Путина предостерегли от покаяния за Катынь

Известный деятель КПРФ Виктор Илюхин, выступая перед Государственной Думой, от имени своей фракции предложил создать парламентскую комиссию по расследованию якобы произошедшего в 1940 году расстрела в Катыни свыше 20 тыс. польских офицеров. Виктор Илюхин и его соратники по партии настаивают на том, что поляков расстреляли не войска НКВД, а немецкие оккупанты в 1941-1943 гг.

Согласно версии, первым которую озвучил рейхсминистр пропаганды д-р Йозеф Геббельс, расстрел польских офицеров в лесу близ местечка Катынь, в районе Смоленска, произвели советские чекисты. В конце 80-х годов эту версию охотно взяла на вооружение официальная Варшава, и с подачи уже наших доморощенных «прорабов перестройки» она стала обрастать подробностями.

По этой версии, якобы 5 марта 1940 года Политбюро ЦК ВКП (б) вынесло решение: приговорить к расстрелу без рассмотрения дел польских офицеров и интеллигентов, захваченных в плен Красной Армией в сентябре и октябре 1939 года. А в апреле-мае 1940 года в Катыни под Смоленском и других местах сотрудники органов НКВД казнили свыше 20 тыс. польских военнопленных. Созданная комиссия Главной военной прокуратуры в те годы смогла установить, что в Катынском лесу было расстреляно 1803 польских военнослужащих, которые содержались в лагерях НКВД, но только 22 тела были идентифицированы.

Затем, после крушения Советской власти, в 1992 году всплыли некие «Документы из спецархива КПСС о Катыни». Тогда Борис Ельцин предложил Конституционному суду России приобщить их к «делу о КПСС». По официальной версии, материалы были обнаружены в папке N1, которой пользовались только генеральные секретари ЦК КПСС.

Эти документы, вместе со своими официальными извинениями, Ельциным позднее были переданы представителям Польши. Всего в деле было 183 тома, из которых 116 содержат сведения, составляющие государственную тайну. Постановление о прекращении «катынского дела» было вынесено Главной военной прокуратурой 21 сентября 2004 года. Поляков такой исход дела не устроил - катынские события были признаны в России преступлением, но прокуратура отказалась считать их геноцидом.

Военная коллегия Верховного суда РФ в январе 2009 года признала законным решение Московского окружного военного суда о прекращении следствия по «катынскому делу». С жалобой в суд обратились родственники 10 офицеров, погибших в 1940 году. Судья, объявляя о вынесенном решении, заявил, что среди найденных не идентифицированы родственники заявителей, а, следовательно, нет и основания «для утверждения того, что в результате преступления была причинена смерть родственникам заявителей». Это еще больше возмутило поляков.

Между тем, многие представители оппозиции, и Виктор Илюхин в том числе, не один год утверждали, что официальные власти поторопились признать ответственность за расстрел поляков под Катынью. Они приводили достаточно весомые подтверждения сомнительности этой версии, о чем КМ.RU неоднократно рассказывал.

Теперь же, после того, как Владимир Путин пригласил своего польского коллегу Дональда Туска приехать в Катынь и провести там поминальные мероприятия в честь 70- летия трагедии, Виктор Илюхин предложил создать комиссию, которая расследовала бы все имеющиеся факты и поставило бы окончательную точку в «катынском вопросе».

Илюхин озвучил некоторые факты, ставящие под сомнение официальную версию. Как он рассказывает, в конце прошлого года он получил из архива военного ведомства на руки копии некоторых документов, касающихся катынского расстрела. Речь идет о свидетельствах очевидцев и данных экспертиз. «Так, там есть доказательства, что все поляки были расстреляны из немецкого оружия,- рассказал парламентарий.- Правда, поляки приводят свои доводы, что сотрудники НКВД таким образом запутывали следы. Но тогда получается, что Сталин должен был знать, что Германия нападет на нас, оккупирует Смоленск, где находились поляки. Немцы дойдут до Москвы, там мы их разобьем, погоним обратно и в качестве зверства фашистов предъявим эти пули и гильзы. Но это абсолютно не вяжется с логикой событий».

