Федоров: я уверен, что я тоже в "списке Магнитского"

Последствия симметричного обмена санкционными списками между Вашингтоном и Москвой в студии ДОЖДЯ обсудили с депутатом Госдумы от партии «Единая Россия» Евгением Федоровым.

Как вашингтонский список и ответный список МИДа могут отразиться на российско-американских отношениях, рассказал глава думского комитета по международным делам Алексей Пушков.

Алексей Пушков, комитет Госдумы по международным делам: В сухом остатке мы получаем постоянное ухудшение атмосферы в американо-российских отношениях. Я думаю, что «перезагрузка», которая уже находилась в кризисе последний год, окончательно похоронена законом Магнитского. Публикация этих 18 имен создает негативную динамику в российско-американских отношениях, то есть они усложняются, становятся хуже в результате появления этого списка, кроме того, США уже признали, что есть и закрытый список, в который, по всей вероятности, включены заметные фигуры. Закрытый список предполагает, что этим людям будет запрещен въезд в США, так что налицо два списка. Это ухудшает атмосферу российско-американских отношений и обстановку, в которую в Москву в понедельник прибывает помощник Обамы по национальной безопасности Томас Донилон с так называемым секретным посланием Обамы Путину. Я думаю, если бы этот список не был принят и опубликован, то атмосфера для приезда господина Донилона и переговоров с Путиным была бы гораздо лучше.

Лобков: Согласны ли вы с той оценкой, что это очень симметричный, аккуратный ответ МИДа, не скандальный, а вполне уравновешенный?

Федоров: Я сказал бы, что это не ответ, опубликовано 18 человек, и по законам дипломатической вежливости 18 человек и опубликовал наш МИД. Но это не ответ на билл имени Магнитского. Там может быть и Кадыров, и я, потому что меня подавал туда Немцов публично, и многие другие. Этот билл имени Магнитского, а не список, это механизм манипулирования российскими гражданами, не выполняющими приказы США. Поэтому там большая закрытая часть, о ней писали американские газеты.

Лобков: Она есть, но размеры ее неизвестны, до сих пор, как я понимаю, республиканцы и демократы выступают с противоположными предложениями в администрацию.

Федоров: Согласно закону, этот список формирует государственный секретарь, Госдеп. Наверное, там есть какая-то виза Обамы, но это не виза под списком, это, наверное, какое-то утверждение. Почему в закрытую часть списка могут попасть наиболее значимые фигуры, потому что закон предусматривает механизм манипулирования. Если человек попадает в список, ему об этом кто-то говорит, например, грантополучатель, в России их 20 тысяч, то в этом случае он должен по закону США обратиться в посольство США и договориться с послом об условиях исключения из секретного списка.

Лобков: Вы хотя бы имеете право узнать, вы в списке или нет.

Федоров: Узнать я не могу как раз.

Лобков: Вы можете узнать про себя. Вы не можете узнать весь список. Нам это объясняли источники в посольстве. Вы можете позвонить и спросить, я собираюсь в Америку, я в списке или нет?

Федоров: Закон это не предусматривает. В законе то, о чем вы говорите, возможно, будет. Там этот механизм манипуляции прямо прописан. Если мне кто-то приходит, особенно касается бизнесменов, не забывайте, что 100% крупного бизнеса в России находится в зарубежной юрисдикции, поэтому арест имущества - а список опубликован Министерством финансов, вопрос прежде всего имущественный, а не визовый - поэтому арест имущества означает для них просто катастрофу, поэтому есть повод, чтобы они встретились и начали договариваться с посольством о том, что они, например, будут финансировать в России Немцова.

Лобков: Когда Кадыров выяснил, что он, возможно, есть в этой закрытой части, он обрадовался, посмеялся, поговорил про лошадей. Кстати, непонятно, зачем он собрался в Америку, если публично заявлял, что с Америкой дел никаких не имеет.

Федоров: Может, по делам.

Лобков: Допустим, если вы окажетесь в списке Магнитского, вы какие чувства испытаете?

Федоров: Я исхожу из того, что я в нем есть. Я знаю закон, я его изучил, как только Немцов меня подал, я для себя решил, что, скорее всего, я в нем есть. Меня это в меньшей степени касается. Это касается людей, имеющих имущество под иностранной юрисдикцией, причем не только американской. В законе предусмотрены штрафы американским компаниям, которые не будут арестовывать имущество фигурантов списка в других странах.

Лобков: Мне сказали, что у американцев нет такой технической возможности заблокировать транзакции через визу и мастеркард для тех, кто в списке Магнитского.

Федоров: Мы говорим о тексте закона, а если американцы захотят выполнить свой закон, начнут как-то думать. Не захотят - не будут думать. Во всяком случае, оштрафуют эти две компании.

Лобков: Как Россия должна была ответить? Там сейчас фигурируют две группы персонажей: командующие военной базой Гуантанамо, советники президента, которые дали положительные юридические заключения на организацию этой спецбазы, а также довольно длинный список из судей и прокуроров, которые участвовали в двух делах - деле Ярошенко и деле Бута. Какие должны быть еще люди в этом списке?

Федоров: Если мы говорим об ответе на билл Магнитского, то это вообще не обмен списками, это обмен технологиями. Американцы придумали дополнительную технологию наряду с НКО.

Лобков: Закон Димы Яковлева вы уже приняли.

Федоров: Это не ответ.

Лобков: Ничего себе не ответ. Сначала позиционировался как ответ, а потом решили, что не ответ.

Федоров: Это вами позиционировалось как ответ. В тот же день, например, был принят закон о запрете чиновникам иметь счета и имущество за рубежом. Вот это ответ частичный.

