В КАКОЙ СТРАНЕ МЫ ЖИВЕМ? О ХОЛОПСКОЙ И ГРАЖДАНСКОЙ ГОРДОСТИ

Бог даровал России обширность территории, обилие природных ресурсов, многообразие этнических общностей со своими самобытными культурами; наконец, ту загадочную ауру, которая, не смотря на многочисленные физические и духовные опустошения, дает российской земле силы рожать в немалом числе людей, вносящих огромный вклад в развитие земной цивилизации. Вот почему место и роль нашей страны на планете таковы, что она способна вызвать в мире какие угодно чувства, кроме равнодушия. Россия, если бы даже захотела, не может спрятаться за чью-то спину. Страна наша всегда будет на виду, и все ветры будут обдувать ее. Ни одна ошибка России, как и ни одна ее доблесть, не проходят и не пройдут незамеченными в мире.

Но что до всего этого шахтеру из Прокопьевска, рыбаку из Приморья, трактористу из Ставрополья, кузнецу из Дагестана, врачу из Томска, лесорубу из Коми, инженеру из Екатеринбурга, бизнесмену из Воронежа, оленеводу из Эвенкии?

Нормальному человеку, в зависимости от того, что с чем он сравнивает, свойственно гордиться - своей семьей, своим городом, своей страной. Всем, на что человек может распространить слова "мое" или "наше". Знали бы люди о существовании других обитаемых планет, испытывали бы гордость и за то, что принадлежат к земной цивилизации... Вот только гордость бывает разная. Холопская и гражданская.

Холопская гордость - этот священный трепет человека от осознания имперского величия государства - глушит тоску человека от собственного бесправного состояния, заставляет забыть о том, что в империи люди служат лишь УДОБРЕНИЕМ, которое и обеспечивает "величие государства". Преданные рабы содержатся в унизительном состоянии и при этом гордятся тем, что "наш" барин самый богатый или самый сильный. А то, что порет на конюшне, так это - "для порядку", это - "для нашей же пользы, потому как с нами иначе нельзя". Холопская гордость за собственное государство и патриотизм делает холопским, оправдывающим все, что бы ни совершили правители.

Не стоит удивляться, что крушение советской империи многие из бывших ее подданных восприняли как потерю чего-то очень дорогого: именно так и должен себя чувствовать человек, не имевший ни собственности, ни прав, а тут еще и лишенный возможности гордиться "барином" - государством, которое мало кто уважал, но зато все боялись.

Гражданская же гордость проистекает из осознания человеком, что он не "чей-то", а сам по себе и что его окружают такие же "сами по себе" люди. Но поскольку потребность человека в самовластности, то есть в собственной свободе и защищенном достоинстве, сталкивается с такой же сильной потребностью быть частью сообщества, которое способно защитить, обеспечить безопасность, людям необходимо государство. Только государство не как правитель, а как объединитель и как средство на пути к общественной гармонии, которая основана на равновесии между свободой и равенством.

Люди, в силу своей греховной природы, обуревающих их страстей, никогда не смогут создать идеального общественного устройства. Но что мы, российские граждане, можем - так это хотя бы понимать собственные возможности, а потому не молиться на государство или, напротив, не ощущать его своим врагом, а воспринимать как один из своих инструментов улучшения собственной жизни и постоянно совершенствовать этот инструмент, который имеет свойство быстро ржаветь при отсутствии гражданского внимания к нему. Только в этом случае мы вправе считать взаимозаменяемыми слова "государство" и "мы". Только на этой основе патриотизм обретает свой созидательный смысл. Только тогда беды страны становятся нашими личными бедами, а ее достижения - нашими достижениями. Только тогда гражданин не воспринимает как бремя ни свою ответственность перед страной, ни свои гражданские обязанности.

Драма России - в том, что не обрели мы еще источника гражданской гордости. Наше отношение к собственному государству по-прежнему остается патриархальной смесью из анархических и имперских мотивов. С одной стороны, мы видим в нем гнетущую, бездушную и чуждую человеку машину, а с другой - требуем от нее больше блеска, силы и жесткости. Мы одновременно и не верим в добропорядочность власти, и хотим от нее "хлеба и зрелищ"; не любим политиков и постоянно ищем "наиболее достойных"...

