Человек, нечаянно уронивший Стену

На 87-м году жизни скончался бывший член политбюро ЦК СЕПГ и первый секретарь партийной организации Берлина Гюнтер Шабовски (Günter Schabowski). Именно его выступление на исторической пресс-конференции в ноябре 1989 года открыло границы между ГДР и ФРГ.

Гюнтер Шабовски – личность неоднозначная. Это единственный представитель бывшей верхушки СЕПГ, который впоследствии дистанцировался от партийной диктатуры в ГДР и признал свою моральную вину за участие в её антинародных действиях. Он разделил с другими функционерами юридическую ответственность за ничем не оправданную жестокость пограничного режима, был приговорён к трём годам лишения свободы и признавался, что заслужил этот срок. Правда, через год был помилован. 

В автобиографии, выпущенной в 2009 году, Гюнтер Шабовски критически проанализировал стратегию поздней СЕПГ, признав, что она оказалась полностью неверной. «Если мы начинаем смягчать диктатуру, реформируя её, то очень скоро выясняется, что реформами такие режимы нельзя ни улучшить, ни облагородить, а можно лишь целиком упразднить», – сказал он в интервью для документального телефильма. 

В ноябре 1989 года руководство ГДР ещё сохраняло иллюзию, что можно стабилизировать режим некоторыми послаблениями, в том числе в области контроля за выездом из страны в ФРГ и вообще на Запад. Этим оно надеялось «стравить пар» в бурлящем котле народного недовольства и предотвратить его надвигающийся взрыв. В последние дни Гюнтер Шабовски, дипломированный журналист, бывший одно время главным редактором центрального партийного органа Neues Deutschland, официально представлял позицию политбюро ЦК СЕПГ на пресс-конференциях. 9 ноября 1989 года в берлинском Международном пресс-центре он должен был огласить изменения в своде правил, касающихся пересечения границы. 

Его поведение явно свидетельствовало о том, что позиции всего партийного руководства были не до конца прояснены и чёткостью не отличались. Держался Шабовски весьма неуверенно, называл собравшихся – по преимуществу западных журналистов – «товарищами», часто запинался и делал паузы. В частности, он почти три минуты искал в стопке бумаг на столе две страницы текста, который получил от генерального секретаря СЕПГ Эгона Кренца (Egon Krenz), но, видимо, так и не прочёл до начала пресс-конференции. Телекамеры тем временем работали, в зале нарастало волнение. 

Наконец Шабовски стал зачитывать фрагменты документа, принятого на заседании политбюро: «Частные поездки за рубеж могут оформляться без указания побудительных причин и родственных отношений.

Разрешения выдаются в короткие сроки». Отвечая на спонтанные вопросы сразу нескольких журналистов о том, когда же вступают в силу правила, позволяющие пересекать границу с ФРГ и Западным Берлином, Шабовски с трудом искал ответ: «Насколько мне известно… С этого момента, немедленно». 

Его неуверенность и нечёткость в формулировках была связана со спонтанностью – он не владел информацией, просто на тот момент не успел её заполучить: на самом деле новые правила вступали в действие в 4 часа утра следующего дня. Кроме того, разрешение на выезд полиция всё-таки должна была выдавать, хотя и в ускоренном порядке. Полный вариант документа в тот же вечер распространили информационные агентства ГДР и ФРГ. А вот остальные СМИ и общественность обратили имеющиеся нестыковки в свою пользу: сначала реальные правила выезда были проигнорированы, а ещё несколько часов спустя они оказались просто никому не нужны. 

Информация о пресс-конференции в мгновение ока разлетелась по стране, и тем же вечером тысячи восточных берлинцев повалили к пограничным переходам, требуя пропустить их в Западный Берлин. При этом они ссылались на Шабовски. Растерянные пограничники ГДР, не имевшие никаких инструкций по этому поводу, в конце концов уступили напору и подняли шлагбаумы, пропуская восторженную толпу на Запад. 

Для большинства немцев – как восточных, так и западных – эта ночь стала одной из самых счастливых в жизни. И благодарить за неё они должны Гюнтера Шабовски: именно его неуклюжие действия привели к падению Берлинской стены и, в конечном счёте, к объединению Германии. Это, разумеется, вовсе не говорит о его величии – скорее об исторической предопределённости: правящий режим в ГДР к тому времени настолько потерял поддержку народа и уверенность в себе, что для падения ему хватило простого недоразумения. 

Гюнтер Шабовски был женат на русской, вырастил с супругой Ириной, бывшей тележурналисткой, двоих сыновей. В течение длительного времени он страдал от заболеваний сердечно-сосудистой системы, перенёс несколько инфарктов и инсультов. Утром 1 ноября его не стало. Буквально неделю не дожил он до очередной годовщины исторической пресс-конференции, которой сам вряд ли гордился. Тем не менее её аудиозапись является сейчас документальной частью всемирного наследия ЮНЕСКО.