Великий голод в Казахстане в начале 30-х годов ХХ века

Отказ от свободы, мечты о «сильной руке» приведут общество в тупик

30 января исполнится 80 лет печально известному постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации», а также выходу 2 марта 1930 года в газете «Правда» статьи И. Сталина «Головокружение от успехов». Политика террора в сельском хозяйстве, насильственная сплошная коллективизация, разорение крестьян привели к страшной трагедии ХХ века – голоду начала 30-х годов в Казахстане, как и в целом в СССР. По разным оценкам, в Казахстане в эти годы погибло от 1,7 млн до 2 млн человек.

В те годы в Казахстане жесткий административный стиль задавал секретарь Казкрайкома ВКП(б) Ф. И. Голощекин. Приведу лишь несколько примеров этого: Голощекин всякий раз поучал: «Надо уметь администрировать», говоря о хлебозаготовках: «Крайком предупреждает, что всякое ослабление или отклонение от твердого большевистского выполнения директив будет рассматриваться как правый уклон в руководстве», а посевную кампанию называл «последним боем». И наконец, подчеркивал: «Необходимо резко провести линию изоляции кулацкого и байского хозяйства при коллективизации и в конечном итоге уничтожить кулака как класс».

Именно при Голощекине до огромных размеров развилась «процентомания» под лозунгом «Победа любой ценой». Кто не рапортовал о досрочном выполнении взятых обязательств и нелепых планов, тот автоматически становился врагом народа со всеми вытекающими последствиями. Отсюда и цифры: если в 1928 году было коллективизировано 2 процента всех хозяйств, то к октябрю 1931 года – около 65. Нередко эта работа доходила до абсурда. На собраниях вопрос ставился не «кто хочет вступить в колхоз», а «кто против коллективизации».

Руководство районов шло на приписки и обман вышестоящих органов. Так, руководители Чиилинского района обратились в окружком с ходатайством считать их район «районом сплошной коллективизации», хотя к моменту подачи ходатайства район был коллективизирован только на 12 процентов.
В Кзыл-Ординском округе в одном из аулов под давлением уполномоченного Мурзагалиева колхоз был создан в течение двух часов и объявлен коллективизированным на 100 процентов. Всех, кто пытался сопротивляться, запугали лишением избирательных прав, конфискацией имущества и выселением.
В Актюбинском округе вновь созданный колхоз растянулся по территории до 150 верст и объединял 30 населенных пунктов и 1200 хозяйств.
В большинстве своем хлебозаготовки превратились в карательные экспедиции, не оставляя крестьянам, не говоря уже о кулаках, ни продовольствия, ни семян, ни одежды, ни скота и птицы.
В Убинском районе бедняка Чернова продержали трое суток под арестом, ночью оставляли на несколько часов в холодном коридоре, требуя сдать 20 пудов хлеба. Середняка Краснобаева продержали под арестом 10 суток, грозили убить. Маломощному середняку Сусоеву член комиссии по хлебозаготовкам кричал: «Замолчи, а не то сейчас всех вас, гадов, перестреляем, в порох превратим!»

Уполномоченные Чингирлауского района признались, что райком ВКП(б) дал установку: «действуйте, кто как сумеет, но хлеб найдите». Поэтому всех, у кого хлеба не находили, выводили раздетыми якобы на расстрел, а затем помещали в холодное помещение.
Издевательства над крестьянами были самыми разнообразными и чудовищными. Так, в Аккемирском районе Актюбинского округа уполномоченный предложил «устроить кулаку такой тарарам, чтобы все ходило в доме, а если будет кричать, то налить в глотку керосину и зажечь». Его наказ был выполнен. Создали бригаду с черным флагом и канистрой нефти, ходили по улице, заходили в дома кулаков, по пути двух бедняков смазали нефтью, забирали иконы и т.д.

