Суд совести: претензии кавказского народа

Сегодня сформировался «портфель» обвинений и претензий к Северному Кавказу и «детям гор». Подобный «сундук», но с недовольством Москвой, образовался и у каждого кавказского народа.

В первом случае содержимое «чемодана» выставляется напоказ на различных митингах, ежедневно «обогащает» российские СМИ, Интернет-пространство и нередко – в той или иной форме – находит отражение в речах государственных мужей и принимаемых им решениях.

Во втором случае многое остается неизвестным даже в наиболее «продвинутых» слоях общества, а всякая попытка заговорить об этом воспринимается в штыки…

Даже решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), принятые по жалобам граждан России неславянского происхождения, объявляются, мягко говоря, несправедливыми, небеспристрастными только на том основании, что они не укладываются в «рамки», в которых российское общество только и готово воспринимать происходящее на Северном Кавказе.

Между тем, не все так просто, или совсем непросто.

Вбить клин

Я еще не встречал человека, который не испытывал бы ненависти к тем, кто совершает насилие над другими людьми, творит произвол и беззаконие. Вдвойне, втройне ненавидят каждого, кто причастен к терактам. Отдавало бы государство их организаторов и исполнителей народу – суд бы был коротким: «Разорвать на части!»

В то же время Северный Кавказ в целом, и Чечня, в частности, уже много год испытывает откровенное недоумение по поводу демонстрируемого прессой и митингами в Москве и других городах непонимания ситуации.

«Террористами объявлена война не одним русским, – говорил мне на днях учитель из Грозного, – Она ведется против всего российского государства, всех ее граждан, народов и религий. Думаете, организаторы терактов не знают, что московскими аэропортами или метро пользуются не одни русские, а, скажем, в Беслане большинство жителей – мусульмане? Все они знают. И цель у них одна – посеять панику, вбить клин между народами и религиями, между народом и властью…»

Многим чеченцам также непонятно, почему в России «забывают», что главной мишенью террористов долгое время были, да и остаются именно они.

Беслан, Дубровка…

«До сих пор много пишут и говорят о взрывах в метро, в Домодедово, трагедии на Дубровке и в Беслане. И правильно делают, – отмечает другой грозненец. – Но я не знаю, как понимать молчание вокруг тех терактов, которые совершались в Чечне и в которых гибли граждане России».

«27 декабря2002 г. в результате подрыве террористами-смертниками двух автомашин на территории правительственного комплекса в г. Грозном погибли 72 и были ранены свыше двухсот человек», – напоминает он.

«А теракт 9 декабря 2000 года в селе Алхан-Юрт, когда взрыв начиненного взрывчаткой автомобиля «Москвич» привел к гибели 23 и ранению 41 человек, в том числе детей, женщин, стариков?»

«Кто помнит об этих и других атаках террористов, в которых гибли одни чеченцы? Кто после такого может говорить, что жертвами террористов становятся одни москвичи, русские или христиане?»

Охрану комплекса правительственных зданий осуществляли подразделения федеральных сил. И до сих пор не ясно, почему они не предотвратили прорыв террористов на строго охраняемый объект.

Во втором случае машину со взрывчаткой в Алхан-Юрт тянули на буксире два дня и через три блокпоста федеральных сил. Ее – по требованию местных жителей -  на наличие взрывчатки проверили военные, в том числе сапер с собакой. Военные уехали, и через пару минут машина взлетела на воздух. Что должны думать родственники погибших и раненых?

«Бревно»

«Наивны думать, что через создание в Москве, вообще в России, невыносимых условий для «лиц кавказской национальности» и ужесточение  миграционного законодательства можно придти к некой стабильности и благополучию», – считает один из преподавателей Чеченского госуниверситета.

По его мнению, «если это и даст результат, то лишь в виде роста числа молодых людей, побитых в России, вынужденных  возвратиться на Кавказ и вынашивающих планы мести. Они пополнят ряды тех, кто недовольны политикой России в регионе. Хорошо, если не присоединятся к бандполью».

