Самобытно или по-западному? Выбор пути дальнейшего развития

«Вопрос о преемстве власти оказался для империи вопросом жизни и смерти. Будет сохранено преемство и стабильность развития - у страны будет будущее. Нет - её ждёт крах».

О ЧЁМ это? О современной России? Нет! Речь идёт о давно погибшей Византийской империи! Но истории двух этих государств - нашего и Византии - оказались вдруг странным образом схожи. Поэтому новая тема для обсуждения в рамках интеллектуального проекта «АиФ» «Какой быть России?» навеяна показанным на канале РТР документальным фильмом «Гибель империи. Византийский урок». Его автор и ведущий - архимандрит Тихон (Шевкунов). Предваряют дискуссию наиболее яркие цитаты из этой вызвавшей широчайший резонанс картины.

Коррупция - проблема неразрешимая

ОДНИМ из главных финансовых ресурсов страны была не нефть как сейчас, и не газ, а таможенные поступления от грандиозной международной торговли на Босфоре и Дарданеллах. Запад всеми правдами и неправдами стал вовлекать Византию в зарождающийся тогда прообраз всеевропейской торговой организации. И, воспользовавшись одним из сложных периодов в жизни империи, добился своего. За считаные десятилетия отечественное производство и сельское хозяйство деградировали стремительными темпами. Разорились или попали в зависимость от иностранцев все византийские предприниматели.

Неразрешённой проблемой Византии стали коррупция и олигархия. Борьба с ними долгое время была эффективна. Зарвавшихся чиновников подвергали наказаниям и ссылкам. Но в конце концов у власти не хватило решимости и сил последовательно пресекать это зло. Государство ради благих целей фактически добровольно отказалось от части своих стратегических монопольных функций и передало их в руки некоего узкого круга семейств.

Император Василий II, кстати, крёстный отец нашего святого князя Владимира, принял управление империей после тяжелейшего кризиса, страна фактически была приватизирована олигархией. Василий II в первую очередь жёстко выстроил вертикаль власти. Разгромил сепаратистские движения на окраинах, подавил мятежных губернаторов и олигархов, собиравшихся расчленить империю.

В Риме в XV веке сидел бежавший из Византии и получивший убежище некий Виссарион. Средней руки учёный, беспринципный политик и гениальный интриган из Рима координировал всю оппозицию в Константинополе.

Магнат Евстафий Мали-нин серьёзно надеялся влиять на судьбы государства. Он начал интригу и выдвинул своего марионеточного кандидата на высшую власть, но поплатился. У него конфисковали всё его огромное имущество, а самого отправили в одну из самых отдалённых тюрем империи.

Другой мятежный магнат Вардас Клир, когда его мятеж был подавлен, в доверительной беседе сам посоветовал императору Василию II изнурять магнатов налогами, различными поручениями, а главное - государственной службой. Чтобы у них не оставалось времени излишне богатеть и усиливаться.

С преемником всё просто: повезёт или нет

ВОССТАНОВИВ вертикаль власти в стране, Василий оставил своему преемнику своего рода стабилизационный фонд. Этот государственный резерв предназначался в первую очередь на проведение военной реформы. Но огромный стабилизационный фонд в руках неталантливых правителей принёс не благо, а беду. Без труда доставшиеся деньги развратили, разложили общество.

Свою регулярную армию разрушили, профессиональную так и не создали. В самые критические военные периоды пришлось прибегать к профессиональной армии, но не к своей, а к наёмной. Что такое наёмная армия, какова её верность и боеспособность, визайнтийцы сполна узнали на своём очень горьком опыте.

Желая обеспечить передачу власти достойному наследнику, императоры обычно избирали одного или двух преемников. И активно привлекали их к государственным делам. Поручали высокие ответственные должности в правительстве и приглядывались к ним. Была даже система, когда в стране был и император и так называемые младшие императоры - преемники. Всё это было очень разумно. Но, как ни оттачивали эту систему, в конце концов стало ясно, с преемником всё просто - или повезёт или нет.

