Почему Сталин не Робеспьер

Сколько лет ведутся споры о Французской революции, столько лет ведутся споры о терроре, о том, что это было, почему он был необходим, к чему привела политика террора. 

И две страны, в которых эти споры наиболее активно велись, — это, конечно, Советский Союз и Франция.

 Советский Союз — потому что террор напрямую ассоциировался с якобинским террором, причем не на уровне общественного мнения, а в выступлениях руководителей партии и правительства, и Ленин называл Дзержинского якобинцем.

А в чем собственно была разница? Между якобинским и «сталинским» террором?

СССР.

Итак в мае-июне 1937 года происходит какая-то борьба в верхах, закончившаяся расстрелом группы высокопоставленных лиц (военных и гражданских)

В июле-августе начинается массовая чистка страны, быстро перешедшая в зверскую рубку в верхних слоях общества. Завершается все это гибелью главных рубак. В декабре 1938 года все стихает

Историки (на основании документов 1955-56гг) оценивают число приговоренных к расстрелу в 681.000 человек и примерно столько же приговоренных не к расстрелу.

Они могут включать фоновую уголовщину, есть доводы, что не все смертные приговоры были приведены в исполнение, наконец, были освобождения 1939 года (статистики, кажется, нет). Но число репрессированных было велико, и было достаточным, чтобы потрясти и привести в ужас всю страну.

Что касается верхов, то из 139 членов ЦК и кандидатов в оные, избранного на Съезде Победителей, были репрессированы или успели покончить с собой 101 человек (еще 5 умерли и один был убит террористом, в живых осталось 23%).

Франция.

Теперь, является ли эта загадочная история беспрецедентной вообще?

Аналог легко находится -- это якобинский террор 1793-94гг. плюс его долгий финал 1794--1799 ("термидор", "прериаль", вандемьер"; резню в "Вандее" остановил Первый Консул Бонапарт).

По так называемому «Декрету о подозрительных» от 17 сентября 1793 года предписывалось арестовывать и держать в тюрьмах до заключения всеобщего мира, как тогда выражались, всех подозрительных.

Это была первая волна террора

То есть не тех, кто совершил некое преступление, не того, кто выступает с контрреволюционными лозунгами или убивает революционеров, а подозрительных — тех, кто не может доказать свою благонадежность: бывших дворян, родственников эмигрантов, священников, которые не поддержали революцию, и вообще всех, кто органам на местах покажется подозрительным.

Так казнили бывшего короля но это было лишь начало

С этого времени начинается террор, такие аресты идут по всей стране, они становятся массовыми.

И здесь возникает вопрос: насколько то, что происходило в городках, в деревнях, совпадало с декретами Конвента?

Расстояние известное, конечно, здесь имеется. Те, кто проводит террор на местах, часто действуют не в рамках буквы закона или даже духа закона, а исходя из собственных желаний, нежеланий, личных связей и собственной выгоды, сводит личные счеты — все это, безусловно, было. Но тем не менее террор становится политикой государственной.

Сколько человек погибло во время террора, известно лучше. Эти подсчеты очень активно ведутся историками в XX веке

 И одновременно посмотреть по тем делам, которые сохранились, которые известны, кто были эти люди, расстрелянные, казненные, другими способами взошедшие на эшафот в годы Французской революции.

Потому что есть такой образ, что революция борется с контрреволюционерами, с теми, кто хочет восстановить монархию, с дворянами, священниками прежде всего.

И в этом плане цифры, к которым приходит Дональд Грир, вызвали довольно сильное удивление, поскольку четыре пятых тех, кто был казнен во время террора, — это не дворяне, не священники, а, как их называли до революции, третье сословие, то есть это городские низы: торговцы, ремесленники, зажиточные крестьяне — именно они составляют четыре пятых жертв террора.

Зачем вводился террор? В какой логике он вводился?

 Максимилиан Робеспьер. («О принципах политической морали» Речь в Национальном конвенте от имени Комитета Общественного Спасения 5 февраля 1794  писал:

«<cite>Если в мирное время орудием народного правления является добродетель, то во время революции орудием его является и добродетель, и террор одновременно: добродетель, без которой террор гибелен, террор, без которого добродетель бессильна.</cite>

<cite>Террор есть не что иное, как быстрая, строгая, непреклонная справедливость; следовательно, он является проявлением добродетели, он — не столько особый принцип, сколько вывод из общего принципа демократии, применяемого отечеством в крайней нужде.»</cite>

........

Максимилиан Робеспьер прямо заявлял что террор это высшая справедливость, даже если это идет в обход всех законов

Сталин такого никогда не говорил.

В историографии существует очень распространенное объяснение, которое получило название теория обстоятельств. То есть никто же не хотел зверствовать, никто не хотел вводить террор, но не было другого выхода.

 Конечно, якобинцы, монтаньяры мечтали бы побеждать на фронтах, снабжать армию хлебом, чтобы крестьяне этот хлеб им продавали по твердым, установленным ценам, но крестьяне не захотели, враги активизировались, кто-то не поддержал революцию, а кто-то напрямую высказался за короля, ситуация чрезвычайная, интервенция, восстания…

И в этот момент террор оказался единственной политикой, которая смогла спасти революцию. Такое объяснение дается в рамках теории обстоятельств.

Вот такие списки на аресты подписывали тогда члены Конвента, они на первый взгляд похожи на "сталинские" списки, но на самом деле ничего похожего нет

Сталин якобы подписывал санкции на аресты неизвестного кого, а тут решение на аресты дантонистов.

Это объяснение было бы прекрасно, если бы не одно но.

