Русские в Туркмении: на положении нон грата.

Исторические процессы последних двух столетий привели прежде компактно проживавшую великорусскую народность к рассеянию по миру. Начиная с первой волны эмиграции вследствие революции и гражданской войны, оканчивая распадом Советского Союза, все новые потоки россиян вынужденно оказывались за пределами Родины. Их жизнь переворачивалась под давлением глобальных процессов, прежнее величие их страны сменялось ее унижением, и они подвергались унижению следом. В Средней Азии практически повсеместно неприязнь к русским в конце 80-ых - начале 90-ых годов превалировала над здравым смыслом, чувство благодарности затмил упрямый национализм, разжигаемый корыстолюбивыми национальными элитами. Следствием этого стал массовый отток русского населения, отток наиболее деятельной его части, и подавление оставшихся азиатским тоталитарным мышлением.

Население Туркменистана по данным 1998 года насчитывало чуть менее пяти миллионов человек, из их числа туркмены составляли около 85 %, а оставшиеся 15 % приходились на узбеков, казахов и русских. До распада Советского Союза доля русскоязычного населения была значительно больше, однако установление деспотичной власти Ниязова немало способствовало оттоку населения. Перепись 1995 года зафиксировала, что русские составляли 6,7 % населения страны, по сравнению с 9,5 % в 1989 году.  Именно широко известные черты правления первого Президента Туркменистана, как то: установление жесткой цензуры, дикое для европейца обожествление «великого Туркменбаши», невероятно извращенные преобразования в культурной и образовательной сферах, - вызывали повсеместное раздражение русского населения и побуждали его покидать республику. Данный процесс привел к резкому снижению численности русскоязычного населения; на сегодняшний день русская диаспора в Туркмении одна из самых малочисленных среди стран СНГ. Ее численность не превышает 150 тысяч человек. Бесспорно, важен и тот факт, что основную часть русскоязычного населения составляют наименее защищенные слои населения, что вызвано эмиграцией молодых и способных к устройству жизни на новом месте. Среди русских в Туркмении преобладают одинокие пенсионеры, в целом же, русское население вытесняется из всех важнейших сфер жизнедеятельности, подавляется его трудовая и культурная активность.

Процесс подавления русскоязычного населения Туркмении при Ниязове был неизбежен уже в силу структуры власти и того венца, который возложил на свою голову прежний лидер республики. Совершенно очевидно, что, навязывая всей стране образ «великого Туркменбаши», государственный аппарат не мог делать исключений для отдельных групп населения. Впрочем, в 90-ые годы Туркмения придерживалась договора от 1993 года с Россией о двойном гражданстве. Значительная часть русскоязычного населения Туркмении, оставшегося после спада миграционной волны 1991 - 1996 годов, пользовалась именно двойным гражданством и тем сберегала некий мост во внешний мир. Но в Ашхабаде креп деспотический режим, и с ликвидацией оппозиционных групп внутри туркменского общества настал черед русских граждан. В 2001 году наступила развязка истории с двойным гражданством: в обмен на заключение 25-летнего «стратегического» договора о поставках газа «Газпрому» Россия проигнорировала одностороннюю отмену Туркменией договоренностей 1993 года. Ниязов предписал жителям своей страны, имеющим двойное гражданство, в течение двух месяцев определиться, гражданами какого государства они желают быть. Выбиравшие российское гражданство подвергались репрессиям: лишались работы, жилья, социальной помощи. Русское население при попустительстве Москвы вынуждено было отречься от своей Родины в пользу деспотии «великого Туркменбаши».

Примечательно то, что Туркмения в начале 90-ых годов была исключением среди бывших республик Советского Союза; принятие ею закона о двойном гражданстве могло бы восприниматься как широкий жест в сторону России. И действительно, двойное гражданство стало мостом для эвакуации русского населения из страны Туркменбаши, способного, по его собственному официальному заявлению, одной лишь силой своей могучей воли вызывать дождь над Каракумами. В то же время, этот закон и задумывался туркменской властью в качестве дверцы для бегства из страны русскоязычного населения, a priori  не готового воспринимать колорит местной власти.

