Сценарии и сюжеты Павла Лунгина

Некоторыми - премногоуважаемый, где-то и кое-кем даже «высокочтимый» сценарист, режиссёр и глубокий, не побоимся этого слова, знаток Русской истории Павел Лунгин, снискавший, будем надеяться, теперь уже ничем не смываемую славу своими фильмами «Агония» (соавтор сценария) и «Царь» (не только соавтор сценария, но и режиссёр), как выяснилось, поэт бездомный. «С начала 1990-х годов живёт во Франции и снимает все свои фильмы при участии французских продюсеров, но по-прежнему - в России и о России». Это материал из «Википедии» - свободной энциклопедии, взятой исключительно из-за принципа её доступности всем (проверьте).

В этой микроскопической справке есть слово, как нам кажется, не всем до конца понятное - продюсер. Та же «Википедия» поясняет его так: это «человек в индустрии развлечений, который регулирует (или помогает регулировать) финансовые, административные, технологические или юридические аспекты, а также регулирует репертуарную политику при выполнении какого-либо проекта в области культуры». Оно, конечно, П.С. Лунгину удобно - жить рядом со штаб-квартирами всех своих продюсеров, как то: ПАСЕ, НАТО (список этих глубоко гуманистических организаций каждый может продолжить сам), или, по крайней мере, поблизости от них. Все-все вопросы: репертуарной политики, финансовые, административные и так далее можно тщательно по месту утрясти, а затем съездить «в эту Россию» и молниеносно сделать заказанный «продюсерами» фильм (в одном из своих интервью Лунгин действительно признался, что «Царь» был снят быстро, в течении нескольких месяцев; при обсуждении кто-то заметил, что при желании съёмки можно было бы уложить и в несколько недель).

Конечно, это только предположение. Рабочая гипотеза, так сказать. Хотя и зиждется она на железобетонной плите убеждения: разве по делам его мы не узнали его?

В то же время возникает закономерный вопрос: а пристало ли мэтру, который нонешним летом седьмой десяток разменяет, постоянно мотаться туда-сюда, подобно какому-нибудь жалкому гастарбайтеру? Ужели ближе к месту пребывания Лунгина П.С. не найдётся сюжетов, исполненных крови и мучительств, о чём можно было бы поведать миру доступным языком кинематографа? Быть может, он просто не ведает о них? Отсюда предложение: набросать для Павла Семёновича десяток сценарных идей с таким расчётом, чтобы действие будущих фильмов Лунгина разворачивалось именно во Франции (по месту жительства), или поблизости от неё. Включение сцен насилия, садизма, патологической жестокости (не будем забывать, что Лунгин - народный артист, и это его сценическое, так сказать, амплуа), только приветствуется. При этом сценарии должны точно следовать творческому методу Лунгина: побольше вымысла, слухов и сплетен. Как в фильмах «Агония» и «Царь», одним словом.

Итак, возможный фильм первый - «Король».

Рабочее название - «А ночка тёмная была» (о массовой резне гугенотов во Франции, устроенной католиками в ночь на 24 августа, в канун дня святого Варфоломея).

Титры в начале киноленты (используем заготовку из фильма «Царь», так дешевле) дают установку: «Лето 1572 года от Рождества Христова. Франция истерзана голодом, вызванным плохими урожаями, увеличением налогов, повышением цен на пищу и предметы первой необходимости. Гугеноты, пользуясь случаем, один за другим захватывают укреплённые города - Ла-Рошель, Коньяк, Монтобан и другие. Не только страна, но и сам королевский двор чрезвычайно разделены. Только небывалая в истории человечества резня может сплотить и в итоге спасти Францию...».

Актёрский состав предлагается такой: Екатерина Медичи - В.И. Новодворская (чистая француженка, способная в полной мере передать обаяние королевы), её сын Карл IX - естественно, Пётр Мамонов. Если ему, 58-летнему, так легко дался образ 35-летнего Ивана Грозного, то сыграть 22-летнего, 27-го по счёту, короля Франции будет для него не вопрос. Одновременно он же мог бы «изобразить» и всего лишь на три года младшего их зятя, Генриха Наваррского, впоследствии короля Франции с порядковым номером 29. А его невесту Маргариту Валуа представить могла бы Рамиля Искандер, бывшая Мария Темрюковна, раз уже побывавшая замужем за царём. Хохочет она, что кукла заводная, и способности управляться с кнутом и метлой ей очень пригодились бы в событиях воспроизводимой, но не к ночи будь упомянутой Варфоломеевской ночи. Пётр Мамонов тем более кстати в картине, где предполагается и сцена королевской женитьбы, поскольку пост-панк, инди-рок и вообще коллектив «Звуки Му» были бы весьма уместны в этом жалком Лувре XVI столетия, никогда не слыхавшем таких «ацких», как ныне пописывает на форумах молодёжь, мелодий.

