Цена реформ или цена атомизации общества?

То, о чем так долго, нудно и безуспешно говорили большевики, оказалось правдой. Российская приватизация по своим последствиям для населения страны была вполне сравнима с мором, войной, падением Тунгусского метеорита на Рублевку. Это выводы авторов сильно уважаемого медицинского журнала "Ланцет", именно и исследовавашиx российскую приватизацию как стихийное бедствие. По оценке этого журнала, политика экономического шока и массовой приватизации стоила б. Советскому Союзу гибели одного миллиона работоспособных мужчин.

Я не думаю, что у кого-либо из прошедших этот позорный период русской истории оценка "Ланцета" сама по себе вызывает какие-то вопросы. Мы, уцелевшие, все помним тех, кто там так и остался. Не все же могли перенести тот позор, когда страна, так уверенно требовавшая от своих граждан, чтобы те ее любили, в один момент этих граждан с их безответной любовью в очередной раз кинула. Действительно, в первую очередь это сказалось на мужиках, потому что дети не понимали, а женщины в русских селеньях (С), как известно, способны на многое - и остановить на скаку отпущенного пьяницей коня, и войти в подожженную соседом избу, и вообще более психологически устойчивы. Потому что их жизненные приоритеты - непосредственно в жизни. А у мужиков очень часто - в работе, воспитали их так. На беду.

Рост смертности связывают прежде всего с массовой потерей работы, в свою очередь связанной с чересчур быстрым ходом перемен. Хорошо известно, что неопределенность с работой всегда негативно сказывается на здоровье, во всех странах. Стресс, что поделаешь. Анализировалась смертность работоспособных мужчин (15—59 лет) в странах Восточной Европы и бывшего СССР с 1989 по 2002 год. Считается, что с распадом советского режима за два года около четверти госпредприятий перешло в частные руки, что вызвало рост безработицы.  Программы приватизации (авторы, кстати, вполне себе представляют, что это за приватизация была в б.СССР, но это как раз и неважно) были стятистически отделены от других сопутствующих факторов при корреляции со смертностью. Основываясь на индексах, принятых авторами, на приватизацию приходится увеличение смертности за период с 1991 по 1994 на 12.8%; если использовать индексы МБРР, цифра будет 7.8%. Корреляция не вызывает сомнений. 

Главный вопрос для нас здесь в том, почему подобные катастрофические последствия наблюдались отнюдь не во всех странах. Хуже всего дела обстояли в России, Казахстане и Прибалтике, где реальная безработица выросла почти в три раза, а смертность мужчин на более чем 40% с 1991 по 1994 год. Более медленный темп перемен с постепенным развитием институтов и введением правил свободного рынка привел к гораздо лучшим результатам. Примером тут могут служить Хорватия, Словения, Чехия и, как ни странно, Албания, где рыночные реформы, как мы знаем, были полностью проведены (вряд ли кто-то осмелится утверждать, что эти страны не были социалистическими и не являются капиталистичскими сейчас). Pост безработицы был порядка 2%, а мужская смертность УПАЛА на 10%.

Страны, в которых не произошло такого массового вымирания населения как в России - это страны с развитой сетью социальной поддержки, часто неформальной. Там, где по крайней мере половина народа, например, ходила в церковь/мечеть или участвовала в реальном трудовом движении - т.е.

активно взаимодействовала с другими доброжелательно настроенными, заинтересованными людьми - там массовая приватизация вообще не привела к росту смертности. Вообще говоря, это даже пропорционально: рост вовлечения в социальные сети на 1% приводит к падению смертности от приватизации на 0.27%. То есть дело не в приватизации/макроэкономике как таковой, а во внеэкономической структуре общества.

Вывод авторов, обычных университетских эпидемиологов, тривиален: надо учитывать последствия для здоровья населения, когда проводишь макроэкономические реформы. Всем известно, что смертность была высока еще в Советском Союзе, с его недоразвитым здравоохранением, плохим питанием и ужасающим уровнем потребления курева и алкоголя. Kогда начались проблемы с работой, стресс и неопределенность вызвали особо сильный эффект в силу этого уже изначально нездорового фона. Оксфордские академические исследователи имеют в виду всего-навсего, что если мужик и так привык пить, то когда его поперли с работы и он не знает совершенно что делать, как содержать семью (СССР к такому развитию событий его не приготовил), он хватается за бутылку, быстро спивается в хлам и подыхает в ссаном парадняке. Замерзнет, или инсульт его хватит, или крыша поедет по-серьезному, потому что по части крыши значительная часть (не надо шить русофобию - не большинство, но ЗНАЧИТЕЛьНАЯ ЧАСТь) нашего населения и так находится на грани патологии. Кстати, не секрет почему, и мы расскажем, но не здесь, не будем отвлекаться.

Огромная проблема заключалась в том, что в нерелигиозной стране без реальных массовых общественных организаций, работа традиционно выполняла не только естественные функции материальной поддержки и, в какой-то степени, самореализации, но и несвойственные ей функции социальной поддержки. В результате т.н. реформ человек оказывался не только ограблен, но и лишен смысла существования.

Таким образом, самоубийственный, в прямом смысле, характер российских реформ вряд ли может быть как-то связан с собственно ошибками в макроэкономических ориентирах, коррумпированной приватизацией или, тем более, приходом более свободного рынка. В гораздо большей степени негативные последствия связаны с историей страны и политическим контекстом событий.

Если изложить то же самое несколько другими словами, смысл будет понятнее, но звучать оно будет совсем неприятно. Негативный эффект макроэкономических реформ снижается там, где высок уровень "социального капитала", т.е. общество более едино, развито и зрело. Отсюда, естественно, следует, что в тех странах, где много народу перемерло от приватизации, общества разобщены, незрелы и неразвиты. Причиной гибели нашего народа было наше атомарное общество - следствие нескольких поколений жизни в условиях войны всех против всех - а не реформы сами по себе. Не Гайдар - убийца, убийцы жили гораздо раньше и оставили свой отпечаток на всех нас. Так что не стоит заблуждаться: пока с этим наследием не будет покончено, постепенно, путем длительной эволюции, ЛЮБЫЕ быстрые социальные изменения на постсоветском пространстве приведут к катастрофическим последствиям.

Во всяком случае, так учит самая передовая, самая английская, самaя оксфордская и даже не социальная, а чисто медицинская наука.