Для русских все, кто сражался против коммунизма — фашисты

На модерации Отложенный Пригород латвийской столицы, населенный этническими русскими, еще и гудит от возмущения. Людям кажется просто невероятным, что в ближайший вторник в Риге состоится мемориальный марш ветеранов Латышского легиона СС…

Рига. Я сажусь в автобус номер три на набережной Даугавы, проезжаю мимо живописного Старого города, и оказываюсь в районе Плявниеки, застроенном в советские времена бесконечными рядами многоэтажек — безликих и одинаковых, словно кубики «Лего».

Возле одного из них расположилось кафе Tris Pelmeni. Там за столиками сидят Наталья и Максимам: они пьют пиво, закусывая селедкой с луком. На стеклах тает иней, по радио транслируется матч между хоккейными командами «Динамо» Рига и СКА Санкт-Петербург; страсти на стадионе кипят. На улице нагруженные покупками старушки пробираются по глубокому снегу; нищие роются в мусорных ящиках; разбрызгивая грязь, проносятся машины с бритоголовыми юнцами, размахивающими российскими флагами.

Впрочем, в эти выходные Плявниеки — пригород латвийской столицы, населенный этническими русскими, еще и гудит от возмущения. Людям кажется просто невероятным, что в ближайший вторник в Риге состоится мемориальный марш ветеранов Латышского легиона СС и их единомышленников.

Наталья негодует: ее дядю «убили фашисты», а «латыши разрешают гитлеровцам-эсэсовцам устраивать парады!». Максимам — он помоложе возрастом — поправляет воротник кожаной куртки, отхлебывает из кружки и замечает: ему в принципе все равно, чем там занимаются старики, но сама идея чествования эсэсовцев отвратительна. Отдавая дань своей национальной идентичности, он болеет за российский клуб, хотя тот и играет против команды из его родного города. Симпатии многих других этнических русских, составляющих меньшинство населения Латвии, но большинство жителей столицы, тоже на стороне хоккеистов из Петербурга.

Тем временем матч заканчивается сенсационной победой рижан 3-1, и в нескольких милях от Плявниек — в центре города — молодые латыши заполняют пивную Folk Klubs, поднимая тосты и радуясь, что «Динамо» одолело «вражеский» русский клуб на его собственном поле.

Здесь к церемонии, назначенной на вторник, относятся совершенно иначе. Парнишка по имени Улдис считает: «Это правильно, что людям, сражавшимся за Латвию, разрешили почтить память погибших». На замечание о том, что речь идет о нацистах, он тут же отвечает: «Чушь собачья! Они защищали нашу страну».

Мнения рижан — испытавших на себе удары рецессии и только что закончившейся зимы, самой суровой за последние 30 лет — по поводу ежегодной церемонии диаметрально разделились. Впрочем, этот вопрос вызывает острые разногласия и за пределами Латвии. После того, как Дэвид Кэмерон (David Cameron) вывел британских тори из правоцентристской коалиции в Европарламенте и объединился с крайне правыми вроде латвийской партии «Отечество и свобода», участвующей в подготовке марша эсэсовцев, небольшое прибалтийское государство неожиданно оказалось в центре внимания Европы.

Министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибэнд (David Miliband) назвал связи тори с подобными союзниками «тошнотворными». В свою очередь председатель Консервативной партии Эрик Пиклс (Eric Pickles) обвиняет своих критиков в том, что они извлекают из нафталина «советские измышления в адрес латышей». Кроме того, в глазах многих шествие ветеранов СС символизирует общую тревожную тенденцию — усиление правого экстремизма в странах ЕС.

Отголоски скандала, наэлектризовавшего атмосферу на британской и брюссельской политической арене, ощущаются и в Риге. В частности, по представлению пророссийской партии «Центр согласия», контролирующей столичный муниципалитет, суды запретили намеченные на вторник мероприятия — со ссылкой на соображения безопасности. Председатель партии Янис Урбанович (Janis Urbanovics) в интервью Observer отметил: «Хотя число самих легионеров по естественным причинам сокращается, масштаб проблемы только увеличивается. После обретения независимости наша страна настолько озабочена ненавистью к России, что не может трезво оценить то, что происходило здесь во время немецкой оккупации. А такая оценка необходима, чтобы подвести черту под прошлым».

Юрис Добелис (Juris Dobelis), депутат парламента от «Отечества и свободы», несмотря на запрет, намерен во вторник принять участие в марше. «Солдат есть солдат, и все солдаты равны», — говорит он. Во время войны на территории Латвии сражались друг с другом «девятнадцатилетние юноши, мобилизованные на войну с другими девятнадцатилетними юношами. Если политики хотят по этому поводу пощеголять красноречием, нас это не волнует.

