Новые виды вооружений - всего лишь новые методы использования

В настоящее время идут очень интересные дебаты по поводу того, являются ли новые виды вооружений действительно новыми. Что это за вооружения? Насколько они эффективны? Меняют ли они природу и определение войны, так искусно описанной военным теоретиком Клаузевицем? В эксклюзивном интервью для Российского Совета по международным делам коммодор Стивен Джерми, военный летчик и кадровый офицер ВМФ, делится своими взглядами на новые способы ведения войны и новые виды вооружений.

– По Клаузевицу, «война – это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю». Вообще в этом была цель традиционных видов вооружений. С появлением новых видов оружия меняется ли доктрина Клаузевица?

– Не думаю, что доктрина Клаузевица изменилась. На самом деле определение войны как «акта насилия, имеющего целью заставить противника выполнить нашу волю» остается неизменным. Вопрос состоит в применении силы и в использовании оружия. Если оружие используется в качестве силового метода – это одно и то же. А то, что изменилось, – это характер вооружений, методы силового воздействия.

– А меняется ли концепция традиционной войны, по Клаузевицу, войны как продолжения государственной политики иными средствами?

– Сегодня говорят о новых и старых войнах. При этом неправильно трактуется точка зрения Клаузевица на войну как использование силы в политических целях. И новые виды вооружений, как правило, используются в политических целях. В этом смысле они представляют собой «оружие Клаузевица», но несколько иной природы.

К примеру, интересно посмотреть, как развивались антиповстанческие действия и террористическая деятельность. Люди склонны думать о них как о войне нового типа. Но зададимся вопросом: для чего террористы используют свое оружие? Находятся ли на борту самолетов люди или самодельные взрывные устройства? Оружие все еще используется в политических целях. Политические цели «Аль-Каиды» очевидны – они хотят, чтобы Запад ушел с Аравийского полуострова. Они лишь используют различные средства для достижения своей цели, но это, несомненно, силовые средства, которые удовлетворяют критериям войны, предложенным Клаузевицем.

– Что представляют собой новые виды вооружений?

– Существуют 2–3 новых вида оружия. К простым новым видам оружия можно отнести беспилотные летательные аппараты (БЛА). Яркий пример их использования – Афганистан и Пакистан. В этих случаях силу применили люди, которые находились в Америке и оттуда руководили полетами БЛА над территорией Афганистана. Но в плане результатов это то же самое, что и бомбардировки с использованием стратегической авиации. Только это было сделано с расстояния 5000 миль, в отличие от дальности 150 миль или даже от бомб, которые пилоты сбрасывают с самолетов-бомбардировщиков. Не думаю, что само оружие кардинально изменилось – это все та же бомба – вопрос лишь в том, как она размещена.

Интерес представляет кибер-оружие. Оно начало проникать в некоторые очень сложные области, где встает вопрос, является ли кибер-атака силовой атакой? Можно сказать, что если она несет с собой ущерб и разрушение, то это действительно силовая атака, если же она приводит к каким-то другим результатам, то это еще более любопытное явление. Мы не знаем, должны ли мы называть их атаками. Например, ущерб, нанесенный информационной технологии и ядерному потенциалу Ирана, выглядит как атака, но вопрос, было ли это актом военных действий или актом применения силы или немного и тем и другим, остается открытым. На мой взгляд, война с использованием кибер-оружия может отличаться от войны, описанной Клаузевицем. Но об этом пока слишком рано говорить.

– Отличие кибер-атаки в том, что она не влечет за собой физический ущерб…

– Это один из интересных вопросов, поскольку война как акт насилия обычно приводит к физическому ущербу или к угрозе физического ущерба. Кибер-война не наносит физический ущерб. Физический ущерб, как правило, означает риск для жизни людей или значительное разрушение зданий и сооружений. Но у кибер-войны этого нет, и поэтому она немного более сложная.

– Можно ли сказать, что новые виды оружия предназначены для уменьшения кровопролития в противовес старым?

– Да, можно так сказать. Нет никаких сомнений в том, что новые виды оружия более точные. Это одна из их характерных черт. Я бы сказал, что они предназначены для уменьшения сопутствующего ущерба и позволяют быть уверенными в том, что военная сила направлена точно в цель. Боюсь, они, безусловно, не применяются для того, чтобы не вызывать смерть. Даже с учетом того, что они более целенаправленны, они все еще представляют собой силовой акт и приводят либо к смерти и ранениям, либо к некоторым другим побочным эффектам для противника с тем, чтобы принудить его или ее следовать нашей воле.

– Насколько эффективно применение этих новых видов оружия?

