Разработан законопроект о конфискации имущества преступников

Министерство юстиции России обнародовало законопроект, позволяющий конфисковывать имущество террористов, коррупционеров и главарей мафии на территории нашей страны. Правда, пускать преступников по миру, согласно данному проекту, будут лишь по решениям иностранных судов. Однако в юридическом сообществе сегодня активно обсуждают идею широкого возвращения конфискации и в российские законы.

Инициатива, разработанная министерством юстиции, по сути, включает нашу страну в международную систему борьбы с отмыванием преступных доходов, и в этом главная ее цель. По запросам иностранных компетентных органов Россия сможет блокировать счета иностранных "крестных отцов" и коррупционеров, конфисковывать их виллы на нашем побережье, лишать зарубежных террористов всего, что нажили своим нечестным или кровавым путем. Допустим, сбежал к нам со всеми своими деньгами гражданин, осужденный на другом конце света за коррупцию, ему у нас не скрыться. Вслед придет официальный запрос, и российские власти наложат арест на счета, конфискуют неправедно нажитое имущество. Деньги и ценности придется вернуть.

Однако недавно в Госдуму был внесен законопроект, предлагающий ввести в Уголовный кодекс конфискацию как наказание. С таким предложением выступила группа депутатов, полагающих, что мы сегодня напрасно пренебрегаем такой мерой.

Многие считают, что конфискация советского образца исчезла с распадом СССР. На самом деле, как напоминают авторы законопроекта, она была предусмотрена в законе до 2003 года, потом действительно оттуда исчезла.

200 осужденным была назначена конфискация имущества по решениям судов в этом году

Вместо этого в Уголовном кодексе появилась в 2006 году глава 15.1 "Конфискация имущества" - в более смягченном варианте. Как поясняют авторы проекта, эта глава не предусматривает использование конфискации как меры наказания, а лишь регламентирует порядок изъятия в доход государства имущества и средств, добытых преступным путем.

Поэтому и применяется данная мера крайне редко. По данным Генпрокуратуры, суды в этом году приняли решение о конфискации имущества только у 200 осужденных.

По мнению авторов законопроекта, внесенного в Госдуму, причина редкого применения конфискации еще и в том, что сегодня по закону забрать можно лишь имущество, которое признано вещественным доказательством. Деньги, которые не попали в дело, остаются на совести преступника. И в его кошельке. Как сетуют авторы проекта из Госдумы, "имущество виновного не подлежит конфискации, даже если его стоимость в разы превышает легальный доход преступника".

Впрочем, критический взгляд на нынешнее положение вещей разделяют не все правоведы. По словам доктора юридических наук Ивана Соловьева, разговоры о возврате "полноценной" конфискации ведутся уже более 10 лет. "Сегодня многие ученые и практики рассматривают конфискацию имущества чуть ли не как наиболее эффективный способ противодействия коррупционным преступлениям, а также легализации незаконно полученных денежных средств, - сказал "РГ" Иван Соловьев. - Однако при этом не стоит забывать, что совсем недавно была введена система кратных штрафов (другой вопрос в ее эффективности), а также наличие конфискации и возмещения ущерба в составе отдельной уже упомянутой главы Уголовного кодекса. К тому же представляется не совсем справедливым возвращаться к советской модели конфискации, когда ни в чем не повинные родственники лица, совершившего преступления, по воле государства после оглашения приговора фактически оставались без крыши над головой и средств к существованию. При этом до приговора по всем статьям Уголовного кодекса, предусматривавшим конфискацию на все имущество, в обязательном порядке налагался арест".