«Митинговая Москва протестует против «мягкотелости» власти по отношению к кавказцам, – полагает другой эксперт. – А Кавказ не согласен с применяемыми ею силовыми методами и созданным для федеральных структур в регионе режимом вседозволенности и безнаказанности».
По его словам если в чем-то протестные настроения и совпадают, то неудовлетворенностью тем, как расследуются те или иные преступления, мягкими приговорами для одних и предельно жесткими для других.

А старик-чеченец назвал происходящее на Северном Кавказе «двуручной пилой». «Местные и федеральные силовики с одной стороны и боевики с другой тянут эту пилу каждый в свою сторону. А «бревно», которое они распиливают, – народ России. К нашему несчастью, в Москве видят только один конец этого «бревна», а на Кавказе – другой. Поэтому и продолжается все это безобразие, льется кровь…»

«Кто виноват?»

«На войне как на войне», – это выражение знают все, – считает владелица небольшого кафе в  Грозном, – Однако мало кто, к сожалению, помнит о том, что в истории человечества еще не было войн, в которой одна сторона – сплошь «ангелы», а другая – «дьявол во плоти». Мерзости – кем-то больше, кем-то меньше – творятся и теми, и другими».

О них, мерзостях, по мнению моей собеседницы, «лучше всего не вспоминать, особенно если есть необходимость договориться о чем-то, придти к согласию». Иначе «каждый аргумент будет встречен контраргументом».

«Все видели по удуговскому телевидению отрезанные головы английских инженеров, кадры казни российских солдат, – напоминает она, – Но это же телевидение демонстрировало и кадры казни чеченцев, в том числе и то, как и расстреливали их, и перерезали им горло, по решениям т.н. «шариатских судов».

Она напоминает, что раньше, в 1996 году первый российский канал показывал передачу Невзорова, в которой некие разведчики по прозвищу Кобра и Гюрза показывали отрезанные и носимые ими с собой уши чеченцев. «В марте 2000 года голова сдавшегося раненым в плен в селе Комсомольское бывшего масхадовского префекта Наурского района Тауса Голбураева была найдена не просто отрезанной, но и  сваренной.

А что вытворяли с людьми в т.н. фильтрационных лагерях?.. Так что, я должна думать, что все это делалось с «санкции» всего русского народа?!», – спрашивает она.

Она считает, что, наверное, «надо научиться видеть пропасть между народом и теми мерзкими существами, которые, прикрываясь военной формой,  творили эти ужасы! Я эту пропасть вижу…»
Жительница Грозного убеждена: «Все те, кто сыплют обвинениями в адрес целых народов, должны или представлять доказательства вины народа, а не его отдельных представителей, в конкретных преступлениях, или садиться на скамью подсудимых по обвинению в клевете и разжигании межнациональной и межконфессиональной розни. Иначе мира в России не будет».

«Тема-раздражитель»

Темы, так или иначе связанные с войной на Северном Кавказе и ее последствиями, продолжают оставаться сильнейшими раздражителями для местного населения, утверждает целый ряд психологов. Люди, настрадавшись в войну, остро реагируют на каждое, с их точки зрения, несправедливое слово, замечание. Их возмущает сам факт того, что их всех априори  относят к числу уголовников, потенциальных террористов.

 Автор этих строк не раз сам имел возможность убедиться в том, что такого рода вопроса жителями республики ставятся часто. Например, «почему лишь одна Юлия Юзик написала правду о том, кто и почему становятся террористами?»

Или – «за что жертва террористки Айзы Газуевой – генерал-майор Гейдар Гаджиев получил звание Героя Россия?»

Здесь есть, отчего смутиться. Вот «картина» из книги «Невесты Аллаха» Юли Юзик:
«Четыре месяца назад военный комендант Урус-Мартановского района (генерал Гаджиев – С.Э,)… забрал из дома Айзиного мужа». Потом сами военные нехотя признают: «да, забрали по ошибке. К ваххабитам Алихан не имел никакого отношения».

«…Гаджиев косил почти без разбора. Вот и в тот раз, поняв, что парень не тот, кого они ищут, он все же не стал его отпускать. Алихана стали жестоко избивать. Искалечили так, что места живого не осталось. Но парень все еще жил».