По словам депутата, установлено также, что руки расстрелянных офицеров были связаны бечевкой, а ее производства в Советском Союзе тогда не было. О том, что виновниками расстрела были фашисты, говорят и свидетельства очевидцев, подчеркивает законодатель.

Например, согласно полученным документам, красноармеец и пограничник Петр Кривой утверждал, что немцы ворвались в лагерь, где содержались поляки, и начали их расстреливать. На руках у Илюхина имеется и архивный допрос немецкого солдата Вальдемара Глемвица, жителя города Глейвиц, непосредственного участника расстрелов в Катыни, где он признается, что именно солдаты Третьего рейха расстреливали польских офицеров.

Как настаивает Илюхин, интернированные поляки использовались на строительстве важных для обороны объектов - шоссейных дорог на запад и военных аэродромов. Три «лагеря особого назначения», в которых они содержались, указаны в составленной для Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию немецких злодеяний совершенно секретной «Справке о предварительных результатах расследования так называемого катынского дела». Эти лагеря были структурными производственными единицами Вяземского исправительно-трудового лагеря НКВД СССР.

Вяземлаг с 1936 по 1941 год занимался строительством новой автомагистрали Москва - Минск. 24 марта 1941 года, исходя из совместного Постановления ЦК ВКП (б) и СНК СССР о строительстве полевых аэродромов для нужд ВВС РККА, строительство автомагистрали Москва - Минск было временно приостановлено, а Вяземлаг переориентирован на строительство аэродромов в Белоруссии на территории Западного особого военного округа. Девять обычных лагерных отделений Вяземлага, в которых содержались осужденные советские граждане, были в апреле-мае 1941 года передислоцированы ближе к западной границе СССР для строительства новых объектов. Граждане бывшей Польши остались в местах своего прежнего содержания, в 25-45 км к западу от Смоленска.

Польские военнослужащие из трех спецлагерей НКВД, «в особом порядке» осужденные весной 1940 года постановлениями Особого Совещания при Народном комиссаре внутренних дел СССР к принудительным работам в исправительно-трудовых лагерях на сроки от 3 до 8 лет, содержались в 1940-1941 годах в трех лагерных отделениях Вяземлага: Купринском, Смоленском, Краснинском. Заключенные этих лагерей строили шоссе Москва - Минск от 392-го до 47-го километра.

Помимо военнопленных, в этих же лагерях содержалось более 500 бывших польских военнослужащих, интернированных в сентябре-октябре 1939 года на территории Латвии и Литвы и осужденных по «упрощенной» процедуре. Вместе с ними содержалось также и значительное количество осужденных польских гражданских лиц, в том числе ксёндзов. В показаниях бывшего начальника Купринского лагеря майора госбезопасности В. Ветошникова, данных комиссии Н. Бурденко приводятся следующие сведения о численности польского контингента «лагерей особого назначения» по состоянию на конец июня - начало июля 1941 года: не менее 7,5 - 8 тыс. человек.

В 1990 году смоленская газета «Рабочий путь» опубликовала письмо М. Задорожного, бывшего разведчика 467-го корпусного артиллерийского полка, в котором сообщалось, что в августе 1941 года, во время выхода полка из окружения, на привале в лесу недалеко от Смоленска в расположение его подразделения вышел взволнованный солдат в форме погранвойск НКВД и сообщил, что «...немцы ворвались в расположение лагеря военнопленных поляков, охрану перестреляли и расстреливают поляков».

Историки сообщают, что в Российском государственном военном архиве есть подлинники протоколов допросов немецких военнопленных сотрудниками СМЕРШа, советской военной контрразведки, в ходе которых допрашиваемые сообщили о своем личном участии в расстрелах поляков в Катыни осенью, после оккупации советской территории.

В печати были ссылки на рапорт начальника «Айнзатцгруппы «Б» при штабе группы армий «Центр» Франца Стаглецкера на имя Гейдриха о действиях группы за период с августа по декабрь 1941 года, где среди прочего указывается: «...Выполнил главный приказ, отданный моей группе, - очистил Смоленск и его окрестности от врагов рейха - большевиков, евреев и польских офицеров». Оригинал документа хранится в архиве нью-йоркского «Идиш сайнтифик инститьют», копия есть в архиве Союза антифашистских борцов в Праге.