Неудивительно, что не оправдались надежды на обновление всего строя жизни даже после того, как пала тоталитарная система. Мы наивно думали, что, раз ликвидирована цензура, раз выборы стали альтернативными, раз вместо одной появились десятки партий, стиль взаимоотношений власти с обществом станет в корне иным. Этого не произошло, поскольку неоткуда было взяться ни новой элите, ни новому общественному сознанию. Несмотря на все огромные перемены, прежний дух властвования, отношений государства с обществом сохранился. И ставшее афоризмом высказывание "хотели как лучше, а получилось как всегда" попало в точку вовсе не из-за того, что отразило обычный результат правительственных начинаний, а потому, что невольно выразило сам дух государственности, который пронесли через столетия все наши правители - жестокие и добрые, глупые и умные. Ведь "хотели"-то правящие, а не общество. В этом суть! Пусть даже правящий класс хочет что-то сделать во благо своему народу. Но когда народ для элиты - не более чем стадо, нуждающееся в умном пастухе, потребитель "мудрых решений", "сильных ходов" и т.п., неизбежно будет получаться "как всегда".

Обычный человек воспринимает социальную жизнь не через статистические сводки, не через правительственные заявления, а через собственные ощущения. И в зависимости от того, каковы они, человек либо принимает жизнь, либо разными способами протестует против нее, уходя - кто в пьянство, кто в наркоманию, кто в преступный мир, в цинизм, равнодушие, гражданскую спячку, а кто и вовсе расставаясь с жизнью. Все это можно считать социальными пороками, язвами, а можно - и следствиями обманутых надежд, несправедливости, бессилия, униженности от обмана и произвола, хаотичности и бессмысленности жизни.

Конечно, такие чувства испытывают не все российские граждане. С приходом нового лидера страны у многих вновь зародилась надежда. Но, во-первых, под этим всплеском оптимизма нет фундаментальной основы, а значит, картина недолговечна и в зависимости от обстоятельств может поменяться в худшую сторону. А во-вторых, ненормальна и опасна сама зависимость социальных чувств от степени доверия к очередному лидеру, ибо она свидетельствует о том, что принципиально так и не выстроена долговечная система подчинения власти обществу, служащая главному - обереганию человеческого достоинства.

Человек сам по себе никогда у нас не был ценностью - от Рюрика и до наших дней. Возможно, потому, что эту ценность заслоняло ощущение предназначенности России для всемирной миссии, ради которой вполне можно жертвовать "людишками". На короткий исторический срок такого сорта идея, будь то "Третий Рим", "Окно в Европу", "Освобождение Царьграда (Константинополя)" или "Мировая революция", может вдохновить не только правителей, но и большую часть подданных. Однако, поскольку мессианство грешных людей (под видом мессианства страны) есть не более чем гордыня, если не вообще богоборческий вызов, постольку Господь противится этому и уж, по крайней мере, не помогает. Потому попытки специально осуществить какую бы то ни было миссию не только никогда не удаются, но и обескровливают Россию (как и любую другую страну), высасывают из нее соки, а главное, как заметил один русский мыслитель, бросают народ к другой крайности - "от чрезмерности возвеличения к чрезмерности отчаяния".

Конечно, если Бог обильно одарил Россию, значит, Он к чему-то ее и предназначил. Но кто знает - для чего? Вполне возможно, для того, чтобы увеличить объем добра в этом мире и защитить, спасти его от зла. А может, наоборот, чтобы продемонстрировать человечеству, к чему приводит бездарное расточение Божьего дара, и тем самым подтвердить слова библейского пророка: "Что пользы нам, если нам обещано бессмертное время, а мы делали смертные дела? Нам предсказана вечная надежда, а мы, непотребные, сделались суетными. Нам уготованы жилища здоровья и покоя, а мы жили худо; уготована слава Всевышнего, чтобы покрыть тех, которые жили кротко, а мы ходили по путям злым" (3 Езд. 7: 49-52)...

Вот почему, не смея претендовать на знание Божьего замысла о роли России в мире, мы не должны и навязывать свое понимание жизни другим народам, считая себя самой передовой державой. Но в то же время мы не должны от обиды прятаться от мира, плевать на другие народы и страны. Мы просто должны без истерики и суеты спасать самих себя. Это значит - так усовершенствовать отношения между людьми, так обустроить свою страну, чтобы ею можно было гордиться не из-за громадности, обилия природных ресурсов, военной мощи, а в силу того, что человек в ней, как ни в одной другой стране, воистину является мерилом всех вещей.