«Разошедшийся Гаджиев приказал вызвать в комендатуру молодую жену».
« …Гаджиев… вспорол Алихану живот и, схватив Айзу за волосы, макнул в его кишки. …Он умер на ее глазах. Мучительно стоная. А она, 20-летняя девочка, умытая кровью мужа…»

Место Гаджиева, как и Буданова, было на скамье подсудимых. И если бы сразу арестовали и осудили, он бы остался жив. Не было бы и присвоенного посмертно звания Героя, и не стихающей волны возмущения…

Страсбург

ЕСПЧ уже приняты решения более чем по сотне жалоб из Чечни. Можно рассмотреть суть одной из них, не самой «яркой».

16 мая 2002 года Асланбек Айдамиров поехал в соседнее село к своей сестре Петимат, чтобы сообщить, что их мать заболела.

Муж Петимат, Рамзан Сулейманов попросил у соседа КАМАЗ. На нем Асланбек, Петимат, Рамзан и их 10-летний сын Ибрагим вечером, около 19.00, выехали к больной.

Примерно в два часа ночи хозяину КАМАЗА сказали, что его машина горит в нескольких сотнях метрах от села. Прокравшись к ней, он увидел рядом с КАМАЗом тело раздетой Петимат. Позднее выясниться, что ее крик в этот вечер слышали несколько сельчан. Действовал комендантский час, поэтому во второй раз к месту, где стояла сожженная машина, люди пошли утром, вместе с главой сельской администрации и сотрудниками органов правопорядка.

Труп Петимат исчез. Не удалось обнаружить и следов ее спутников. 18 мая одна из московских радиостанций сообщала об уничтожении КАМАЗа с членами НВФ. 19 мая пастухом в поле рядом с соседним селом была обнаружена груда ящиков из-под боеприпасов. Коровы шарахались от нее.

20 мая на этом месте обнаружили уже воронку диаметром метра 4. Вокруг нее – в радиусе ста метров -  лежали останки Петимат, ее мужа, сына, брата.

Российские правоохранительные органы быстро вычислили военнослужащих, расстрелявших КАМАЗ, и объяснили их действия тем, что КАМАЗ не остановился по их сигналу. Это – «удобная» версия. Но и ее «отработка» была проведена поверхностно. Без ответа были оставлены многие вопросы. На машине следы от пуль имелись со стороны, где сидел водитель.

Он, возможно, был убит сразу. А другие? Когда, где, кем, почему?  Почему и кем женщина была раздета? Почему трупы перенесли, подорвали? Или перевезли еще живых? Но куда, зачем? А главное – почему взорвали?..Не являются ли все эти действия попыткой скрыть преступление?.. Ответов нет. Нетрудно догадаться, каким было решение ЕСПЧ. Но оно не привело к возобновлению расследования и привлечения виновных к ответственности.

И вот – вопросы: как бы отреагировала на такую «избирательность» нашего «правосудия» митинговая Москва? И что об этом «правосудии» должна думать Чечня? У кого больше причин для гневных протестов?

«Слепоглухонемые»

Именно так – слепоглухонемой – называют чеченцы российскую правоохранительную систему. И не от избытка эмоций, а по факту. Она, эта система, демонстрирует абсолютную недееспособность во всем, что касается, например, розыска без вести пропавших.

Таковых по Чечне – несколько тысяч. Но и в тех случаях, когда родственниками и соседями пропавших следственным органам сообщаются практически полные данные об автотранспорте или бронетехнике, включая принадлежность к той или иной структуре, государственные и бортовые номера, на которой похитители передвигались, расследование свертывается, едва начавшись.

А главное – сегодня в России, да и в мире, уже никто не вспоминает, что пик бессудных казней, пыток, похищений приходится на период, когда вся власть в республике была сосредоточена в руках генералов, а не гражданской администрации. За тяжкое наследие, оставленное «диктатурой военных», поныне и ежедневно приходится расплачиваться нынешнему руководству Чечни.

 «Совесть имею»

«К сожалению, сегодня на военно-политическом Олимпе России слишком мало людей, которые могут приложить руку к козырьку и сказать: «Совесть имею!», – сказал мне недавно однокашник по институту.

Я согласен с ним: надо иметь совесть, чтобы хотя бы не охаивать огульно других…