В свидетельских показаниях Михея Григорьевича Гривозерцева, участвовавшего в числе местных жителей в немецких эксгумационных работах под Смоленском в 1943 году, которые были даны им в январе 1991 года, сообщается, что в ходе раскопок могил с телами поляков в Козьих Горах им вместе с другими местными рабочими была раскрыта яма, где сверху лежали восемнадцать еще не очень разложившихся трупов в крестьянской одежде. К их котомкам были приторочены валенки. Руководивший раскопками немецкий офицер, осмотрев трупы, приказал закопать их отдельно, в стороне. Экспертизе или осмотру со стороны членов Технической комиссии Польского Красного Креста эти трупы не подвергались. Выявленные грубые нарушения немецкими оккупационными властями в 1943 году общепринятых элементарных правил проведения эксгумаций, выразившиеся в умышленном неуказании номера конкретной могилы, из которой было извлечено то или иное тело, также свидетельствуют, что немецкие власти преднамеренно манипулировали информацией, заключенной в эксгумационных списках, с целью сокрытия истины.

И эти факты, и многие другие, если и не опровергают полностью официальную версию, все же ставят ее под сомнение. Конечно, депутаты поинтересовались у Илюхина: а как же президент СССР Горбачев покаялся перед поляками? Ведь какие-то для этого у него должны были быть основания? Однако Илюхин, в те годы занимавший высокую должность в союзной прокуратуре, свидетельствовал, что когда Горбачев извинялся перед поляками, «он вообще ни одного документа не видел».

Тем не менее, депутаты, даже не уверенные в подлинности официальной версии, создавать комиссию оказались не готовы. Один из авторов законопроекта о введении уголовной ответственности за отрицание победы СССР в Великой Отечественной войне, единоросс Ирина Яровая считает, что для расследования этих вопросов вполне достаточно созданной при президенте комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России. «Конечно, вопросы защиты исторической памяти сейчас актуальны. Но создание парламентской комиссии сейчас нецелесообразно, так как комиссия уже была создана при президенте и этот вопрос в повестке дня России уже есть», - считает она.

Такого же мнения придерживается и первый замруководителя фракции ЛДПР Максим Рохмистров. «Президент уже создал комиссию, ее полномочий и возможностей вполне достаточно. Вот если не справятся, тогда и депутаты включатся», - считает он. По словам депутата, в Думе и так есть вопросы, по которым можно создать комиссии, и они касаются сегодняшнего дня.

В свою очередь замруководителя фракции «Справедливая Россия» Олег Шеин убежден, что каждый должен заниматься своим делом и копание в историческом прошлом к компетенции Госдумы не относится. «Я историк по образованию. На этот предмет уже идет серьезная дискуссия. Но надо оставить науку ученым, я бы не был в восторге, если бы этим занялись политики», - полагает он.

Сам Виктор Илюхин рассказал КМ.RU, почему он выступил перед Думой со своей инициативой:

- Во-первых, приближается эта дата - 5 марта, в связи с которой поляки собираются начать целую капанию по отмечанию 70 летнего «юбилея» катынской трагедии. И продлится это не один месяц, причем можно не сомневаться, к этому юбилею Польша попытается подключить все международные организации. Значит, России предстоит выдержать очередной вал русофобии, и к этому надо готовиться. Во-вторых, мне хотелось бы предостеречь Владимира Путина от участия в этих мероприятиях, а тем более, в каких-то дополнительных актах покаяния. Хватит с нас покаяний Горбачева с Ельциным. Такие покаяния - вещь небезобидная - на них потом строятся вполне материальные претензии к России. И так в Страсбургском суде лежат десятки исков у России от родственников якобы убитых НКВД польских офицеров. Если Путин официально признает правдивость польской версии - то таких исков могут появиться тысячи. И вообще, надо, наконец, окончательно разобраться во всей этой истории, уж слишком много поляками и нашими «перестройщиками» в ней притянуто за уши. Кстати, и нам стоило бы напомнить полякам о десятках тысяч замученных красноармейцев в 1920-1922 гг., и также, на паритетных началах, потребовать от них документы по данному вопросу. Я полагаю, к этому вопросу мы еще вернемся. Сейчас у нас все силы заняты подготовкой к местным выборам. Но в марте мы снова будем ставить вопрос о создании такой парламентской комиссии.