Воспримут ли другие народы это как пример - их дело. Наше дело - своими руками облагородить свою страну. Но для этого сначала надо понять, что именно и почему нас не устраивает в сегодняшней жизни, от чего следует отказаться, что исправить. Само согласие общества с выбором "проклятых вопросов", глубинных причин нашей неустроенности уже станет основой для российского преображения. Вот какие главные причины и проявления российской неустроенности видит Несуществующая партия.

НЕВОЗМОЖНО СТРОИТЬ ДОМ НА ПЕСКЕ. Когда мы не знаем, КТО МЫ, как можно ответить на вопросы, КУДА мы движемся, К ЧЕМУ стремимся, ВО ИМЯ ЧЕГО готовы жертвовать? У нас нет общих вдохновляющих целей, общей системы ценностей. У нас даже предметы для общенациональной гордости и общенационального стыда - различны. А раз так, то не может быть и единого народа.

Каждый человек волен делать свой мировоззренческий и духовный выбор, иметь собственную оценку прошлого и настоящего. Но этот выбор становится действительно свободным при одном непременном условии: человек знает ВСЮ ПРАВДУ. Мы же продолжаем жить в атмосфере умолчаний и мифов; нас окутывает ложь, которую многие почитают за истину.

Российское общество сегодня попало в трудную психологическую ситуацию. С одной стороны, мы видим, что тот образ страны, к которому начиная с конца 80-х годов интуитивно стремились, оказался далек от идеала. С другой стороны, нам неприятно, что ведущие страны мира относятся к России так, будто у нее за плечами не 11 столетий государственности, а всего 10 лет...

Но ведь Россия сама дезориентировала себя и весь остальной мир, запутавшись в своей родословной, посчитав, будто в истории "все действительное - разумно". А это не так. Далеко не все было разумно в российской истории. Прежде всего в истории ХХ века. И дело не в "неразумных" мелочах, а в том, что советский период просто не был периодом российской истории.

Большевики не только пели "отречемся от старого мира", но и действительно, причем официально, отреклись от всей российской истории, отведя ей роль лишь предыстории, объявив, что с 1917 года начинает свою историю новое государство - Советское. Не случайно впервые в истории революций был единовременно отменен абсолютно весь корпус российских законодательных и иных правовых актов. Не случайно было заявлено об отказе признать долги "царской России" как чужого государства.

Наконец, не случайно в 1922 году страна получила название, никаким образом не связанное с ее исторической государственностью, - "Союз Советских Социалистических Республик". И юридически, и политически, и духовно Советское государство отказалось признать себя правопреемником исторической России. А так происходит лишь тогда, когда страну завоевывает внешняя сила, с презрением относящаяся к аборигенам. Но порой даже захватчики не делают с покоренными странами того, что духовно и физически сотворил коммунизм в России.

Казалось бы, естественным шагом после падения коммунистического режима должно было стать восстановление прерванной связи с исторической Россией. У России есть правовая основа, с которой она могла бы себя связать. Это - Основные государственные законы 1906 года. Да, этот акт конституционного значения уже не смог бы действовать в полном объеме. Но он дал бы стране прочный духовно-правовой фундамент, восстановил бы нашу родословную. Сама история предстала бы перед нами тогда не в виде разрозненных кусков, обрывков и заплат, а как единая ткань. Наше общество избавилось бы от мучительного раздвоения сознания, которое подчас приобретает смешные формы, вроде рекламного соединения несоединимого: "Фабрика "Большевик" - Москва, 1855 год". И это избавление означало бы не плевок на тот или иной кусок исторической ткани. Оно означало бы обретение людьми понимания своей страны, того, чем в ее истории нужно гордиться, а чего стыдиться; восстановление всей правды без лжи и умолчаний.

Но чем дальше, тем больше мы отдаляемся от понимания этой необходимости. Не дав советскому периоду объективную правовую оценку, по инерции воспринимая научно-технические, военные и культурные достижения как достижения самого коммунизма и не задумываясь, насколько далеко страна ушла бы вперед, не будь этого периода, мы продолжаем терзаться собственным двусмысленным положением. Оно отражается во всем - начиная с официальных символов и кончая вопросами государственных долгов и собственности. Страна который год не может четко определиться ни с друзьями, ни с противниками. В который раз мы пытаемся понять, кто мы в цивилизационном смысле - европейцы или евразийцы. У нас почти ни в чем нет определенности. Ни в оценке прошлого. Ни в восприятии настоящего. Ни в осознании образа будущего. РОССИЯ В ТУМАНЕ. И этот туман размывает все устройство жизни.

