Кто из нас готов умереть за Россию?

На модерации Отложенный

Никто. Я, во всяком случае, таких людей не знаю, и не встречал. Также не встречал тех, кто готов надеть пояс русского «шахида» (называйте, как хотите!) и отправиться на смерть во имя великой идеи – Россия. Или Русский Мир. Взорвать себя самого вместе с боевиками или… - да мало кто в мире может угрожать нашей безопасности, даже и не страны, а жизни твоих родственников или просто соседей.

Вам что больше по душе Россия или Русский мир? Или Евразия? Мне, все равно. Главное сейчас во всем этом – простое осознание того, что я, не моргнув глазом, не отправлюсь на смерть во имя России. И постараюсь сделать все возможное, чтобы не дай непонятно кто, мои друзья или приятели не отправились с такой «дикой» идеей куда-нибудь на поля локальной войны или просто в место, которое представляет потенциальную угрозу для жизни человека. Вы можете мне показать хотя бы одного человека, который, не моргнув глазом, действительно отправился бы принести себя в жертву национальной идее? Не покажете.

Да, смерть ни в чем не повинных людей жутка и трагична, и нет никаких слов, чтобы успокоить(?) родных или их друзей. Нет и никто не найдет слов, чтобы объяснить, во имя чего, или просто – почему погибли люди, особенно молодые ребята и девчонки. Но я бы очень хотел найти слова, которые смогут объяснить мне самому, почему я не рискну ни каплей своей жизни, чтобы остановить неминуемое насилие – а теракты стали и еще долго будут нормой «цивилизованной» жизни.

Я не рискну своей жизнью, чтобы защитить Россию. Да, конечно я могу очень много кричать, или требовать смертной казни (?!) для террористов. Могу с утра до вечера спорить и править положения новых законов, которые помогут остановить эскалацию терроризма, могу написать (и пишу) много разных статей и заметок. Но если придет минута, когда я должен буду встать и отправиться защищать Россию, или надеть, повторюсь (ведь красиво – почему бы не повториться!), пояс славянского или русского смертника чтобы, уничтожив себя вместе с десятком-другим врагов, отстоять великую идею – Россия – нет, увольте.

Все мы помним кадры из хроники – все это не так давно было, когда солдаты-заложники, захваченные исламскими (да какая разница – какими именно?) воинами перед видеокамерами обращались к правительствам своих стран с просьбой о защите и освобождении из плена. Цивилизованное сообщество ужасалось, призывало свои правительства сделать все возможное, для спасения солдат или офицеров – заложников и ликовало, когда живые и невредимые солдаты(!) возвращались домой. Не знаю, пусть это покажется кому то дикостью, но никакого сочувствия или жалости эти солдаты у меня не вызывали. Я никогда не испытывал сострадания к заложникам, которые слезно просили правительства спасти их от смерти. Я не сострадаю и не разделяю цивилизованного взгляда на мир? Жуликоватого и «крученного», умеющего промолчать там, где надо и ускользнуть от ответственности, переложив ее на внутренние войска или собственное правительство.

Толерантного до приторности, когда вместо уважения к иному взгляду или традиции видишь полную запущенность сознания. Настолько цивилизованного, что даже не понятно, где жертва и самопожертвование. Жизнь и смерть. Свобода и рабство.

Смертниц, которые взрывали себя в московских метро, проклинают. Проклинают многих инородцев. И, разумеется, выковыряют террористов из любой канализации. Или нет. Какая разница?

Откуда только можно выковырять потребность умирать во имя своей страны, идеи, сограждан? Западные эксперты с ног сбились, пытаясь раскрыть механизмы варварства террористов-смертников, но кроме тупого признания того, что никакие наши цивилизованные объяснения не могут объяснить земную простую истину – больше ничего не нашли.

Я ловлю себя на чувстве зависти. Я понимаю, что завидую этим смертницам, как и десяткам других смертников, взрывающих себя во имя своего мира, своих вер и идей. Конечно, легко можно сбросить со счета эту потребность жертвовать собой, легко расписать ее в разряд патологии или изощренных методов и способов «зомбирования» людей, которые идут на смерть, даже толком и не сознавая, за что и во имя чего.

Но, если мне придется выбирать, даже гипотетически, я предпочту смертниц и смертников. Я, атеист и индивидуалист до мозга костей, предпочту тех, которые взрывают себя или идут на смерть, совершенно нецивилизованно и жестоко, там, на Ближнем востоке, в Пакистане и Индии, в Европе, здесь, в Москве. Но совсем не цивилизованных столичных интеллектуалов, со всем их джентльменским набором теорий, концепций и концептов, экспертных заключений и прогнозов.

Меня давит ностальгия по тем, давно утраченным и забытым временам, когда вожди, конечно же «диких», племен убивали себя во имя спасения племени, даже во имя изменения погоды: прекращения засухи или ливней. Потом, конечно же, культура и развитие брали верх: вожди оставили эту дикую привычку кончать собственную жизнь, а назначали жертвы, а теперь уже, конечно, само по себе убийство или самоубийство представляет собой дикий вызов цивилизованной добропорядочности.

Оставьте в покое смертные казни для террористов. Если сами не готовы и давно забыли что значит умирать во имя страны или своего народа. Оставьте проклятия смертницам, если осознанное убийство давно выведено за пределы общественного устройства.

Расслабьтесь. Вы – в цивилизованном сообществе, где вас никто не обяжет умирать во имя России, если это не соответствует вашим служебным обязанностям или долгу. А уж во имя православной веры – тем более.

Заложники и их убийство – не наши методы. Да и в последнем случае, если вдруг, совершенно случайно окажетесь под дулом автомата, все равно успеете обратиться к правительству или президенту с просьбой о помощи и спасении – видеотехника заполонила весь мир.

Да и мне после написанного спокойно.

Пора, кстати, чай пить с бубликами.