Кстати, когда вводилась система кратных штрафов за взятки, многие эксперты рассматривали ее как рациональную замену конфискации. Действительно, оказаться без кола и двора для многих коррупционеров гораздо страшнее, чем оказаться в тюрьме. С хорошими деньгами и в тюрьме можно прожить. С пустым же карманом зачастую и на воле худо. Однако сейчас в правовом сообществе идут разговоры, что при введении кратных штрафов были допущены некоторые просчеты. Как сказал накануне председатель Верховного суда России Вячеслав Лебедев, число штрафов за взятки в России растет, но эффективность такого наказания вызывает вопросы. Поэтому в ближайшее время пленум Верховного суда намерен подготовить постановление по поводу применения штрафов. Одна из проблем действительно в том, что гигантские штрафы оказались не по карману. Поэтому, как полагают эксперты, в законе надо предусмотреть механизмы, чтобы деньги взыскивать сразу, а не в рассрочку. Если же коррупционер не может заплатить, зачем его оставлять на свободе? Соответствующие поправки сейчас разрабатываются.

Что же касается непосредственно законопроекта минюста, в нем нет речи о возврате конфискации имущества в том или ином виде в систему отечественного уголовного права. Документ лишь прописывает механизм исполнения запросов компетентных органов иностранных государств о конфискации незаконно полученных доходов. "Наша страна, присоединившись к ряду международных договоров в сфере противодействия легализации доходов, полученных преступным путем, в национальном законодательстве рано или поздно должна предусмотреть такие механизмы, - поясняет Иван Соловьев. - Другой вопрос, что прописать такой механизм чрезвычайно сложно". По мнению правоведов, подобный проект косвенно поможет и нашим правоведам доставать отечественных беглецов-коррупционеров за рубежом. "Вопрос розыска и ареста за рубежом денежных средств лиц, обвиняющихся в совершении различного рода преступлений на территории нашей страны, является по сути неразрешенным на протяжении новейшей истории России, - рассказывает Иван Соловьев. - Такой правовой вакуум позволял преступникам безнаказанно уводить денежные средства, фактически украденные у государства или частного сектора, в заграничные юрисдикции и впоследствии пользоваться ими. Разработанный проект, учитывая международные принципы правовой взаимности, бесспорно, начнет закладывать основы для создания полноценного механизма возврата из-за рубежа уведенных туда денежных средств".

А как у них?

Несомненными "рекордсменами" по лишению движимого и недвижимого имущества на территории Италии являются мафиозные кланы, которые подобным образом расплачиваются за нелегально "заработанные" ими средства.

Одним из главных инструментов в руках властей является декрет по борьбе с мафией от 6 сентября 2011 года. В частности, ст. 20 этого акта гласит, что конфискация может осуществляться у лица, в отношении которого было заведено дело, и в том случае, если в процессе расследования выяснилось, что его доход не совпадает с ранее задекларированным, либо если было доказано, что он был нажит за счет незаконной деятельности. С 1992 года по сегодняшний день у мафии была изъята собственность на колоссальную сумму 14 миллиардов 475 миллионов евро.

В Германии рассмотрение дел о конфискации имущества является особым видом судопроизводства. Происходит это в том случае, если орудия преступления не могут иным способом попасть в руки правосудия. Соответствующие процессуальные действия возможны как в ходе судебного рассмотрения уголовного дела судом первой инстанции, так и в ходе самостоятельного производства, основанием для которого служит ходатайство прокуратуры. Они включают в себя изъятие имущества с целью обеспечения его сохранности и арест в целях обеспечения конфискации денежных сумм, денежного штрафа или издержек.

В Финляндии не существует практики конфискации имущества. Однако по решению суда имущество подозреваемого в преступлении могут арестовать на время проведения следствия во избежание уничтожения важных улик. Арест имущества применяется также при необходимости обеспечения гарантии того, что преступник выполнит решение суда по выплате налогов и штрафных санкций. А также в случае краж, если есть подозрение, что некое имущество было похищено у его владельца. Финские судебные приставы также вправе конфисковать имущество и продать его на аукционе, чтобы пустить деньги на оплату долгов по банковским кредитам гражданина, которого суд признал виновным в невыполнении своих обязательств перед банком.

