Расул Мирзаев. Тигр с сердцем одуванчика

Такую характеристику дали Расулу Мирзаеву на процессе. В пятницу в Замоскворецком районном суде Москвы продолжились слушания по делу чемпиона мира по смешанным единоборствам Расула Мирзаева, в результате конфликта с которым в августе прошлого года погиб 19-летний Иван Агафонов. На момент публикации материала суд заслушал показания 6 свидетелей.

Первыми выступили сотрудники ГКБ № 1, куда в роковую ночь приехал Агафонов с черепно-мозговой травмой. В суд вызвали и.о. старшего медбрата в ночь с 14 на 15 августа 2011 года Николая Полякова, дежурного врача-нейрохирурга Александра Анохина и дежурного нейрохирурга Владимира Ерохина.

Из показаний свидетеля Полякова: «Агафонов поступил рано утром в 28-е отделение травматологии. Он был с друзьями, передвигался самостоятельно. Сказал, что болит голова, попросил позвать доктора. Я позвал дежурного доктора Павлова из 26-го отделения. Когда врач пришел, Иван уже лежал на койке, которая стояла в коридоре. Пока он там лежал, никаких рекомендаций в его отношении не поступало».

Из показаний Александра Анохина: «В ту ночь я дежурил. Врач Ерохин позвал меня, чтобы обсудить результаты томографического исследования. Томограмма показала очаг контузии мозжечка плюс перелом затылочной кости. Однако показаний к оперативному лечению и помещению больного в реанимацию не было. Поэтому он был госпитализирован в 28-е травматологическое отделение. Потом уже я увидел Агафонова в реанимации. Его состояние резко ухудшилось, развилась острая дыхательная недостаточность. Его перевели на ИВЛ».

Вопрос обвиняемого Мирзаева врачу Анохину: «Иван Агафонов был 190 см ростом и весом 93 кг. Могло ли это повлиять?»

Анохин: «При таких габаритах падение с высоты собственного роста может привести к летальному исходу на месте».

Из показаний Аллы Косогоровой: «В ночном клубе мы побыли минут 40. Спиртные напитки не употребляли. Когда мы вышли из клуба, Расул стал прощаться со своей компанией. Я отошла, чтобы им не мешать. Пока я стояла, услышала за спиной как будто телефонный разговор: „Мы в клубе, сейчас будем телочек снимать“. В этот момент я почувствовала толчок в ногу. Я увидела игрушечную машинку, но поворачиваться не стала, машинка отъехала. Потом последовал второй удар машинкой, а за ним вопрос: „Девушка, можно вас снять?“ Это был Иван Агафонов. Я ответила „нет“ и развернулась. Друзья Расула видели — что-то происходит, и сказали Ивану: „Парень, отойди, у девушки есть молодой человек“. Потом к Ивану подошел какой-то его друг и спросил: „Что здесь делаешь?“ Он ответил: „Телку снимаю“.

Расул услышал, повернулся ко мне, спросил, все ли нормально. Я сказала, что да. Потом он подошел к Агафонову и спросил: „Слышишь, парень, кого ты тут снять хотел? Это моя девушка!“ На что Агафонов ответил: „Ну и что? Надо будет, и тебя сниму“. Расул переспросил: „Правда, снимешь?“ Тот уверенно ответил: „Да“. В этот момент Иван как будто наклонился на Расула, а он дал ему пощечину левой рукой. Через несколько секунд Агафонов упал. Когда Расул это увидел, сразу стал поднимать его и приводить в чувство. Агафонова спросили: не отвезти ли его в больницу? Но он сказал, что все нормально. Он сам шел, за голову не держался. Когда мы уехали домой, в клубе еще оставались друзья Расула. Он им звонил, спрашивал, все ли в порядке. Ему сказали, что Иван самостоятельно сел в машину со своими друзьями и уехал. Агафонов мог уйти, извиниться, но вместо этого нарывался на конфликт».

Из показаний Артема Карапетяна: «Компания, в которой был Агафонов, с самого начала вела себя шумно и вызывающе. После того как произошел конфликт между Расулом и Иваном, мы постоянно следили за состоянием Агафонова. Я вытаскивал ему язык, чтобы тот не запал, когда тот упал. И Расул помогал ему очнуться. Иван пришел в себя примерно через 5 минут. Но его друзей в тот момент даже близко не было. Когда Мирзаев уехал, компания Ивана еще минут 20–30 была в клубе. В конце я подошел к нему, спросил, как он себя чувствует. Агафонов ответил, что нормально, только ничего не помнит. Я ему сказал, что так бывает после падения, что часа через полтора он все вспомнит. После этого я пооткрывал-позакрывал ему челюсть, чтобы посмотреть, не сломана ли она, и посоветовал на всякий случай съездить в больницу. Иван сказал, что они туда как раз собираются».

Адвокат Мирзаева Алексей Гребенской задал вопрос Карапетяну: как он может охарактеризовать друга, сидящего на скамье обвиняемых? Свидетель сразу же дал оценку: «Тигр с сердцем одуванчика».

Со стороны семьи Агафоновых на пятничном заседании присутствовал только отец Ивана Александр. Мужчине было сложно сдерживать эмоции. Во время выступления Аллы Косогоровой он встал и вышел, сказав, что не в силах слышать этот бред. Также он прерывал и Артема Карапетяна, когда тот давал показания. Разговор продолжился потом и в перерыве. К счастью, мужчины не перешли на повышенный тон.