Как нам обустроить Крым

Оккупация Крыма поставила немало вопросов и перед украинской, и перед российской общественностью, – вопросов пока вполне теоретических, но фундаментальных. Что, собственно, с Крымом делать, если не мыслить, как Путин, доцивилизованным образом? Как устаканить ситуацию и вернутся к правовым или хотя бы логичным основаниям, столь решительно растоптанным? Подумать стоит уже сейчас, чтобы завалы из преступлений и поломанных судеб можно было расчистить, не оставляя вредоносных ростков на будущее.

Конечно же, все возможные мероприятия будут проводится после освобождения Крыма и возвращения Российской Федерации в свои границы. Но что делать потом? И как будет происходить освобождение? Оба последних вопросов увязаны между собой, конечно же. И уже сейчас в России появляются заявления, где презентуются видения этих «постпутинских» стратегий. С такими заявлениями выступили российские политики демократического лагеря, и подтолкнули их к этому спичи Навального и некоторых других россиян, мол, Крым возвращать не следует.

В партии «Яблоко» считают все же, что следует. Но при том сопроводить это возвращение референдумом о том, где хотят жить крымчане – в Российской Федерации, Украине или независимо. В партии считают, что такой референдум должен «полностью соответствовать украинскому законодательству и международно-правовым нормам» и «быть согласованным с Киевом, органами власти Крыма, Москвой, ЕС, ОБСЕ и ООН».

Несколько ранее с подобной идеей – «повторного референдума в Крыму» – выступил писатель и оппозиционер Борис Акунин. Тогда это показалось новым. Похоже, идея уже пару месяцев витала в воздухе и в головах демократической части москвичей.

Более развернуто изложил подобный план российский социолог и политолог Игорь Эйдман на страницах kasparov.ru. По его мнению, после формального и категорического отказа России от Крыма нужен «переходный период сроком в один год», и в этот год «управление полуостровом осуществляется международной администрацией, включающей представителей Украины, Евросоюза (или ООН) и новых властей России». После этого, по мысли Эйдмана, следует провести выборы в крымские органы власти, а потому уж новый парламент Крыма получит право проводить референдум, но не ранее чем еще через год. При том автор предложения считает, что в Крыму должны сохранится военные базы РФ, куда следует отвести все российские военные силы с остальной крымской территории.

Что ж, намерения благие. Но все же, размышляя последовательно, мы убеждаемся, насколько они далеки от требований права и, в конце концов, справедливости. Приведенные материалы всего лишь наброски, пусть и концептуальные, и когда дойдет до дела, их можно будет вспомнить, а можно забыть.

Прежде всего, с чего уважаемые россияне взяли, что решением проблемы «возвращенный Украине Крым» должен быть «референдум» населения? Кроме того такой, который «соответствует украинскому законодательству»? Согласно Закону Украины право на референдум по вопросам отделения или вхождения области или села куда бы то ни было решается на общенациональном уровне. И при том не предполагается каких-либо наблюдателей, кроме украинских граждан. Право приглашать таковых или обойтись – за Украиной.

Идея с референдумом, кажущаяся издали удачной, нехороша в корне, тем более когда в его организации и проведении примут участие «новые власти России». Считать теперешние восторги коллаборантов выражением вековечной любви к РФ я бы не стал, это быстро изменится при случае, ради интересов этих группировок затевать акт прямого народного отправления власти не следует – они уже поставили под вопрос право на гражданство в нашей стране.

Уж точно настроения ирредентистов не являются основанием к нарушению Конституции.

Оккупация должна заканчиваться возвращением дооккупационного состояния плюс взысканием всех исчислимых потерь от нее – только так и не иначе.

Представив, что Москва по доброй воле отказалась от Крыма, Киеву и украинским гражданам следует первым делом обеспечить возможность российским гражданам, поселившимся сейчас в Крыму, возможность покинуть его и вернуть вложения, если такие есть – но это не должно касаться юридических лиц, только физических. Простые граждане, поверившие Путину и купившие в Крыму квартиру, в общем, не сильно виноваты. После этого нужно провести аудит с целью определения ущерба государству, общинам, имуществу и капиталам граждан, причем с учетом потерь ожидаемых доходов. То есть фермер, не собравший урожай этим летом в связи с недостатком воды должен получить из российской казны средний за предыдущие 5 лет доход, туроператор – так же, журналист, потерявший работу – так же, и так суммарно за весь период оккупации.

Кроме этого, попутно решая имущественные вопросы с Москвой, необходима будет программа очищения власти и широких слоев населения от коллаборантов, с применением к ним норм ответственности в диапазоне от тюремных сроков за измену до лишения права занимать госдолжности и неких, еще никем не сформулированных, форм общественного порицания. Желающие поменять гражданство на российское делают это беспрепятственно, и тут нужно будет настойчиво договариваться с Москвой, мол, забирайте и не препятствуйте. Выборы проводятся.

Новый состав парламента, если примет решение, волен расширять или сужать автономию, менять ее характер, например, на крымскотатарскую, а также инициировать разного рода референдумы вплоть до общенациональных. Наблюдатели из международных организаций и, конечно, ЕС следует настойчиво приглашать, но по возможности препятствовать их ангажированности Москвой, как то происходит сейчас с миссией ОБСЕ на Юго-Востоке. Представители России на этот период нужны, и в этом Эйдман прав, – но только для слаженной сдачи дел.

После следует разработать и проводить программу постоккупационной терапии – и граждан, и госструктур. Новая модель экономики. И истории успеха инвестиций, и международные конференции, мол, «Крым начинает с чистого листа». Но это совсем уж далекая перспектива.

Да и вообще, при каких обстоятельствах произойдет возвращение? При живом Путине или усопшем, при каких его наследниках – демократических или шовинистах, при каком морально-экономическом состоянии России? А как мы будем привлекать к процессу наших западных коллег? Вопросов огромное количество, однако иметь хотя бы приблизительный план последующих по возвращению действий нужно. Или хотя бы нужно думать об этом. В России, как видим, уже начали.

В заключение скажу, что буквально в эти дни появились слухи о том, что-де Путин думает о новом крымской референдуме, честном и прозрачном, с наблюдателями из ОБСЕ, и даже обсуждает его с теми лидерам Евросоюза, кто с ним еще говорит. Как это понять, если эта информация верна? Как путь к международной легализации аннексии или как метод отказаться от Крыма? Но все же некоторые подвижки в крымском вопросе следует ожидать – если действительно такие смелые идеи у Путина в голове есть.