О беженцах без истерики

Уже несколько недель как латвийское общество будоражат слухи о неминуемом наплыве тысяч беженцев из Сирии, Афганистана и других горячих точек планеты. Судя по высказываниям некоторых политиков и дискуссиям в социальных сетях, в скором времени улицы Риги заполонят женщины в паранджах и террористы. Реальность, однако, значительно менее драматична и вовсе не оправдывает массовой истерии по поводу беженцев. 
 
Начиная с апреля 2015 года, когда около 400 мигрантов погибли в результате крушения судна у берегов Италии, ЕС пытается найти решение проблеме беженцев, бегущих от гражданских войн и нестабильности в Сирии, Афганистане, Ливии, Эритрее и других странах. После нескольких неудачных попыток найти общую позицию глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер в эту среду предложит план размещения 160 000 беженцев в странах ЕС. 
 
Суть предложения Комиссии состоит в введении обязательных квот для каждой страны ЕС, исходя из таких критериев, как размер страны, ее экономическое состояние и количество беженцев, которые уже находятся на ее территории. Для стран, которые пока не в состоянии принять свою квоту, предполагается сделать отсрочку — в обмен на финансовый вклад в общеевропейский фонд поддержки беженцев, который будет высчитываться исходя из ВВП страны. Также предусмотрены меры, призванные предотвратить въезд экономических мигрантов, т.е. тех, кто не бежит от политических или религиозных преследований, а ищет возможность работать в ЕС.
 
По предварительным расчетам, около 60% беженцев примут Германия, Франция и Испания. Латвия примет порядка 550 беженцев, что составляет около 0,4% от общего их числа — эта цифра не окончательна, но на данный момент определенно речь не идет о тысячах. План должны будут одобрить министры внутренних дел ЕС на саммите 14 сентября, и после этого уже главы государств и правительств ЕС.
 
План Юнкера не панацея. Не очень ясно, например, как планируется отделять экономических мигрантов от гуманитарных. Но истинный трагизм ситуации — в огромном количестве именно легитимных беженцев. По данным Комиссара ООН по беженцам, на данный момент зарегистрировано около 4 миллионов беженцев из Сирии, из которых около миллиона находятся в Турции и 1,8 миллиона в Ливане, стране с общим населением в 4,8 миллиона человек. И это не считая афганцев, ливийцев, иракцев, сомалийцев, эритрейцев, которые бегут от гражданских войн, нестабильности и диктатур, а также миллионов внутренне перемещенных лиц в самой Сирии.
 
Проблема усугубляется тем, что, в соответствии с законами ЕС, беженцы должны регистрироваться в первой стране ЕС, в которую они попадают, и там запрашивать статус беженца. Это не представляет проблемы для Латвии, но такие «прифронтовые» страны, как Италия, Греция и Венгрия не справляются с приемом десятков тысяч беженцев. План Юнкера призван «разгрузить» эти страны, ускорив процесс обработки запросов на статус беженцев и расселения их по всему ЕС.


 
Латвия должна поддержать этот план по ряду причин.
 
Во-первых, суть ЕС состоит в солидарности между странами-членами: один за всех, все за одного. Нельзя быть бенефициаром солидарности ЕС, скажем, в вопросах, связанных с отношениями с Россией, и в то же время отказывать в ней другим членам ЕС в момент нужды. План, который Юнкер озвучит в среду в Европарламенте, содержит в себе некоторые послабления восточноевропейским странам по сравнению с отвергнутыми ранее версиями, например, возможность временной отсрочки приема беженцев в обмен на финансовые вливания в фонд поддержки беженцев. Настаивать на больших уступках было бы контрпродуктивно. Это утвердило бы западно-европейцев в их представлении о восточно-европейцах лишь как о потребителях солидарности и, возможно, уменьшило бы поддержку в тех вопросах, которые для них первостепенны (например, анти-российские санкции — ряд стран ЕС и так хотел бы их скорейшего снятия). Кроме того, ведущие страны ЕС Германия, Франция, Италия (Великобритания не участвует в общей миграционной политике ЕС) уже выразили поддержку системе квот. Польша, которая ранее выражала неприятие этой идеи, смягчила свою позицию. Это значит, что шансы на претворение этой идеи в жизнь существенно возрастают.
 
Во-вторых, вопреки распространенному в Латвии мнению, система квот на самом деле в интересах страны: она создает ясные, предсказуемые принципы солидарного расселения беженцев в рамках ЕС. Нельзя исключить, что когда-нибудь и Латвия окажется в ситуации, в которой ныне находятся Италия и Греция: ведь Латвия тоже пограничная страна ЕС. Что произойдет в случае, например, резкого ухудшения ситуации на Украине? Или дестабилизации Центральной Азии под натиском исламских экстремистов? Или в случае, если сирийские и афганские беженцы откроют для себя северный путь в ЕС — через Россию в Балтию? Система квот — это своего рода страховка на случай непредвиденных, массовых миграционных потоков.
 
В-третьих, прием беженцев — не только гуманитарный вопрос, но и вопрос нашей долгосрочной безопасности. Отсутствие минимально сносных условий жизни, образования для детей и перспектив интеграции в принимающее общество может породить целое поколение озлобленных на весь мир радикалов. Было бы исключительно наивно полагать, что Латвия была бы застрахована от их мести.
 
Можно понять обеспокоенность людей, сталкивающихся с новым, доселе неизвестным феноменом: ведь в отличие от Германии или Швеции, в в Латвии никогда не было не только беженцев, но и трудовых мигрантов из стран Ближнего Востока и Африки. Но задача политиков, журналистов и других лидеров мнений не в том, чтобы тиражировать страшилки, а вести честный, рациональный, основанный на фактах диалог между собой, обществом и партнерами в ЕС.