Опыт

Конфискация имущества у нас - одно из древнейших наказаний. В России конфискация фигурировала уже в Русской Правде и в Уложении 1649 года. Карали конфискацией за всяческий обман. За политические преступления эту меру уголовного наказания прописали позже в Своде законов 1832 года и Уложении о наказаниях 1845 года. Но в Уложении о наказаниях уже 1885 года конфискация не упоминалась. О ней вновь вспомнили после революции 1917 года и применяли все советские годы.

Полагалась конфискация за многое. Но в СССР чаще всего за взятки и спекуляцию. В советском государстве спекуляцией называли скупку и перепродажу с целью наживы. Самым громким процессом с конфискацией стало в 1982 году дело московского гастронома N 1. Он же "Елисеевский". Он был настоящим оазисом в продовольственной пустыне СССР. Снабжал деликатесами партийную верхушку и творческую, научную, военную элиту страны. Как выяснилось позже, через руки директора гастронома проходили огромные взятки, которыми он делился с вышестоящими товарищами. Директор - Юрий Соколов, его заместитель и четыре заведующих отделами попали под статьи - "хищение продовольственных товаров в крупных размерах и взяточничество".

Следствие началось при Брежневе, продолжалось при новом руководителе СССР Юрии Андропове. А заседание Верховного Суда РСФСР, на котором Юрию Соколову был вынесен смертный приговор, состоялось уже при Константине Черненко.

Юрий Соколов - участник Великой Отечественной войны. Прошел все ступени в торговле с самого низа - начинал продавцом. С момента ареста директор молчал и начал давать признательные показания, как только узнал о смерти Брежнева.

Жучки в его кабинете поставили сразу, так что с доказательствами был полный порядок. На записях было видно, что руководители филиалов по пятницам приезжали к Соколову с конвертами. Часть денег от деликатесов из-под прилавка шла к начальнику Главторга и другим заинтересованным лицам. В один день всех, кто приехал с конвертами, взяли. Начались аресты директоров крупных столичных торговых предприятий.

В системе столичного Главторга завели дела на более 15 тысяч человек. Список огромный - начальник Главторга Николай Трегубов, директора известных магазинов: гастрономов "Новоарбатский", "ГУМ", "Смоленский", начальник Мосплодовощпрома, директор плодоовощной базы, директор торга "Гастроном" , директор "Диетторга", директор Куйбышевского райпищеторга и еще куча ответственных работников. Из столицы уголовное дело потянулось в республики.

Следствие заявляло, что по делу Главторга ( его именно так окрестили) устойчивыми преступными связями были объединены 757 человек - от директоров магазинов до руководителей торговли Москвы и страны, других отраслей и ведомств. По документам же ущерб государству оценивался в 3 миллиона рублей (средняя зарплата в ту пору не превышала ста рублей).

Конфисковывать к Соколову пришли сразу после суда. Директор гастронома жил в элитном доме по соседству с дочерью Никиты Хрущева. У него отобрали дачу, где хранились закопанные в саду 50 тысяч рублей, много золота, сервизов, дорогого хрусталя. А список конфискованной одежды - шуб, шапок, дорогих костюмов - занимал несколько десятков страниц протокола.

Как применялась в советские годы конфискация? Небольшая спекуляция отправляла осужденного на два года колонии и почти всегда с конфискацией. А крупный спекулянт шел на зону на семь лет и конфискация была обязательной.

Так называемая общая конфискация была весьма суровой карой не только для самого осужденного, но и для членов его семьи. Существовал специальный перечень неотчуждаемого имущества. Туда входило то, что нельзя отнять. Общими словами - это имущество, необходимое осужденному или лицам, находящимся на его иждивении: квартира или жилой дом, земельный участок, мебель, минимально необходимая одежда, детские товары и лекарства, если кто-то болен. Но даже перечень одежды, которую оставляли, был жидкий, например, пальто - одно, платьев - два, сапоги теплые - одна пара, туфли - две пары. И так далее. То есть не только осужденной, но и его родные фактически оставались ни с чем. При этом, если назначалась конфискация, никто не заморачивался вопросом, добыто ли все конфискуемое добро нечестным путем.