Проходят же памятные церемонии в Лондоне и Москве — а это наша памятная церемония». Он настаивает: Латышский легион воевал «за освобождение Латвии от Советского Союза» и поддерживал вермахт «как освободителей лишь временно».

Поэтому, заключает Добелис — в его голосе звучат стальные нотки — «мы, как партия, примем участие», придя «вместе с девяностолетними ветеранами на церковную службу к 10 утра. После церкви мы пойдем к памятнику, а во второй половине дня будем уже в 70 километрах отсюда на кладбище в Лентене», где похоронены погибшие эсэсовцы.

Отец Яниса Атиса Круминьша (Janis Atis Krumins) был эсэсовцем-легионером, и он тоже придет на церемонию. Круминьш  — член организации Daugava Vanagi — «Ястребы Даугавы» — созданной в 1945 году 12000 легионеров в британском лагере для военнопленных Зедельгем на территории Бельгии. Их целью, по словам Круминьша, было «поддержать ветеранов и родственников погибших, вынужденных эмигрировать из-за советской оккупации и разбросанных по всей Европе». Памятные мероприятия вызывают возмущение, считает он, «потому что победитель всегда прав. После войны правосудие вершат победители, и советская версия истории требует признания легионеров военными преступниками, а красноармейцев — героями. Для русских все, кто сражался против коммунизма — фашисты».

Противники марша планируют собственные демонстрации и проводят конференцию — на ней сегодня выступает председатель Центра Симона Визенталя Эфраим Зурофф (Efraim Zuroff), а организатором стал Латвийский антифашистский комитет (ЛАК). Комитет был основан пчеловодом по имени Иосиф Корен ( Josepf Koren). О себе Корен говорит так: он «не русский, а еврей и прирожденный антикоммунист», поскольку его собственная семья и родные его жены были репрессированы Советами.

«Мы не утверждаем, что все ветераны — военные преступники, — поясняет Корен, — но как минимум 25% солдат Латышского легиона составляли латвийские полицейские, причастные к убийствам евреев и других жителей республики. Эсэсовскому легиону нельзя разрешать прославлять себя в самом центре города».

Этот вопрос в сегодняшней Латвии — молодом государстве, страдающем от острого и глубокого раскола между латышской и русскоязычной общинами и их политическими партиями — превратился в «политический футбол», в том числе и для тех, кто проводит траурные мероприятия во вторник. «Для нас Вторая мировая война — не прошлое, а настоящее, — утверждает Добелис. — В Латвии живет множество отставных высокопоставленных офицеров КГБ и Красной Армии».

Видного латвийского историка Вальтерса Ноллендорфса (Valters Nollendorfs) не устраивает аргументация обеих сторон: он считает, что легионеров нельзя ставить на одну доску с нацистами, но в то же время упрекает латвийских политиков за «неспособность посмотреть в глаза правде о Холокосте». «Правящей элите нашей страны хорошо известно: те, кто пошел в СС добровольцами или был мобилизован нацистами, участвовали в истреблении евреев», — отмечает он. С другой стороны, «нельзя забывать, что до этого страна пережила год советской оккупации. Где кончается сопротивление Советам и начинается сотрудничество с нацистами?» Череда оккупаций «нанесла сильнейший удар по самосознанию латышей: брат в буквальном смысле шел на брата».

Два деда Артура Пунте (Arturis Punte) оказались по разные стороны баррикад: один был легионером, другой  — красноармейцем. Себя Артур называет «русским латышом в Европе»; мы встречаемся с ним в бистро, чье меню он переводит на русский язык. Пунте — поэт, но в Латвии он больше всего известен благодаря своей «Орбите», первому русскоязычному арт-проекту, получившему в Латвии литературную премию.

«Мы пытаемся выступать в роли переводчиков между культурами, в буквальном и переносном смысле, — рассказывает он, — чтобы создать объективный латвийский нарратив, который мы все могли бы разделить. Обе стороны фабрикуют фольклор о ложном героизме, основанный на мрачных страницах истории, и церемония 16 марта попросту отражает тот факт, что наша элита не может четко ответить на вопрос — что же произошло в Латвии. Все только и пытаются переложить на других вину за те травматические испытания, через которые прошла наша страна».

Таким образом, пока в других странах Европы идут дискуссии об опасности правого экстремизма в настоящем, а люди вроде Юриса Добелиса отдают почести сомнительному прошлому, в Риге все более актуальной задачей становится примирение.