Кстати, комиссия при Казкрайкоме ВКП(б) от 18 февраля 1930 года постановила: предложить окружкомам приступить к ликвидации кулака и бая как класса, закончив операцию по их ликвидации по первой категории (заключение в концлагеря) к 10 марта и по второй категории (выселение в отдаленные местности) – к 1 апреля, по третьей категории (высылка за пределы колхозов) – к началу сева.

К началу 1930 года было ликвидировано более 3 тысяч хозяйств, числящихся как «кулацко-байские», часть людей была расстреляна или помещена в концлагеря на сроки от 3 до 10 лет.

Все эти чрезвычайные меры привели к продовольственному кризису, который с каждым годом усугублялся. В течение первой пятилетки (1928–1932) удельный вес Казахстана в общесоюзном производстве товарного зерна уменьшился с 9 до 3 процентов, валовой сбор сократился в 1,5 раза, урожайность упала с 9,2 ц/га до 4,3. В отдельных районах Казахстана урожай 1931 года был настолько низок, что не оправдал семенных затрат. Катастрофа складывалась в животноводстве. Количество голов крупного рогатого скота в 1932 году, по сравнению с 1928 годом, сократилось в 7 раз, а овец – в 14 раз. К тому же 1928 и 1929 годы оказались неблагоприятными в климатическом отношении, что привело к гибели большинства посевов. Сотни тысяч людей вынуждены были откочевать за пределы республики в другие страны. Оставшихся ждали голод и лишения, и прежде всего бедноту.

Вот только некоторые выдержки из архивных документов – сообщений уполномоченных на местах. Политические ссыльные в Павлодарский округ В. Иогансен, О. Селихова, П. Семининин-Ткаченко и другие писали в Москву М. И. Калинину: «В течение полутора месяцев в Павлодар стекаются из районов голодные, опухшие и одетые в лохмотья люди. Город наводнен ими… Свалочные места усеяны голодными людьми, выбирающими и поедающими отбросы. Лечебные учреждения наводняются умирающими от голода… По городу ежедневно встречаются десятками покинутые, замерзшие, истощенные, опухшие от голода дети всех возрастов. Обычный ответ их: «Отец умер, мать умерла, дома нет, хлеба нет». Дуйсенбинов Нургали из аулсовета № 4 Максимо-Горьковского района пишет: «Все население, проживающее в Казахстане, умирает от голода, в некоторых местах (наблюдается) гибель народа целыми аулами, например, аулсоветы № 9, 10,11 Павлодарского и Иртышского районов».

В информации уполномоченных Даниловского, Шешкена, Сергеева от 5 мая 1930 года на имя секретаря Крайкома ВКП(б) Рошаля говорится: «Острота продзатруднений (в Семипалатинском, Павлодарском, Кустанайском, Петропавловском, Акмолинском и Уральском округах) характеризуется употреблением в пищу голодающими падали, отбросов, молотой кости и других суррогатов. В ряде мест колхозники выделяют людей для ловли сусликов с целью употребления последних в пищу… Особое внимание обращают на себя участившиеся за последнее время разгромы складов семфонда, только по Семипалатинскому округу их было 14, по Петропавловскому – 10 и т.д.».
Сталинское руководство и в его лице Казкрайком во главе с Голощекиным (возглавлял Казкрайком с 1925 по 1933 гг.) создало голод в Казахстане своей собственной политикой в области планирования обязательных госпоставок сельхозпродукции, нацеленной на изъятие у крестьян как можно большего количества зерна. Издержки планирования с лихвой компенсировались административно-репрессивным ресурсом сталинского режима, что привело к голоду, многочисленным жертвам и разрухе.

Кстати, в эти жернова репрессий со временем попал и сам Голощекин. 15 сентября 1939 года он был арестован как враг народа и расстрелян в конце октября 1941 года, в связи с чем решением бюро ЦК ВКП(б) Казахстана от 8 февраля 1941 года все колхозы, совхозы, МТС, населенные пункты, носящие его имя, были переименованы.
Все эти преступления против народа не должны быть забыты, они должны напоминать потомкам, что отказ от демократии и свобод, жесткий административный ресурс, мечты о «сильной руке» приведут любое общество в тупик.