Александр Филиппов о политических перспективах Грузии

Десятилетие «революции роз» 23 ноября 2003 года, практически совпавшее с приходом к власти нового правительства Грузии, символически завершило полосу постсоветской истории этой страны.

Демократией называется политический порядок, при котором власть меняется в результате выборов. Хотя все постсоветские страны, согласно конституциям, демократические республики, реально власть в результате выборов до ноября 2013 года регулярно менялась только в пяти общепризнанных государствах (Латвии, Литве, Молдавии, Украине, Эстонии) и в двух мало кем признанных (Абхазии и Южной Осетии). Грузия и Киргизия среди бывших советских республик образовали примечательную группу. В этих двух странах после падения коммунистического режима власть менялась в результате революций. Особенностью Грузии, отличавшей её от Киргизии, было то, что правителя путем революции свергали его же прежние соратники. Тенгиз Китовани и Тенгиз Сигуа, возглавившие мятеж против Звиада Гамсахурдиа, были командующим национальной гвардией и премьер-министром. Эдуарда Шеварднадзе низложили спикеры парламента Нина Бурджанадзе и Зураб Жвания, и министр Михаил Саакашвили.

Однократная смена власти на выборах ещё не гарантирует демократии. Александр Лукашенко пришел к руководству Белоруссией самым что ни на есть демократическим путем и установил авторитарный режим. Но в Грузии против превращения новой власти в очередную, четвёртую по счёту, постсоветскую диктатуру приняты профилактические меры. Лидер победителей Бидзина Иванишвили ушёл в отставку с поста премьер-министра и заявил, что покидает политику. Исполнительная власть разделена между президентом и подотчетным парламенту премьер-министром. Это даёт основания надеяться, что демократия в Грузии состоится.

Демократия в Грузии открывает новую перспективу урегулирования застарелых грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов, а следовательно, и установления дружественных отношений с Россией.

Дело в том, что в демократических странах общественное мнение влияет на внешнюю политику. Смешным преувеличением было бы сказать, будто общественное мнение её определяет, однако оно имеет значение. Демократические правительства вынуждены учитывать общественное мнение и считаться с ним.

Краеугольным камнем и священной целью внешней политики Шеварднадзе и Саакашвили было так называемое восстановление территориальной целостности Грузии. Новое правительство страны начало с подтверждения сакрального статуса этой темы. Однако мирным путём вернуть Абхазию и Южную Осетию в свой состав у Грузии шансов не больше, чем у советских патриотов шансов восстановить СССР. Даже меньше, потому что советские патриоты могут опереться на тёплые воспоминания о спокойной и уютной жизни при Леониде Ильиче Брежневе, сохранившиеся у граждан новых независимых государств. У Грузии нет даже такой опоры. Никаких приятных воспоминаний о жизни при грузинской власти у абхазов и осетин нет. Зато есть память о трёх войнах, которые всего за 17 лет (1991-2008) развязала против них Грузия.

Единственное для Грузии средство вернуть Абхазию и Южную Осетию - это война. Как только общественное мнение Грузии поймёт ту простую истину, что восстановление территориальной целостности - это лишь красивый псевдоним войны, популярность риторики на территориальную тему резко упадёт. Национальная гордость национальной гордостью, но много добровольцев воевать за Цхинвали и Сухуми не найдётся. Не они составляют большинство в Грузии. И в этом - шанс на урегулирование застарелых конфликтов.