– Думаю, лучший пример – Ливия. В Ливии мы видели военные действия, которые велись, главным образом, с воздуха. При этом точные виды оружия использовались на основе переданной с земли информации для достижения поражающего эффекта. Полагаю, это пример только наступательных действий НАТО. Интерес представляют оборонительные действия НАТО, например, в Афганистане, где мы сегодня является свидетелями применения Талибаном всех видов оружия для ведения войны, причем с весьма значительным эффектом. Один из наиболее интересных видов оружия ведения войны – террористы-смертники. Они уже представляют собой весьма эффективное оружие, оказывающее поражающее действие на силы НАТО.

– Оправдывает ли эффективность применения этих новых видов оружия их стоимость?

– Все зависит от того, что вы пытаетесь достичь. Если вы вовлечены в такие войны, как в Афганистане, вы можете оправдать некоторую часть этой стоимости. Можно сказать, что новые виды вооружений являются дорогостоящими, но какой-либо «беспилотник», пролетающий над территорией Афганистана, возможно, в конечном счете, гораздо дешевле, чем пилотируемый боевой самолет. Роль таких самолетов снижается и будет и дальше снижаться. В пилотируемом боевом самолете одним из наиболее дорогостоящих элементов является пилот, мужчина или женщина, и в этом смысле это оружие более дешевое, но необязательно более эффективное.

– Какие преимущества и недостатки Вы видите в растущем использовании новых видов оружия для ведения войны?

– Преимущество, вероятно, заключается в точности действия. В настоящее время мы являемся свидетелями меньшего сопутствующего ущерба, чем это было раньше. Например, сопутствующий ущерб от бомбардировки Гамбурга силами союзников в 1940-х годах был колоссальным.

Что касается недостатков, то это оружие как-то обезличивает военные действия: конфликт становится менее кровавым, и его участники скорее будут использовать это оружие ведения войны.

Я не уверен в том, что силы НАТО, которые используют БЛА против Талибана и других террористических группировок, обязательно выигрывают политическую войну. Они могут устранять отдельных террористов, но с политической точки зрения это не всегда хороший результат. Талибан часто говорит, что «мы не совсем согласны с тем, чтобы противостоять им один на один». А это означает, что они имеют политическое преимущество. Итак, возвращаясь обратно к политике, можно сказать, что эти средства не так эффективны, как мы привыкли думать.

– Каковы преимущества и недостатки кибер-войны?

– Думаю, об этом очень трудно говорить, поскольку мы еще только начинаем с этим сталкиваться. Давайте в качестве примера обратимся к Ирану. Преимущество может состоять в том, что вы, возможно, достигнете эффекта без разрушения зданий и сооружений или людских потерь. Недостатком может быть то, что вы открываете новую область, где вы сами можете быть уязвимыми для контратак отовсюду. Военные действия с применением кибер-оружия ведутся там, где государства имеют в этом плане большой потенциал, так же, как и отдельные лица. Мы были свидетелями атак хакеров против банков. Следовательно, это открывает некую новую территорию, которую почти невозможно контролировать, и эта территория – не отдельная провинция государства, она открыта для каждого человека, хорошо владеющего Интернетом.

– Что появление новых видов оружия означает для будущего обычных войск, военно-морских сил?

– Есть два ответа на этот вопрос. Первый состоит в следующем: можете ли вы представить себе, что Запад проводит больше военных операций, подобных операции в Афганистане? Надеюсь, ответом будет «нет». Она дорогостоящая и, в конечном итоге, неудачная. Поэтому я думаю, что использование Западом крупных армий в военных операциях, подобных афганской, в будущем будет менее вероятным.

Что для меня трудно прогнозировать, так это будут ли войны «государство против государства». У меня вызывают беспокойство будущие войны за ресурсы, которые возможны в ситуации, когда некоторым странам не хватает ресурсов, а другие не испытывают недостатка в них. Если это станет вопросом выживания, тогда я мог бы представить себе такие войны, которые начнутся в будущем. Например, меня беспокоит Европа и утрата стабильности в странах, которые сталкиваются с крупными проблемами в экономике. Я предвижу это не в ближайшее время, а скорее в более отдаленном будущем. Надеюсь, мы научимся лучше распоряжаться нашими ресурсами.

– Какое будущее у новых видов оружия?

– На мой взгляд, наибольший интерес представляет область применения кибер-оружия. Еще одна интересная область – космос. Вероятно, мы станем свидетелями того, как оружие будет модернизироваться, становиться более точным и дешевым. Но пока трудно прогнозировать, чем это завершится.

– Г-н Джерми, большое спасибо Вам за это интервью.