История Рогозина и Громова – пьеса в одном действии

Борис Громов (губернатор Московской области и командующий 40-й армией в Афганистане) и Дмитрий Рогозин (посол России в НАТО) выпивают в дымном московском баре.

Борис: Ну, что, Дмитрий, выглядишь ты хорошо. Как дела в Брюсселе?

Дмитрий: Ну, ты знаешь, Борис, в Брюсселе в это время года прекрасно, но я очень беспокоюсь.

Борис: Расскажи мне поподробнее.

Дмитрий: Ну, похоже, что европейцы все больше беспокоятся по поводу войны в Афганистане; они больше не уверены в том, что эта неразрешимая война с талибами - в их национальных интересах. Я беспокоюсь, Борис... они могут решить вернуть свои войска домой.

Борис: Да ты что.

Дмитрий: Да, и меня это очень беспокоит. В конце концов, если НАТО не будет истекать кровью в Афганистане, они могут обратить свое внимание на матушку-Россию. Лучше уж пусть они остаются в Южной Азии, чем будут совать свой нос куда не следует на Кавказе или на Украине.

Борис: Да, да. Очень верно.

Дмитрий: Я тут подумал. Давай-ка напишем статью для New York Times, в которой скажем, что НАТО должно оставаться в Афганистане... дай-ка подумать... как бы это правильно сказать...

Борис: Как насчет «пока не будут предоставлены необходимые условия для создания стабильной местной власти, способной самостоятельно сдерживать радикальные силы и контролировать страну».

Дмитрий: Да, это то, что надо! И что еще лучше, мы можем поставить под сомнение храбрость НАТО; назовем их «миролюбивыми» и эгоистичными за то, что не хотят посылать своих парней воевать в стране, которая не имеет никакого отношения к их государственным интересам.

Борис: Но, Дмитрий, эта война продлится вечно, и будет стоить европейцам миллиарды долларов.

Дмитрий: Вот именно.

(Смех и хохот)

Дмитрий: Как насчет того, что мы напишем, что если НАТО не останется в стране и не станет воевать, это станет «моментом истины» для НАТО, и что альянс может не пережить этот момент.

Мы даже можем использовать фразу "raison d'etre" (смысл жизни - прим.перев.) Обожаю это выражение!

Борис: Ты знаешь, может это во мне выпитая водка говорит, но почему бы нам еще не написать, что «Вывод войск простимулирует исламских боевиков, дестабилизирует среднеазиатские республики и запустит потоки беженцев, включая многие тысячи в Европу и Россию».

(Новый приступ веселья)

Борис: Ты знаешь, Дмитрий, это блестящая идея. Но если уж мы убеждаем НАТО остаться, почему бы нам заодно не обелить историю советской оккупации Афганистана.

Дмитрий: Интересно-интересно. А что конкретно ты имеешь в виду?

Борис: Ну, мы могли бы сказать, что «мы воевали с отцами сегодняшних талибов лицом к лицу, в то время как западные армии предпочитают вести бои с воздуха».

(Длинная пауза)

Дмитрий: Но, Борис, это неверно. Все знают, что мы сбросили на Афганистан миллионы мин, специально против мирного населения. Мы проводили авиаудары и регулярные артобстрелы, в результате которых погибло еще больше мирных жителей. За время войны погибли около миллиона человек. Американцы пытаются сделать нечто противоположное. С чего ты взял, что такая высококлассная газета как New York Times позволит нам утверждать такое на своих страницах?

Борис: Дмитрий, американцы забывчивы - наша собственная война шла больше 20 лет назад. Кто помнит о таких вещах?

Дмитрий: Может, ты и прав. Но ты знаешь, если мы собираемся написать что-нибудь такое, стоит добавить тогда, что нам «удавалось удерживать натиск исламских фундаменталистов в течение полных 10 лет».

Борис: Ох, Дмитрий, теперь ты заходишь слишком далеко. Разве именно наша война в Афганистане не придала исламистским фундаменталистам смелости?

Дмитрий: Ох, Борис, ты такой наивный.