Бигмак, разваливший СССР

На модерации Отложенный

Двадцать лет назад в красную еще Москву пришел первый буржуазный «Макдоналдс». Путь к сердцам советских людей оказался, увы, коротким – через желудок.

Тогда, зимой 90-го, москвичей не пугали ни многочасовые очереди (к ним нашему человеку было не привыкать), ни цены на заморские бутеры (они превышали стоимость месячного проездного на автобус). Для многих посетителей «Макдоналдса», всю жизнь просидевших за «железной занавеской», выход в фастфуд был равнозначен выезду за границу. Для них именно здесь, в ресторане на Пушкинской площади, под запах бигмака и хруст картофеля фри и рухнул великий Союз. Картофель был съеден, а фри осталась. Понадобилось даже меньше двух лет, чтобы этот факт переварить.

30 тысяч за день

– В «Макдоналдс» мы попали случайно, – вспоминает открытие первого фастфуда в России Алексей Петухов, сейчас куратор коллекции французских импрессионистов в Пушкинском музее, а в 90-м просто школьник. – Пошли с отцом, преподавателем МГУ, смотреть старую Москву, а встретились с новой. Увидели очередь, которая тянулась вдоль переулка к Большой Бронной. Встали. Оказалось, это – очередь в «Макдоналдс».

Люди стояли в той очереди в ресторан, а вошли еще и в Книгу рекордов Гиннесса. Первый московский «Мак», в то время самый большой в мире (а ныне крупнейший в Европе), в тот день посетили 30 тысяч человек! Предыдущий (румынский) рекорд составлял лишь жалких
9 тысяч.

Не по протоколу

У входа первых посетителей встречал канадский флаг. Путь американских капиталистов к желудку советского обывателя лежал именно через эту страну, и путь этот был долгим. Топ-менеджеры компании потратили почти 14 лет, чтобы получить добро на открытие филиала в Советах. И началось все вообще с пустяка: во время Олимпиады в Монреале летом 1976-го канадское правительство попросило «Макдоналдс» выделить фирменный автобус для советской делегации. Взамен компания потребовала нечто более ценное, чем логотип на стадионах.

– «А давайте, – сказал я своим, – пойдем и познакомимся с русскими!» – вспоминает старший председатель правления компании «Макдоналдс Ресторантс оф Канада» Джордж Кохон. – Правда, бдительный канадский чиновник заявил, что надо сначала получить на это разрешение в протокольном отделе МИД. «Друг мой! – говорю я ему. – Протокол заключается в том, что этот автобус – мой!» Я затронул русское чувство юмора, так что не успел бедный чиновник понять, что происходит, как нас уже окружили гости. Слово за слово, они и не заметили, как оказались вместе с нами в ближайшем «Макдоналдсе», и я задал им вопрос: «А хотели бы вы ходить в такой вот «Макдоналдс», если бы он был в Москве?»

«Лира» умолкла

Разомлевшие от колы советские бюрократы не возражали, но потребовались годы согласований и утверждений, прежде чем «Макдоналдсу» удалось пробиться в Москву. Для его появления требовалось не только нужное время (перестройка), но и нужное место (кафе «Лира» в самом начале Большой Бронной).

В 70-х кафе это было по-своему легендарное, с интерьером, отделанным «под Запад». Именно в «Лире» снимались сцены из «Семнадцати мгновений весны». Именно в «Лиру» шли наивные девушки, мечтавшие подцепить сыновей дипломатов. Именно «Лиру» воспела «Машина времени» в одной из песен: «У дверей заведенья – народа скопленье, топтанье и пар, но народа скопленье не имеет значенья – за дверями швейцар».

Но к середине 80-х «Лира» постепенно «умолкла». Перестройка возбудила новые аппетиты.

На смену тому, что «под Запад», с совковой смесью интеллигентской рафинированности и пьяных оргий, пришел «Запад» как таковой. В котором не было ничего утонченного и политического – только бизнес.

Дорого и медленно

Дешевый ресторан быстрого обслуживания на поверку оказался не столь уж доступным. Еда там продавалась за рубли, но цены… Обычный гамбургер стоил рубль шестьдесят, двойной чизбургер – трешку, бигмак – три семьдесят пять. Те, кто приходил с семьей, оставляли здесь по ползарплаты. Да и в очереди за быстрым обслуживанием тем, кто пришел с утра, пришлось мерзнуть по четыре часа (хорошо еще, что день выдался не очень морозным). На открытие ресторана люди приезжали даже из регионов. Николай, например, прибыл аж из Новосибирска:

– Хотелось своими глазами увидеть хваленый «Макдоналдс». И никто не удивлялся, что люди, поев, забирали использованную разовую посуду с собой. Мой знакомый тоже привез ее своим детям в Сибирь.

Среди школьников считалось особым шиком сделать закладку из обертки от гамбургера, чизбургера, а лучше всего от бигмака. А на черном рынке самым ходовым товаром стали сувенирные стаканчики, значки и флажки, которые вручали в день открытия.

Утечка мозгов

Мария Дмитриевская до сих пор помнит детали, лица и голоса родных в тот день, философские споры с сестрой о том, что лучше – чизбургер или гамбургер:

– Все это было волшебным и почему-то очень важным. Возможно, потому, что в Совок пришло что-то американское, качественно другое, высшего класса, кусок пирога сладкой западной жизни. А еще там персонал, вот диво, был вежливым и бесплатно улыбался!

Многие даже поначалу открывали рот, когда девочки за стойкой по-русски спрашивали их о заказе. С непривычки казалось, что вежливо у нас могут обслуживать только иностранцы, но персонал оказался не только родным, но еще и с высшим образованием. К примеру, Лена Васильева окончила мехмат МГУ и готовила диссертацию с неприличным названием «Бифуркация дипольных систем на плоскости», но почетному званию социалистического ученого предпочла наличные, заполнив анкету соискателя:

– Отбирали наиболее жизнерадостных и доброжелательных людей. У меня, например, спросили, что будете делать, если у посетителя, который сел за ваш столик, плохое настроение? Ответила, что постараюсь отвлечь, развеселить. Смотрели на то, как я двигаюсь, улыбаюсь. Тогда это было внове. Улыбка в ассортименте советской системы обслуживания была столь же непривычна, как и филе-о-фиш.

Бигмак вместо «Першинга»

– Еще было забавно посмотреть на интерьер, – вспоминает Алексей Петухов. – Американцы любят провинциальные города называть Москвой или Парижем, вот и в оформлении залов они использовали Биг-Бен, Эйфелеву башню – такая получилась кичуха. Это было смешно и любопытно. Но больше всего понравилась еда – ее запах, ее вкус. Казалось, что они специально подкладывают в гамбургеры какую-то добавку, чтобы есть хотелось еще и еще. Появилось даже уважение к американцам: раз уж они умеют так готовить, значит, и в остальном они мастера.

Не «Першинги» развалили Советский Союз. Это сделал бигмак. Конечно, не он один, но все же… Люди почувствовали вкус совсем другой жизни и захотели ее. Не только в России, в мире «Макдоналдс» – символ капитализма. И открытие его 20 лет назад в Москве было символом того, что скоро в стране грядут перемены. Так это (к лучшему или нет) и произошло.