В качестве претендента на роль адмирала Колиньи возможен главный редактор радиостанции "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов: колоритен своей причёской, а главное - его потом будет не жалко. За участие предполагается поддержка (т.е. информационное спонсорство): упомянутая радиостанция с таким остервенением хает русскую историю, что переключиться на французскую был бы для неё вопрос чисто технический, но отнюдь не творческий.

Кардиналом Шарлем де Бурбоном, со страхом и трепетом согласившимся поженить пару из королевского дома, станет, конечно же, Александр Дворкин. Сыграв, невзирая на типаж, образ православного иерарха - архиепископа Пимена, он с присущим ему талантом и рвением создаст, в чём можно даже не сомневаться, не менее отталкивающий образ протестанта-экумениста. И проконсультирует фильм в целом (как он это и с «Царём» сотворил, напомним).

Постеры будущего фильма «Король» («А ночка тёмная была») тоже можно скопировать с предыдущей работы, лишь самую малость подправив их. «Историко-философская драма "КОРОЛЬ" повествует лишь об одной ночи смутного и страшного времени правления представительницы всемирно известного дома отравителей Медичи - Екатерины и её безвольного сына, короля Карла IX; о поистине шекспировском противостоянии двух олигархических одиозных кланов Гизов и Монморанси. По словам режиссера фильма Павла Лунгина: "КОРОЛЬ" - это интересное кино, увлекательное и сложное, связанное с историей, философией и религией. Это фильм не только о Варфоломеевской ночи, но и о вере, призывающей к добру и готовой идти на жертвы. На очень и очень большие, на беспрецедентно кровавые жертвы! Миф об ИХ жизни и об ИХ власти".

Видеоряд фильма должен быть прост, как шпага бедного дворянина. Колокольня церкви Сен-Жермен-л'Оксеруа, откуда прозвучал сигнал к «устранению» «опасных» гугенотов. И всё, дальше камера просто гуляет по городу Парижу, оказавшемуся «во власти разбушевавшейся черни. Мёртвых раздевали - многим хотелось ещё и поживиться одеждой. В таком хаосе можно было спокойно ограбить соседа, разделаться с должником, а то и с надоевшей женой» [1](«Википедия»).

Итак: полтора часа на экране все дружно, очень динамично режут друг друга («Количество жертв до сих пор служит предметом споров среди историков, однако, по мнению большинства из них, число жертв варьируется от 5 000 до 30 000 человек»). Но если и этого мало, то можно показать и резню в провинции («С августа по октябрь вспыхивали подобные эксцессы во многих других городах Франции, таких как Тулуза, Бордо, Лион, Бурж, Руан и Орлеан. В них погибло около 70 тысяч человек. Известными жертвами были композитор Клод Гудимель и философ-гуманист Пьер де ла Рамэ»). Фильм послужит настоящим открытием, ведь факты жестокости (и количество жертв) замалчиваются до сих пор; бытует мнение, что общее количество жертв во всей Франции составило около трети миллиона человек, и ещё не меньше двухсот тысяч покинули страну. «Великое переселение народов» - которых на тот свет, которых во все стороны этого.

А концовка - просто взять, и «оживить» картину из собрания Лувра: на ней изображено, что наступило, как и после всякой ночи, утро, и Екатерина Медичи со роднёй и всякими там камеристками выходит из ворот замка, чтобы обозреть дело, так сказать, рук своих. Её группа - все такие красивые, разодетые и причёсанные, а гугеноты валяются то здесь, то там тоже эстетически сгруппированными кучами, но такие они все оборванные, жалкие, и это... как его... совсем неживые. Губки у королевы надменно-презрительно сложены (вы помните, что мы предложили на эту роль Новодворскую - уверяем вас, последняя мизансцена у Валерии Ильиничны обязательно получится).

Впоследствии на пресс-конференциях Павел Лунгин сможет сказать (в точности, как говорит сейчас): "Мне кажется, человечество зашло в тупик. Пришло время остановиться и подумать... Подумать о вопросах вечных и существенных, метафизических одним словом. Кто мы и откуда? О том, что такое Европа: в чем ее сила, природа и загадка?