Лобков: Неужели у нас такие богаты чиновники, что запрет владеть им имуществом в США нанесет такой большой урон по экономике?

Федоров: Это вопрос не об экономике, а вопрос о спасении России, о манипулировании в России. Человек, владеющий имуществом за рубежом, подлежит через него манипулированию. Он начинает, например, голосовать за закон, направленный против интересов России в интересах США. Например, сейчас у нас история с бюджетным правилом. 10% российского бюджета с Нового года перечисляется напрямую американцам и европейцам, дополнительно к тем средствам, которые занимает ЦБ, и от нас МВФ требует увеличить эту сумму, увеличить дань. Соответственно, механизм билла - это механизм манипулирования с целью усилить эти подходы. Вообще подробно это изложено в послании Путина. Во-первых, формировать национальный бизнес, которого у нас нет, то есть исключать механизм манипулирования через бизнес за рубежом. Во-вторых, прекращать формировать гигантские международные резервы, которые подлежат аресту.

Лобков: То есть весь фонд национального благосостояния, все офшорные компании, все на Дальний Восток, на Сахалин, как Медведев предлагал.

Федоров: Зачем на Сахалин. Просто механизм изменить. Например, сегодня в России отсутствует национальный инвестиционный механизм.

Лобков: Карательного механизма нет. Когда мы говорили о законе Димы Яковлева, мы понимали, да, русские дети, мы не даем их усыновлять американцам, получите, американцы.

Федоров: Не получите американцы. Мы не даем их продавать американцам. Вообще мы этот закон предлагали принять несколько лет назад. Просто торговать детьми нельзя. Возникла у нас отличная ситуация, и мы решили давнюю задачу, которую мы давно ставили. Укрепить суверенитет - главная задача. Формирование национального бизнеса, деофшоризация в том числе. Изменение принципов эмиссии рубля, перестать осуществлять эмиссию через покупку доллара и евро, поддерживая американскую и европейскую экономики, а направить эти механизмы на поддержку национального бизнеса.

Лобков: Может быть, все-таки ввести закон о выезде за рубеж новый, потому что ельцинский закон объявил в первую очередь, что загранпаспорт является и визой на выезд, а при Горбачеве был закон, что пока вам не поставят визу, вы не можете выехать. Может быть, такой способ национализации элиты предложить?

Федоров: Нет. И Кипр это показал. Проблема не в том, что люди хотят туда ехать и хотят там размещать капиталы, проблема в том, что в России в принципе отсутствуют условия для размещения национальных капиталов. Здесь не происходит этих институтов.

Лобков: Уж открываться, дак открываться полностью давайте и туристов не будем выпускать, чтобы они свои кровно заработанные здесь рубли не оставляли во вражеских экономиках.

Федоров: Вы меня не слышите. Вопрос не о вражеских экономиках, а о уровне жизни России.

Лобков: Они будут здесь оставлять свои деньги.

Федоров: Не будут, потому что их нет, потому что технология формирования денег отсутствует в России. Эта технология идет через Кипр, офшоры, Лондон. Это другая технология, конструкция власти. У нас нет суверенитета страны. Страна находится в системе внешнего управления с 91 года.

Лобков: И Путиным манипулируют?

Федоров: Не Путиным, а страной. Правила пишутся. Как Польше писал правила Советский Союз. Там были хорошие министры, парламенты, депутаты, но они все жили по правилам, сформированным соседней страной. То же самое с Россией. Это результат любого поражения.

Лобков: Какие законы вы примете в ответ на эти списки?

Федоров: Законы в сфере ЦБ и банковской системе изменить принципы, сформировав национальный капитал, закон об институте национального бизнеса. В перспективе придется менять и Конституцию, потому что там запрет, например, на идеологию. Закон в области средств массовой информации. СМИ все работают против России, это же очевидно. Это просто карательная машина.

Лобков: Вы сейчас стоите и работаете здесь против России.

Федоров: Средства массовой информации работаю против России как система.

Лобков: То есть иностранное финансирование запретить, и через офшоры, любое, чтобы все деньги держали только в России.

Федоров: По иностранному финансированию другой вопрос. Вообще иностранное финансирование - это 3 миллиарда - является по сути штабами внешнего управления.

Лобков: Там все, включая те, которые финансируются российским бюджетом, все НКО суммарно получили.

Федоров: Иностранное финансирование НКО прокуратура поймала, провела проверки и выяснила, что объем финансирования по году приблизительно составляет 3 миллиарда. Это система параллельного управления. Вы спрашиваете уровень суверенитета страны, а я говорю, в стране существует параллельная система управления, на которую тратится столько же, сколько на всех высших российских чиновников и которые полностью подчиняются иностранной системе управления, как в Польше по отношению к Советскому Союзу.

Лобков: То есть мы тоже все управляемся за эти ниточки?

Федоров: Это очевидно, что СМИ работают против граждан России. Я думаю, даже вы не будете с этим спорить.

Лобков: Я буду с этим спорить.

Федоров: Вы пойдете против фактов.

Лобков: Так или иначе, нас от вас ждет новая череда гроздьев гнева, законопроектов, которые приблизят Россию к микроизоляции.

Федоров: Ничего подобного. Вас ждем восстановление суверенитета страны. Это политический процесс, обычный исторический процесс. Многие страны его проходили, суть его - постепенное формирование национальных институтов, изменение правил, сформированных для нас другой страной, и на базе этого повышение качества жизни.

Лобков: Кто собирается в отпуск на майские, будут получать выездную визу или еще обойдутся загранпаспортом?

Федоров: Зачем это вообще нужно? Вы придумываете и уводите в сторону. Это никакого отношения к суверенитету не имеет.