Когда в стране появятся нормальные чиновники?

Я иду по делам во дворец местного чиновничества, обвешанный видеокамерами наблюдения, обставленный милицейскими патрулями, и думаю: а кого они всегда боятся? Народа? Последнее нападение на начальника области было здесь лет сто двадцать назад, в конце девятнадцатого века...

Как возле этого дворца любит говорить один мой знакомый словами К.Чуковского: «Волки от испуга скушали друг друга».

Сегодня и по всему центру города, и ближе к крыльцу с доступом не для всех особенно много гаишников и милиции, проходят даже солдаты. Дворники сгребают последний мусор, запихивают в мешки. Спрашиваю у одного из них, что здесь происходит? «А сейчас приедет самый главный министр культуры из Москвы, - отвечает дворник, - мы со вчерашнего дня мусор от самого аэропорта убираем, сказали чистоту сделать».

Здесь. А по городу - гололёд, и все тротуары во льду. Кроме этих, ведущих к самому крыльцу, не для всех. Чтобы гражданину сюда войти, надо звонить, записываться на приём, ждать очереди неделю, может, и две-три.

Министра культуры привезли через квартал, показать областную библиотеку. Кавалькада машин чиновников, мигалки впереди и позади, гаишники на перекрёстках отворачивают и посылают машины горожан куда-то подальше. В подворотнях стоят застывшие от мороза милиционеры. И опять мысль: а кого боятся чиновники, так устроившие посещение города для министра? Горожан? Пролетающих ворон?

Министр приехал сюда на торжественное открытие нового здания кукольного театра. Строили театр очень долго. Когда появился новый начальник области и узнал, что на достройку театра нет денег - а достроить быстро и торжественно открыть - ему в заслугу пойдёт, - он обратился в Москву с просьбой выделить деньги на окончание строительства. В городе многие хохотали, узнав ответ ему там, в Москве: а вот у нас есть документы, по ним ваш театр уже достроен. Кто сочинил и подписал те документы - секрет до сих пор. Как народ говорит, прежний начальник области перед уходом придумал вот так приписать себе ещё одну заслугу.

Деньги из Москвы дали. Театр достроили. Министр скажет речь, разрежет ленточку, стоящие позади него умильно поулыбаются на телекамеры. И будет представлено в местных новостях - это они сделали хорошее дело. Не архитекторы, инженеры и рабочие - о людях, на самом деле заслуживших уважение, тут забывают в первую очередь.

И министр культуры уедет. В Москву. В свой дорогой кабинет.

На Вятке он не встретится ни с писателями, ни с художниками, ни с актёрами, ни с музыкантами. А зачем? Что, ему слушать долгий разговор об их проблемах? О погублении современной культуры? О неимоверных усилиях самих творческих работников, местных, делающих всё, чтобы культуру и сохранить, и развивать?

В войну перед крупными сражениями прославленные победами маршалы ползали на животах по передней линии фронтов, лично стараясь разобраться в ситуации для принятия точных решений. Не стеснялись рядовых солдат и офицеров с погонами поменьше маршальских.

Видимо, преобразований не предвидится, в культуре, так и на что министру какие-то местные, вятские солдаты и офицеры, местные деятели культуры?

Вот поэтому министра культуры здесь не знает никто. Из тех, с кем он по должности обязан встречаться, беседовать, работать. Он с ними никогда не знакомился, не беседовал.

Знают чиновники. Способные масло сливочное намазывать поверх икры красной и сверху масло заново вперемешку с икрой - словесами и отчётами. При пустоте их существования и погублении ими дел стоящих.

Можно обходиться без министра и остальных чиновников? Можно. При мне один из писателей так им сказал, что я без вас обойдусь, а вы без меня - нет.

И через год те увидели фильм, поставленный по его роману. В стороне от их соизволений-дозволений. Ему - известность на всю страну, им - пустота тишины.

Почему у нас на Вятке такое чванство и убожество? Тупизм нормального, необходимого для жизни развития?

А может, и по всей России провинциальной?

Посмотрите любые теленовости, в любой день. Местные и столичные. Всюду - чиновники отдельно, народ - отдельно.

Две разных страны.

Две отдельных страны.

Культурные, умные, деятельные люди на самых больших должностях ведут себя иначе. Несколько лет назад сюда, в провинцию, для него, как говорил, в настоящую Россию, приехал дипломат одного из посольств. Как он мне объяснил свою должность - если наш посол уезжает из Москвы на несколько дней по делам, я в посольстве остаюсь за него. Крупный человек, по должности. И потом всегда интересно побеседовать с дипломатом.

Встретившись в мастерской одного из художников, мы, несколько писателей и художников, проговорили весь вечер. Ужинали, неторопливо, и говорили, кто о чём хотел. Без присутствия рядом чиновников с их пугливыми заранее глазами: а вдруг художник или писатель спросит что-то запретное? Расскажет, чего не положено?

У нас во всём вечере не было ни запретного, ни не положенного, но вряд ли местный туповатый чиновник местами понимал бы, о чём мы говорим, ведь в той долгой беседе запросто переходили на темы и обсуждения философские, отличаемые от подписания постановлений-распоряжений и прочей мусоро-архивной канцелярщины.

Прощаясь на вокзале, дипломат пригласил меня к себе в гости, в посольство. Может, из вежливости. Оказавшись в Москве, - позвонил ему. Удивительно, после столичного чванства чиновников российских - его секретарша доложила и соединила с ним немедленно. Он пригласил придти в само посольство. Охрана уже была предупреждена, рядом с ней меня встречала секретарша дипломата высочайшего ранга.

Мы сидели и беседовали в большом кабинете с живописью на стенах. По принятому здесь обычаю мне сразу был предложен выбор напитков: минеральная вода, кофе, чай, вино, шампанское, водка, коньяк. Пили кофе, говорили часа полтора. Иногда приходили его сотрудники или секретарша, извинялись, он что-то прочитывал и подписывал.

Пригласил меня на ужин в ресторан, работающий только для сотрудников посольства. И опять разговор о русских деревнях, европейской и русской живописи, литературе русской и устном народном творчестве как начале литературы, об обычаях народа его родной страны, философских проглядов и предположений на времена будущие.

Поразительная по насыщенности бытовой, поведенческой и смысловой культуры встреча. Полна того, о чём думать приходится и сегодня.

И вспоминать дипломата получается с благодарностью. Человек к людям относится по-человечески. Кроме всего и за то, что естественным своим поведением он показал - можно жить без чванства, без тупости, без тоскливого тщеславия, без личного унижения, можно говорить на равных с кем угодно, когда есть общее понимание. И, как говорится по-простому, есть что в башке.

Вятка. Вечер. За окном снова вой гаишниковой машины с высверками их сигналов, цветных. Для показа гражданам - мы тут ох как заняты, важную персону сопровождаем.

Обслуга - обслугой. Министры - министрами.

Деятельные люди с заботой о проблемах государства - где? Когда приедут не с чиновниками встречаться, а с умеющими мыслить и делать? С живущими заботами народа своего?

С деятельными творческими личностями, умеющими вести себя без лжи и угодничества омерзительного?