НЕРАВНОПРАВИЕ И БЕЗЗАЩИТНОСТЬ РОЖДАЕТ НЕНАВИСТЬ. Государственный произвол, пренебрежение "к черни" всегда существовали в России, ибо ее подданные не были по-настоящему свободными и полноправными гражданами. Петровские реформы модернизировали Россию, но опять-таки в имперском, а не в человеческом измерении. Само убийство Петром I своего сына царевича Алексея, который, по мнению императора, не понимал "величия отцовского замысла", стало символом этой модернизации. Лишь с реформами Александра II государство наше начало постепенно переориентироваться на принципы государства правового, ибо в этих реформах впервые были заложены зерна идеи уважения человеческого достоинства. Но слишком медленный темп реформ, а затем и их остановка, клубок роковых обстоятельств в начале ХХ века, нетерпение народа, массовый отход от Божьих заповедей привели Россию через Февраль к октябрьской трагедии...

Несмотря на все конституционные нормы и декларации о строительстве правового государства, принцип равенства всех и каждого перед законом у нас по-прежнему слишком далек не только от идеала, но даже от нормы, свойственной современному демократическому государству.

Нам повторяют известное присловье: "Если ты такой умный, почему такой бедный?". Но разве у нас созданы условия, при которых ум и трудолюбие прямо пропорциональны уровню достатка? Материальный успех у нас нынче зависит не столько от ума, сколько от изворотливости, игнорирования моральных принципов, нахальства и т.п.

Вот уже сколько времени у нас остается несоразмерной и ничем не обоснованной величина разрыва между уровнями богатства и бедности. А ведь если деньги обрели свою истинную цену, почему недостойно низкой в России оказалась цена главного товара - рабочей силы, прежде всего квалифицированной? Так называемый средний класс не может состоять из одних предпринимателей. Во всем мире к нему причисляются и люди квалифицированного труда. А у нас они зачастую попросту люмпенизируются.

Люди страдают от чиновничьего и полицейского произвола, не находя правовой защиты - из-за того, что у них нет могущественного покровителя; из-за того, что они не там родились или не в том месте живут; из-за того, что едва ли не любое начинание зависит от идиотских запретов или регламентаций, создающих обширное поле для усмотрения чиновников. Доступного и объективного правосудия нет. Как нет и навыков судиться с теми, кто тебя обидел (будь то милиционер, директор завода, губернатор или правительство). А ощущение беззащитности гораздо хуже, чем ощущение самого произвола.

ОСВОБОЖДЕНИЕ ЕЩЕ НЕ СВОБОДА. Казалось бы, куда нам еще больше свободы? Однако мы не живем пока в условиях свободы, а лишь остановились на ее первой, низшей стадии - освобождении. Когда "сильные" с помощью богатства или власти, или того и другого вместе, отталкивают "слабых", это не может именоваться торжеством свободы.

Любое освобождение формально обращено ко всем, но реально им всегда пользуется меньшинство. Так произошло и в посттоталитарной России. Одна часть меньшинства использовала экономическое освобождение, другая часть - политическое, третья - то и другое. К тому же внутри этого меньшинства по-прежнему идет острейшая борьба, за которой остальному обществу предлагается только наблюдать (и от этого наблюдения становится только тошнее, поскольку цели противоборства остаются неизменными - власть и собственность). Все это - еще один мощнейший удар по человеческому достоинству.

Увидев, что освободились не только мысль и творчество, но и худшие проявления человеческой природы; увидев, что эти проявления законом почти никак не сдерживаются и становятся как бы лицом России, мы возроптали на саму свободу. Мы так и не поняли, что освобождение лишь на короткое время способно зажечь, воодушевить. Но после "революционных танцев на площади" люди расходятся по своим домам, где их ждут совершенно новые проблемы, принесенные освобождением. И не зная, как их решать и почему они возникли, люди с тоской начинают вспоминать "плен Египетский", где были равны в рабстве.

