Сравненный Владимир Владимирович

Раздражение, которое испытали российские официальные лица после откровенных высказываний наследника британского престола, вполне объяснимо.  А вот принц Чарльз – это уже серьезная проблема. Это почти ровня Путину, это почти Дмитрий Медведев, почтительно дожидающийся очереди у трона. И может статься так, что не будет никаких Обам с Олландами, а принц будет королем Великобритании – и, глядя в спокойные глаза британской бесконечности, кремлевская бесконечность вспомнит, как ее, надежду антифашизма и воплощение целомудрия, сравнивали с Гитлером.

Но удивляться словам принца тоже не стоит. Представители королевской семьи Великобритании известны тем, что не лезут за словом в карман. Да, они не отступают от этикета на официальных церемониях, они великолепно воспитаны и точно знают, в каком костюме явиться в храм, а в каком на званый ужин, но у них есть собственные взгляды на мир. И они не боятся их высказывать, потому что за принцем, который готовится к роли британского монарха, – вечность на самом деле. Традицией, подразумевающей, что хорошо воспитанный монарх способен говорить голосом своих соотечественников. Вот этим соотечественникам, которые пережили Вторую мировую войну и почти два года в одиночку боролись с агрессором – пока в Москве делили с фюрером мир и снабжали товарищей из Рейха продовольствием и сырьем, – показалось, что действия российского президента слишком уж напоминают тактику немецкого рейхсканцлера.

И принц Чарльз просто сказал об этом своим собеседникам – как сказал бы любой другой британец, который смотрит телевизор, читает газеты и имеет голову на плечах. А еще имеет совесть.

Тони Блэр когда-то писал, что в принце удивительно сочетается традиционное и радикальное. Вот именно это сочетание и проявилось в высказывании о Путине – с одной стороны, традиционное уважение к мнению британцев, которое рано или поздно становится мнением королевской семьи, с другой – радикальная оценка без обиняков. Но именно это сочетание и сделало принца Чарльза человеком, который с годами завоевал уважение британцев. Но именно когда ты рождаешься будущим королем, ты можешь сделать выбор в пользу ответственности перед согражданами. Эта ответственность, это уважение к людям и есть тот капитал, который сделал Британию Британией, который намного важнее эксплуатации низменных инстинктов толпы, привычной для кремлевских. Но такая эксплуатация – она всегда от нищеты собственного духа. И рано или поздно появляется принц, который об этой нищете говорит вслух.