Все дело в том, что к зиме 1793–1794 года страна, по сути, уже выходит из этой чрезвычайной ситуации: армии интервентов обращаются вспять, восстания контрреволюционные, если угодно, или просто восстания подавляются, уже заговаривают о том, что хорошо было бы заключить мир, но именно на этот момент приходится пик террора.

22 прериаля II года Республики по революционному календарю, или в мае 1794 года по обычному календарю, в Конвенте выступает один из соратников Робеспьера Жорж Кутон.

Он предлагает следующий декрет: упростить судопроизводство, отменить состязательный процесс, то есть никаких адвокатов.

 Логика какая:

«они с нами не церемонятся, и мы с ними церемониться не будем, наказание только одно — смертная казнь, никаких тюремных заключений, то есть либо оправдан, либо виновен.

 И приговор выносится на основании «любой моральной или физической улики, понимание которой доступно каждому разумному человеку».

Это была вторая волна террора…

 Основанием для приговора становится совесть присяжных, то есть не закон, не уголовный кодекс, не наличие неких формальных преступлений, а совесть присяжных: если присяжные считают, что человек достоин казни, значит, его нужно казнить.

И за шесть недель после принятия этого декрета оказывается казнено, в Париже прежде всего, больше, чем за 14 месяцев до того.

Это, собственно, называется «большой террор». И конечно, этот «большой террор» совершенно не укладывается в логику теории обстоятельств.

1.  Террор не был централизован, люди на местах вели его в силу своего разумения и энтузиазма

2. Организаторы террора постепенно становились его жертвами (Эбер, Шометт, Дантон,...), позднее Робеспьер, Сен-Жюст, Кутон,... Потом Колло д'Эрбуа... Это знаменитые имена. А их было много...

3. Как будто, Робеспьер и Сен-Жюст (да и многие другие герои) были честными людьми, действовавшими на благо человечества (во-всяком случае, субъективно).

4. Террор протекал при видимой непрерывности центральной власти -- Конвента.

5.  Основную по численности часть жертв составляли представители социальных слоев, в пользу которых вроде бы была направлена революция

6. Большинство жертв были невиновны (были раскрытые заговоры в Париже, которым мог мог бы позавидовать нарком Ежов)

7. Террор был театрализован (во всяком случае тысячи парижан ходили смотреть на головы, скатывавшиеся в корзину).

А вот теперь так

……

С этой таблицы можно сделать выводы что террор был похож, но кое что все таки отличается а именно:

1. 1.   Власть Конвента была намного сильнее власти Политбюро, которое делило власть с секретариатом ЦК и ЦК
2. 2.   Конвент сам издавал указы о терроре, а Политбюро нет, приказ 00447 был подписан только Ежовым
3. 3.   Французы массово театрализировали террор, а в СССР этого не было
4. 4.   В Франции террор начался с уничтожения умеренных
5. 5.   Робеспьер агитировал за тотальный террор, Сталин призывал к сдержанности
6. 6.   В Франции деятелей террора просто убили, в СССР с ними поступили по букве закона

….

Последние 20 лет нам упорно объясняют, что террор-1937 был преднамеренным деянием тоталитарной системы. А в самом ли деле это так?

 Не был ли он скорее катастрофой системы и взрывом по якобинскому сценарию?

Статья Кожинова на эту тему называется "Драма самоуничтожения".

Сравните это с сухими статистическими таблицами историка Л.Наумова (книга «Ежов»).

Кстати, о самоистреблении говорит и Хрущев

«Конечно, это стандартное объяснение, но оно имело свою логику, потому что действительно какой-то арестованный давал показания.

А на дававшего показания тоже кто-то раньше дал показания. И таким образом создавалась замкнутая цепь порочной практики руководства , которое становилось тем самым на путь как бы самоистребления. Так оно и было.

Сегодня представитель какой-то партийной организации выступает и разоблачает арестованных ранее, а завтра и его самого уже нет, что тоже находило объяснение, дескать, он ретиво разоблачал, потому что сам был замешан и чтобы скрыть правду. Вот вам и объяснение!

О степенях гениальности. 

Ныне принято считать что якобинский террор был процесс стихийный. А наша вакханалия происходила при диктатуре Сталина и хорошо организованном и управляемом НКВД.

Хорошо, давайте примем эту гипотезу. Сталин сидит наверху и управляет взрывом.

Вообще-то социальные процессы идут по своим законам и управляются плохо. У тех же большевиков все 70 лет все выходило не так, как им хотелось бы. Столь мастерское управление социальным взрывом (а это среди прочего, истребление правящего класса) -- вообще что-то уникальное в мировой истории. Сталин уже не гений зла, а сверхгений.

Если он диктатор, зачем это устраивать? Поведение откровенно опасное прежде всего для его собственной жизни. Он уже не только сверхгений, но и "гусар". В другие эпизоды жизни в этом не замечался...

Он уничтожает социальные слои, на который опирается лично он, система, во многом и страна. Зачем?

Сталин во всей истории не Робеспьер, он и не умеренный жирондист, он не тот и не другой.

Сталин прямо не выступал против тотальных чисток, но и не поддерживал их. А уже потом он свел на нет все что сделали чистильщики

Все это напоминает не историю, а фольклорную балладу "На меня надвигается по стене таракан". Причем в отличие от всемогущего героя песенки наш сверхгений даже не "окосел".

 И это продолжает нарастать, потому что ко всему, не укладывающемуся в теорию, приходится применять все те же, пригодные к любому случаю жизни объяснения.

Сформулировать вопрос можно в другой форме. Как может быть хорошо управляемой общественная система, находящаяся в состоянии разгрома?

Ведь якобинцы не уничтожали свою опору власти, а вот террор 37-38 годов уничтожали в том числе  опору советской власти  -- партийно-государственную номеклатуру