К 2001 же году основная часть активного русскоязычного населения покинула страну, режим Туркменбаши окреп, и появилась возможность захлопнуть ловушку перед 150-ю тысячами россиян.

С избранием на пост Президента Гурбангулы Бердымухамедова весной 2007 года появилась надежда на смену вектора политического развития республики и улучшение положения русскоязычных граждан Туркмении. Новые веяния почувствовали в Москве, и в апреле 2007 года Председатель подкомиссии Общественной палаты РФ, председатель движения «Наша Россия» Камилжан Каландаров выступил с заявлением о выдвижении инициативы создания Российско-туркменского Славянского университета в Ашхабаде. Подобные учебные заведения, как известно, существуют в Таджикистане, Киргизии, Армении. Но в случае с Туркменией гуманитарная инициатива из Москвы не нашла должной поддержки. Она противоречила основной тенденции развития образовательной системы «независимого Туркменистана». В течение 1990-х годов численность русскоязычных школ в Туркмении сократилась более чем на 2/3. В 2002 году были преобразованы все 49 русско-туркменских школ - преподавание в них стало вестись на туркменском, а количество русскоязычных классов в них сокращено до одного в каждой школе.  К 2001 году высшее образование на русском языке было почти полностью ликвидировано, обучение во всех вузах перевели на туркменский язык, а большинство кафедр русского языка закрыли. Лишь в Ашхабаде действует единственная русская школа им. А.С. Пушкина, дающая полноценное 11-летнее образование. По словам Председателя совета русских общин Туркменистана Анатолия Петровича Фомина: «Эта школа давно переполнена и работает на пределе своих возможностей. Вместо запланированных по штату 350 учеников там обучается 515. Когда был объявлен набор в 1-й класс школы, на 25 мест только за один день было подано более 200 заявлений».

Положение в области средств массовой информации еще более удручающее. В стране издается единственная газета на русском языке – «Нейтральный Туркменистан» - и она является официальным правительственным вестником. Вещание российских каналов, как и кабельного телевидения, запрещено. Создаются непреодолимые препятствия к созданию общин и землячеств русскоязычных граждан Туркменистана. Изолированными от своей Родины, своей культуры оказываются 150 тысяч россиян: влачащих нищенское существование пенсионеров, лишенной перспектив молодежи. Бессмысленность подобной политики туркменских властей тем очевиднее, что русскоязычные граждане республики малочисленны, в основном принадлежат к пенсионному возрасту, наконец, не проявляют политической активности и отнюдь не стремятся противостоять режиму в целом. Речь может идти лишь о доступе к культурным традициям русского народа, возможности посещать свою Родину, своих родных и близких. В таком случае, какие же цели преследует политика туркменских властей: охранительные или же то банальная, мелочная мстительность русскому народу, который немало способствовал воздвижению современной Туркмении из песков и феодальных усобиц?

«Новый курс» Президента Бердымухамедова не привнес позитивных изменений в жизнь русскоязычных граждан Туркменистана. Идея создания Российско-туркменского университета не была реализована, но вместе с ней оказались забыты и более актуальные проекты Москвы и Ашхабада. Строительство Прикаспийского газопровода не сдвинулось с мертвой точки, и последний визит Бердымухамедова в Москву, в марте 2009 года, не привел к углублению сотрудничества. Отнюдь, Туркмения заняла весьма жесткую позицию по отношению к России в связи с взрывом на газопроводе САЦ-4, начато строительство газопровода «Восток-Запад», который в перспективе должен соединиться с трансконтинентальной системой «Набукко». Отчетливее возникает перспектива создания военной базы НАТО в г. Мары. Таким образом, истощаются аргументы в пользу корректного, или «подслеповатого», отношения Москвы к попранию международных правовых норм и притеснению русских в Туркменистане.