В любой стране отношения человека с государством строятся как отношения с "большим государством" и с "малым". Проявления первых - это Конституция, законы, официальные заявления руководителей, выборы в органы власти, темпы роста (или падения) ВВП, состояние армии, государственные атрибуты, внешняя политика и т.п. "Малое" же государство (администрация предприятия, жилищно-коммунальные службы, учреждения образования, здравоохранения, собес, милиция, всевозможные инспекции и проч. и проч.) затрагивает нас повседневно и потому гораздо сильнее влияет на наше гражданское самоощущение. В отношениях с "малым государством" достоинство человека подвергается наибольшим испытаниям. В первую очередь именно здесь рождаются чувства беззащитности и безысходности. А потому именно здесь находятся истоки других мощных чувств - негативного восприятия свободы как якобы противоречащей справедливости, стремления видеть в верховной власти ("большом государстве") неумолимую силу и целиком отдаться этой силе, слиться с нею, ожидая получить от нее желанную защиту.

Потому мы по-прежнему ищем "архимедов рычаг" в избрании мудрого и справедливого правителя, а не в создании условий для свободы. Свободы, которой мы еще ни разу не видели. Свободы, которая не сводится к выбору "украсть или не украсть", но которая есть такое состояние, когда человек ощущает свое неприкосновенное достоинство, обладает арсеналом средств его защиты, а потому способен ценить достоинство других. Свободы, которая в само свое понятие включает и ответственность.

Сегодняшние усилия власти направлены на создание величия "большого" государства. Разумеется, можно все национальные ресурсы бросить на эту цель. Можно создать государство, которое вновь все будут бояться. Но оно не способно долго просуществовать, ибо в отношениях с собственными гражданами оно останется той же несправедливой, безжалостной и бесконтрольной машиной. И "топливо" для величия быстро иссякнет, ибо самое долговечное и постоянно возобновляемое "топливо" - свободная деятельность свободных людей.

ИСКАЖЕННЫЙ СМЫСЛ ДЕМОКРАТИИ. Вот уже почти 20 лет, как в России, казалось бы, вновь воцарился конституционный строй. Но это не улучшило жизнь обычного человека. В таком случае что людям до разделения властей, до свободы выбора, плюрализма и других приобретений демократии, если все эти институты не прибавили ни доверия, ни уважения к человеческой личности?

Но почему и здесь мало что изменилось? Потому, что воспринята лишь оболочка демократических институтов, но не их дух. Если случайно будут избраны порядочные люди, они не в силах изменить систему.

Да, вместо одной партии у нас теперь их несколько. Но вся многопартийность сводится к образованию фракций в законодательных органах и дележу парламентских должностей, никак не влияя на формирование исполнительной власти. Сами же фракции зачастую невозможно отличить одну от другой. А коли так, значит, граждане не в состоянии реально влиять на формально ими же избранную власть. Ведь воздействовать на власть можно лишь при условии, если существует нормальная политическая конкуренция, которая постоянно держит в напряжении "продавцов", т.е. политиков, но зато "покупателей", т.е. народ, ставит над политиками. Когда же на "политическом рынке" мы видим лишь "зазывал", отдельных персон (даже если за ними тянется шлейф в виде какой-нибудь "партии"), вся политика приобретает характер "дворцовой" - политики закулисных сговоров, продаж, продвижений и "сдач". Это очень удобно элите в целом, ибо в таком случае политически никто ни за кого не отвечает. Все у нас "крепкие хозяйственники" и "профессионалы", а в результате, идя на избирательные участки, мы так и не знаем:

-что означают в устах того или иного претендента слова "сильное государство" или "процветание страны" - то ли новый ГУЛАГ и национализацию объектов собственности, то ли сосредоточенность государства на выполнении своих конституционных обязанностей и создание условий для высвобождения творческой энергии народа;

-какая политическая сила несет в данный момент ответственность за управление страной и с кого мы можем спросить за сделанное или не сделанное;

-принимают ли депутаты тот или иной закон, исходя из интересов общества или из только им понятных критериев (договоренности с лоббистами, с Кремлем и т.д.);

-почему неожиданно, как "черт из табакерки", появляются доселе совершенно неизвестные обществу министры, губернаторы, спикеры и другие руководители;

-является ли чиновник коррупционером, как о нем пишут газеты, или с ним сводят "политические счеты", как говорит он сам...

Не имея же ответов на эти вопросы, нельзя и говорить, что в стране существует демократия. Власть становится все более и более единой. Но единая власть - это не то же самое, что единый народ.