С чем ее едят, наконец. Полагаю, что Варфоломеевская ночь - один из определяющих и показательных в этом плане событий европейской истории. Ее отголоски до сих пор доносятся до нас. Эта резня была «самой худшей религиозной резнёй столетия» (Александр Дюма, «Королева Марго»), во всей Европе она «оставила в умах протестантов неизгладимый след и мнение, что католицизм был кровавой и предательской религией» (П. Мериме. «Хроника царствования Карла IX»).

И, что особенно важно, фильм о событиях Варфоломеевской ночи Павлу Лунгину следует непременно снять при финансовой поддержке центрального банка Франции - Banque de France. Если, конечно, французы такие дураки, что согласятся финансировать обливание грязью собственной истории.

Достаточно потрудившись над разработкой сценарной идеи для этого будущего фильма Павла Лунгина, следующие мы обозначим лишь контурно.

Если дело пойдёт (подвалит очередной диплом лауреата Каннского кинофестиваля, орден Почётного легиона «за большие заслуги в развитии отечественного кинематографа»), а также приз ФИПРЕССИ, Гран-при «Золотой орёл» (две последних в своё время были вручены Лунгину за предательско-лживый фильм «Агония», но Павел Семёнович их почему-то стесняется, в перечислении его «наград» на сайте «Википедия» их нет), - можно взяться за новые работы. Не полностью разбирая декораций предыдущего фильма «Король», как бы в продолжение темы снять фильм «Папа». О Григории XIII, радовавшемся, как дитё малое, резне Варфоломеевской ночи, иллюминировавшем Рим и выбившем по случаю редкой удачи памятную монету. Как говорит сам Павел Семёнович, «как о таком человеке фильм не снять? Своим неоднозначным характером он предопределил ход истории». Финансовую поддержку мероприятию охотно окажет, надо полагать, банк Ватикана (Instituto per le Opere di Religione).

Далее французскую историю (кровавую) можно развить фильмом «Император». Нет-нет, битвы при Маренго, под Аустерлицем или, скажем, при Эйлау - это совершенно не то, что могло бы раскрыть образ великого полководца (как в фильме об Иване Грозном были оставлены за кадром взятие Казани, Астрахани, Ливонские победы и покорение Сибири). Не стоит и касаться реформ Наполеона, как-то: учреждение государственного банка Франции для хранения золотого запаса и эмиссии бумажных денег, его финансовых реформ, централизации системы сбора налогов (приняв государство с плачевным финансовым состоянием, Бонапарт смог обеспечить наполнение казны и вообще нормальное функционирование финансовой системы; создал достаточно стройную систему образования. Как известно, многие нововведения Наполеона действуют и по сей день. Но это не для Лунгина: он ведь сумел ни словом не проговориться в своём фильме «Царь» о том, что Иван Васильевич IV Грозный упрочил денежную систему России (копейка Елены Глинской и Грозного по сей день точка отсчёта не только для российской финансовой системы России, но и других сопредельных государств), упорядочил церковный, административный, судебный, военный и другие сегменты жизни и деятельности государства Российского, положил основу и ввёл в практику демократические и коллегиальные принципы управления страной.

Но в фильме Лунгина «Царь» об этом нет и намёка! Следовательно, для режиссёров-падальщиков нужно иное; так нет проблем! Пусть Павел Семёнович изобразит нам Наполеона, бросившего на произвол судьбы целую армию в Египте. Устроившего артиллерийскую мясорубку для жителей Тулона (в конце 1793 года). Это такой город во Франции, если кто не знает, расположенный в регионе Прованс, на красивом Лазурном берегу (представляете титры: «Артиллеристы корсиканца, капитана Бонапарта заливают кровью Лазурный берег...». У-ух, просто мороз по коже! И далее: «Вскоре они же зальют кровью и забросают разрубленным картечью мясом мостовые Парижа во время подавления роялистского мятежа в 13 вандемьера 1795 года...». А потом: «Чтобы обеспечить свои захваты в Европе Наполеон, уже великий император французов, наложит на свою страну самую жуткую изо всех возможных податей - налог кровью. Дотоле процветающая, Франция обезлюдеет мужчинами; всех их бросит в топку своей адской военной машины безжалостная рука Императора».

