Китай учел ошибки брежневского СССР, Россия - нет

В Пекине завершился 18-й съезд Коммунистической партии Китая, самой многочисленной партии в мире. Делегаты избрали Центральный комитет КПК, который сегодня назначил руководящие органы, прежде всего Политбюро и его Постоянный комитет. Последний и будет править Китаем.

Дело в том, что в Китае сохраняется введенная Сталиным и недолго просуществовавшая в СССР двухзвенная система высшего руководства. Сталин в 1952 году предложил создать Президиум ЦК КПСС, а внутри Президиума – более узкий орган, Бюро. Правда, просуществовало Бюро недолго: уже в марте 1953 года, после смерти «вождя народов», оно было упразднено. Китай же живет в рамках этой схемы уже много десятилетий.

Но я хочу поговорить о другом. На 18-м съезде произошла смена партийного руководства. Прежние вожди, которые правили КНР десять лет, покидают свои посты. Преемником Ху Цзиньтао на посту генсека стал, как многие и предполагали, Си Цзиньпин. Спустя полгода состоится сессия Всекитайского собрания народных представителей, которая изберет Си Цзиньпина еще и на должность председателя КНР, завершив тем самым процесс ротации высшей власти.

Итак, Ху Цзиньтао оставит все занимаемые ныне высшие посты. Чему эта история учит нас? Тому, что даже китайские коммунисты поняли: необходима ротация власти. Дэн Сяопин сделал выводы из краха СССР, который произошел во многом потому, что Брежнев и его окружение не освободили в положенный срок высшие посты и правили до смерти, что и привело к знаменитой «пятилетке великих похорон» (1980-1985).

Дэн Сяопин мудро ушел на пенсию. Должность председателя Центральной военной комиссии он покинул в 1990 году, в 1992 году ушел из Постоянного комитета Политбюро. В итоге был создан прецедент мирной ротации власти. Она перешла к Цзянь Цземиню, который в 1993 году был избран председателем КНР, но с условием – через 10 лет передать власть Ху Цзиньтао. Это и было осуществлено. Теперь пришла пора и «председателю Ху» уступить насиженное кресло.

В политологии давно известен психологический эффект: политик может эффективно править, но за годы властвования элементарно надоесть своему электорату. Обычный «срок годности» составляет 8-12 лет, а потом государственный деятель тухнет, как просроченные консервы.

Именно поэтому американцы ввели мудрую традицию – избирать президента только на два срока по четыре года. Заложил ее первый президент, Джордж Вашингтон. Ему говорили: не парьтесь, уважаемый Джордж, правьте пожизненно. Примите титул принца – точнее, обращение «Ваше высочество»... Умный Вашингтон все это отверг, по окончании второго срока покинул высший пост и остался в памяти восхищенных потомков человеком исключительных моральных качеств.

Правда, Франклин Рузвельт нарушил это правило и избирался четырежды, но после его смерти в Конституцию была внесена ограничивающая поправка. После Гарри Трумэна ни один президент ни имел возможности избираться более чем на два срока уже и юридически.

Это – очень удобная схема. Обама, хоть и переизбрался только что, начинает раздражать многих американцев, но бунта против него не будет, ибо все знают, что 20 января 2017 года Обама сядет в вертолет и навсегда покинет Белый дом.

Четыре года противники администрации как-нибудь потерпят, а потом будет новый президент. Демократ или же республиканец – но новый.

Во Франции самым «долгоиграющим» президентом был Миттеран. Он правил два срока по семь лет (1981-1995). Но уже при его преемнике Жаке Шираке были внесены поправки, сокращающие срок пребывания у власти до пяти лет. Поэтому Ширак правил с 1995 по 2007 гг., на два года меньше Миттерана (первый срок – семь лет, а второй – уже только пять). Притом, что сейчас в Конституции Франции есть ограничение: никто не может избираться в президенты более двух раз. Иначе говоря, нынешний глава государства Франсуа Олланд должен уйти на пенсию самое позднее в 2022 году.

И так обстоят дела во всех странах, демократических и недемократических. Конечно, есть исключение: монархи правят пожизненно. Правда, в демократических странах король может иметь большое влияние, но все же не править: правит премьер-министр, подчиняющийся той же логике, которую я описал выше.

Итак, Китай сделал выводы из краха СССР. Проблема в том, что их не сделала Россия, и многие постсоветские государства – тоже. В Казахстане с 80-х годов правит Назарбаев: сначала – как первый секретарь, потом – как президент. И конца его правлению не видно. Точно так же в Узбекистане царит бессменный Каримов. Что будет, когда эти люди умрут или хотя бы начнут испытывать серьезные проблемы со здоровьем, – не знает никто.

В России – аналогичная ситуация. Владимир Путин может править до 2024 года, когда ему стукнет уже 72. При этом, если считать с 2000 года, по длительности правления он превзойдет Брежнева, который был у власти только 18 лет.

Что это значит? Это значит, что, как всегда при властвовании несменяемого правителя, у нас пойдут разговоры о «здоровье». Собственно, они уже пошли. Западные газеты будут анализировать каждый чих президента, а страна – ждать, чем это закончится. Или же бунтовать.

Сменяемость власти важна хотя бы потому, что здоровье одного человека перестанет быть проблемой страны. Дэн Сяопин ушел на пенсию, передал власть преемникам. Его смерть была огорчительным событием, но она не повлекла за собой политического кризиса и краха государственности. А в СССР смерть Брежнева – привела.

Рейган на втором сроке своего правления начал впадать в маразм – например, засыпал на мероприятиях. На фото января 1989 года, где Рейган стоит вместе с будущим президентом Бушем и советским генсеком Горбачевым, видно, что он не очень понимает, где находится. Но для США это не было проблемой: 20 января 1989 года высший пост занял Буш-старший.

Пушкин когда-то писал, что России надо перенять у китайцев «премудрое незнание иноземцев». Хорошо бы, если бы мы переняли еще и умение менять политическую элиту, чей срок годности истекает, а усталость от власти очевидна. У китайцев, у американцев... да что там – у всего мира.

Иначе мы опять столкнемся с кадровым кризисом на вершине власти, который произошел сразу после смерти Брежнева. И, вполне возможно, столкнемся раньше, чем кто-то планировал.