Кредитная пандемия, или почему финансовый кризис начался в США

Для населения же страны, среди которого уже созрели сильные антивоенные настроения, нужен был какой-то мощный социальный наркотик.

В первоначальных объяснениях причин и обстоятельств мирового финансового кризиса, который в сентябре 2009 года отмечает свою первую годовщину, основная вина возлагалась на бывшего председателя Федеральной резервной службы США, контролирующей финансовые потоки и эмиссию долларов, Алана Гринспана. Он якобы не смог взять под жесткий контроль международный рынок «кредитных деривативов». Именно операции на этом рынке, достигшие десятков триллионов долларов, были, по мнению авторитетных экономистов, причиной кредитного паралича, захватившего весь мир.

23 октября 2008 года Алана Гринспана, вышедшего в отставку еще в январе 2006 года, накануне своего восьмидесятилетия, вызвали в один из комитетов Конгресса США для дачи показаний. Гринспан, однако, отверг обвинения в персональной ответственности. «Моя ошибка состояла лишь в том, - утверждал он, - что я был уверен, что собственные интересы банков обязывают их защищать своих акционеров, вкладчиков и обеспечивать рост банковских активов».

Кредитный бум в США, а затем и в Великобритании начал формироваться в начале 2006 года, когда Гринспан уже покинул высокий пост и стал писать мемуары. Его книга «The Age of Turbulence», вышедшая в начале 2007 года, стала бестселлером и была быстро переведена на русский язык, как «Время перемен». Недоумение Гринспана внезапным кредитным либерализмом банков и значительным снижением кредитных стандартов в США и в Великобритании было искренним. Некоторые из них начали предлагать большие ипотечные кредиты даже тем гражданам, преимущественно из этнических меньшинств, которые не имели регулярного дохода и по кредитному рейтингу входили в группу высокого риска.

Многие кредиты не только покрывали от 110 до 125% стоимости домов, но и предлагали двухлетнюю отсрочку для выплат скромных процентов. При покупке мебели в беспроцентный кредит отсрочка начала выплат достигала четырех лет. Мечты миллионов бедных американских семей о собственном доме внезапно стали реальностью. По некоторым подсчетам, общая сумма таких ненадежных ипотек достигла 450 млрд. долларов. Американских и британских банкиров вряд ли можно подозревать в наивности. Многие из них, безусловно, понимали, что через пару лет их банки станут получать не чеки на оплату процентов, а ключи от проданных домов. И в большинстве случаев придется начинать процедуры по выселению сотен тысяч неплатежеспособных семей.

Это, собственно, и случилось. Внезапная щедрость банков, повлекшая через два года кредитный кризис во всем мире, пока не была объяснена. На смену Гринспану на пост председателя Федеральной резервной службы пришел Бен Бернанке - друг и главный советник по экономике президента Буша. Он был известен своими теориями о возможности регулировать экономику эмиссией денег и дешевыми кредитами. Главной опасностью он считал не инфляцию, а дефляцию. Высокая инфляция и рост потребительства, по его мнению, лишь сокращали государственные долги США. Однако сам Бернанке, который может быть заменен на своем посту лишь 31 января 2010 года, связывал основные причины кризиса с распространившейся практикой бонусов, премиальных платежей, которые банковские служащие получали в зависимости от оборота капитала, а не от генерации прибылей. Больше суммы кредитов - выше премиальные бонусы. В этом объяснении вроде есть некоторая логика... Хотя, с другой стороны, банкиры - далеко не камикадзе.

Чтобы проследить истоки этого, обратимся к чуть более ранним событиям. Так, в начале 2005 года в США усилилась инфляция, частично из-за возросших цен на импортируемую нефть, достигавших 60 долларов за баррель. Федеральная резервная служба, которую уже 18 лет возглавлял многоопытный Гринспан, повысила процент на межбанковский кредит до 4,25%, - это был максимальный уровень за четыре года. Получение кредитов в этом случае для любых целей стало более трудным.

Однако в августе случилась катастрофа. Сезонный ураган «Катрина» обрушился не на привычную к штормам Флориду, а на приморские районы Луизианы. Были прорваны плотины, защищавшие Сант-Луис - город с двухмиллионным населением, разросшийся на тысячу квадратных километров в дельту Миссури, где уровень воды выше уровня улиц в новых районах. Тысячи людей спасали из затопленных домов на вертолетах.

В сентябре второй ураган «Рита» принес дополнительные наводнения и разрушения. Мексиканский залив был к этому времени главным американским центром добычи нефти. Ураганы сорвали с места и повредили 167 морских платформ и 180 нефтепроводов, соединявших платформы с нефтеперегонными заводами на берегу. Не только добыча нефти со дна залива, но и ее переработка были остановлены на длительный срок. Мировые цены на нефть сразу возросли до 70 долларов за баррель. Но для США более серьезным оказался дефицит продуктов переработки нефти. Добыча и переработка нефти в районе Мексиканского залива не достигли прежнего уровня и до настоящего времени. Общие убытки от двух ураганов оценивались в 120 млрд. долларов. 600 тысяч жителей в этом районе потеряли работу.

Более того, американский бюджет на 2005 год, достигавший по расходам двух с половиной триллионов долларов, формировался с 20-процентным дефицитом. Отрицательный баланс внешней торговли превышал в этом же году 700 млрд. долларов. Военные расходы США уже в 2004 году превысили 500 млрд. долларов. Даже для могучей экономики США введение чрезвычайного положения в районах Мексиканского залива оказалось большим испытанием. Требовали реконструкции и усиления множество дамб и плотин. Восстановление сотен тысяч домов большого города было длительной работой. Для обеспечения этих срочных задач были нужны федеральные деньги. Следовало вводить жесткие меры экономии, увеличивать прямые и косвенные налоги ( на сигареты, алкоголь, лицензии, бензин, на добавочную стоимость) и сокращать любые государственные расходы и импорт. Основной проблемой для правительства США неизбежно стали расходы на войны. Главный союзник США Великобритания, смирившись с перспективой поражения в Басре, начала постепенно выводить свою армию из Ирака. Но для США поражение было бы политической катастрофой.

Между тем республиканская партия потерпела в 2006 году поражение на выборах в Конгресс и в законодательные собрания многих штатов. Американцы на выборах в нескольких штатах путем референдумов требовали увеличения местных бюджетов. Они не собирались затягивать пояса ради войн где-то за океаном. Но президент Буш, сменив министра обороны, решил обеспечить быструю победу в Ираке отправкой туда нескольких свежих бригад морской пехоты, почти 30 тысяч солдат спецназа. Численность армии в Ираке возросла до 160 тысяч, были начаты активные действия. Двух лет для желанной победы казалось тогда вполне достаточно. Для населения же страны, среди которого уже созрели сильные антивоенные настроения, неизбежные при растущих потерях армии, нужен был какой-то мощный социальный наркотик. Этот прием был известен еще со времен римских войн. В условиях США социальным наркотиком могло стать лишь не-ограниченное потребительство, известное как shopping therapy (так называемая магазинная терапия). Pеальных денег для этого не было ни у Белого дома, ни у Пентагона. Но они все же сумели осуществить «аmerican dream», залив страну дешевыми кредитами.

Риски этой политики были распределены по всему миру. Ипотечные долги высокого риска были объединены с остальными, вполне надежными. Затем они передавались от мелких банков крупным, оформлялись в кредитные облигации и продавались инвестиционным корпорациям. В форме ценных бумаг они разошлись по всему миру. Вирус этой пандемии попал почти во все страны. Два года войны и американского процветания были оплачены благодаря глобализации. Теперь нужно было победить...