А? Каков сюжетец? Автор этих строк отчётливо представляет себе, как строятся в шеренгу все прочие французские банки: LCL (Le Crédit Lyonnais) - знаменитый бывший банк Лионского кредита, Сосьете́ женера́ль, Cetelem и прочие, калибром поменьше, чтобы по заразительному примеру «Банка Москвы» профинансировать издержки кинопроизводства фильма «Император». Или нет таких дураков-банкиров во Франции, которые оплатили бы плевки на своего прямо скажем - неоднозначного, - но по любому великого правителя (кстати говоря, прах его покоится в центре Парижа, в красивейшем саркофаге - Tumba de Napoleon Bonaparte, в Доме Инвалидов. А материал для его изготовления - знаменитый карельский порфир, - был любезно подарен Французскому правительству русским Императором Николаем I Павловичем).

Тогда, быть может, непосредственно Европейский центральный банк (European Central Bank) возгорится желанием взять на себя финансирование фильма о кровавом корсиканце: ведь, пожалуй, он, как никто другой, предостаточно залил сала за шкуру почти каждому европейскому государству? «Солдаты армии Наполеона безжалостно грабили покорённые народы, мародёрствовали и чинили иные насилия»,- пишет о том энциклопедический источник. Не повод ли «европейцам», имея у себя под боком такого жильца, как Павел Лунгин, озадачить его развенчанием мифов (чем неизлечимо страдает Лунгин) о якобы «великом императоре»? Заодно пусть Павел Семёнович порассуждает на этом материале, «зашло ли человечество в тупик. Пришло ли время остановиться и подумать... Подумать о том, кто эти европейцы, и откуда? О том, что такое Европа: в чем ее сила, природа и загадка; с чем ее едят, наконец. Ведь эпоха Наполеона - один из определяющих и показательных в этом плане периодов истории. Ее отголоски до сих пор доносятся до нас. Ведь Наполеон - это властитель с удивительным сочетанием в одном лице силы личности, неординарности, жестокости и таланта. Это не человек, а какой-то микс...» (эта филиппика составлена из фраз, напомним ещё раз, подлинного интервью Лунгина - только речь в нём идёт почему-то не о Наполеоне, а об Иване Грозном). Или пустая это затея - просить у европейцев деньги на стряпню, в которой будут облиты грязью самое французы и вырыта из могилы та, давняя, замшелая межнациональная вражда? Тогда почему Россия позволяет это делать пришлому «чёрному археологу» Лунгину? Вернём его обратно Франции! Там осталось ещё немало работы: пусть снимет хотя бы фильм о так называемой «Великой французской революции» с названием «Деятель» (ибо так «по должности» представляем обычно Максимилиан Робеспьер, по слову поэта Игоря Талькова «своим мечом уничтоживший цвет нации»).

Почему, на наш взгляд, кинохудожнику престрашного зраку - Лунгину - следует остановиться именно на этом периоде? Да потому что означенная «революция» и есть вожделенный ним «микс беспощадной тирании и искреннего идеализма» (фраза, напомним снова, из интервью), а по страстям шекспировским здесь и вовсе полнейшее раздолье. Сработав с производительностью чикагской бойни, это чудовище - революция, - пожрала заодно и своих детей, и их родителей. То есть это была всем мясорубкам мясорубка (впервые в истории человечества механическая)! В натуре её пусть конструирует, как и в «Царе», Вилле Хаапасало - теперь доктор Гильотен; только бы не забыли в конце фильма и его голову всунуть под косой топор (как того требует историческая правда).

Снимите такой фильм, Павел Семёнович! И этим вы окажете действительно неоценимую услугу той стране, на которой вы допрежь только паразитировали. Ибо тем самым вы откроете молодёжи ПРАВДУ о той местности (Европе), куда её тянут. О Евросоюзе, который спаян действительно КРОВЬЮ, в отличие от России, скреплённой иначе - ЛЮБОВЬЮ (мы, полагаем, вы помните, кому принадлежат эти слова? Фёдору Ивановичу Тютчеву!). Представляется, что именно к нам, потомкам, приходящим смотреть ваш фильм «Царь», обращены его слова:

Себя лишить даёте вы

Иноплеменной дерзкой ложью,

Даёте ей срамить, увы,

И честь отцов, и правду Божью.

Ну, а если вы, господин Лунгин, полностью исчерпаете себя во французской истории, можно будет переключиться на английскую. Та и вовсе, по словам Франсуа-Мари Аруэ, более известного, как Вольте́р, должна быть писана топором палача. Кажись, самое то, что вам, Павел Семёнович, нужно. Дерзайте!