия справлялась о последних новостях в Доме. Но сказать, что Янка была вся такая включённая в проект и живущая его страстями - я не могу. Хотя, возможно, я субъективна.

Ещё над проектом работала куча режиссёров и редакторов. Съёмки шли 24 часа 7 дней в неделю, в аппаратной всегда сидели два режиссёра, между которыми делилась куча камер. Редакторы-логгеры (так они у нас назывались) сидели также в аппаратной в наушниках и быстро «с пылу с жару» сортировали отснятый материал, раскладывая его по кубикам. То есть в итоге съёмочный день состоял из кучи всяких «разговор Маши с Катей возле холодильника», «Драка Васи и Коли в спальне», «Слёзы Наташи в туалете» и т.д. Потом бригады, которым предстояло собирать ежедневные выпуски программ (а ведь изначально их было по два в день – вот когда был настоящий драйв!), лезли в «Систему», и именно из таких кирпичиков и собирали большое ежедневное полотно.

Кстати, о двух выпусках в день. Это действительно был супер-драйв. Как правило, всё готовилось под эфир, прямо совсем-совсем под эфир, прямо ни секунды лишней. Бывало так: кассета в 14:55 должна быть на эфире в Останкино. А последние правки вносятся в 14:40. И надо было успеть по пробкам доехать с Дмитровки до телецентра на Академика Королёва. Вроде, недалеко, там и там – север Москвы. Но пробки! И тогда на выручку приходила Ёжик. Ёжиком звали Лену, личную секретаршу-саттелита Фониной. В самую критичную минуту Ленка всегда материализовывалась из под земли, хватала кассету «Бетакам» в зубы, запрыгивала на скутер и неслась только одной ей известным маршрутом. А мы с валокордином сидели и ждали звонка с Выпуска… Ёжик ни разу не сорвала эфир.

А потом эфиры стали только ночными и нерва стало гораздо меньше… жаль.
Ну, думаю, для начала хватит.

В следующий раз, мои милые, я развенчаю Четыре Главных Мифа, связанных с «Фабрикой Звёзд». А именно:

- на ФЗ можно попасть только по блату
- на ФЗ всё проплачено
- на ФЗ «сливают нечестно» и, наконец,
- на ФЗ всем говорят как себя вести

А пока – задавайте вопросы.