Забытая провинция всё больше нищает

БОЛЬШОЙ проблемой стала постепенная утрата реального контроля над отдалёнными областями и провинциями. Вся политическая, культурная и общественная жизнь, по сути, происходила в Константинополе. Правительство не хотело замечать, что создаётся серьёзнейший дисбаланс и забытая столицей провинция всё больше нищает.

Нелепо говорить, что Запад был виновен в неудачах и падениях Византии. Запад лишь преследовал свои интересы, что вполне естественно. Исторические поражения Византии происходили тогда, когда сами византийцы изменяли основным принципам, на которых держалась их империя. Эти великие принципы были просты и с детства известны каждому византийцу - верность Богу, его вечным законам, хранящимся в православной церкви, и безбоязненная опора на свои внутренние традиции и силы.

Всё западное превозносилось, своё - презиралось. Византийская история искажалась, вера и традиции осмеивались, армия подвергалась унижению. Из Византии стали создавать некоего всемирного монстра. Богатая византийская молодёжь уже не училась в своей стране, а уезжала за границу. Лучшие умы византийской науки эмигрировали на Запад. Государство перестало уделять им должное внимание.

В 1274 г. император Михаил Палеолог решился на коренную уступку Западу. Впервые в истории посланцы византийского императора в Лионе признали главенство Римского папы. Византийцы были потрясены предательством их высшей ценности - православия. Это было последнее и главное, что разрушило страну. Дух народа был сломлен. На место прежней жажды жизни и энергичной решимости к действию пришла ужасающая общенародная апатия и усталость. Редкие семьи, если и создавались, часто не имели детей. Аборты стали повсеместным явлением. Самоубийства стали одно из основных причин смертности населения. В обществе царили духовно-нравственный упадок, неверие, увлечение астрологией и самые дикие суеверия. Алкоголизм стал самым настоящим бичом для мужского населения.

Исследования по визан-тологии в нашей стране были возобновлены в 1943 г. Решением на самом высоком государственном уровне, по личному указанию Сталина. Казалось бы, 1943 год, что не нашлось другого времени? Да нет, просто бывший семинарист Джугашвили наконец-то понял, у кого надо учиться истории.

Зураб ЧАВЧАВАДЗЕ, председатель правления Высшего монархического совета России:

«Угроза существует давно»

- НАКОНЕЦ-ТО наша Церковь устами своего служителя высказалась о главных приоритетах, обеспечивающих стабильность любого крупного многонационального сообщества.

Архимандрит Тихон (Шевкунов) вскрывает типовой механизм всестороннего разложения державных основ государственности. Возможно, поэтому подобранные им исторические параллели и аналогии потрясают и шокируют. Многие пытаются усмотреть в этом нарочитое стремление автора к эпатажу, обвиняя его в искусственной подгонке исторических фактов.

Однако я очень рекомендовал бы оппонентам о. Тихона ознакомиться с множеством профессиональных исторических исследований, обосновывающих тезис о том, что русская революция ХХ столетия осуществлялась по сценарию Великой французской революции конца XVIII века. В этих научных трудах все параллели и аналогии тоже обусловлены единством типовых механизмов!

Отец Тихон очень точно высветил главную причину трагедии великой империи -утрату в обществе наработанных долгими веками духовно-нравственных ориентиров. У нас в России об этой же страшной угрозе национальному существованию говорили на протяжении всего XIX и начала ХХ века преподобный Серафим Саровский, славянофилы, Ф. М. Достоевский, оптинские старцы, праведный Иоанн Кронштадтский и многие другие духонос-ные просветители русского народа.

Леонид РОЛДУГИН, настоятель храма Рождества Христова в Измайлове, протоиерей:

«Нужен внутренний стержень»

- АПОСТОЛ Павел говорит: «Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны...» Если человек и государство в лице господствующего класса лиц, как теперь говорят, правящей элиты, соблюдает нравственные законы, данные Богом, то такое общество, имея внутренний стержень, опору, здоровый духовный иммунитет, будет жизнеспособно, деятельно, способно противостоять любому чужеродному разрушающему влиянию, любой внутренней и внешней угрозе и агрессии. И наоборот. Если нравственные ориентиры, базовые духовные ценности утрачены, то в умах и душах людей начинается сумятица. Вся Библия, а это книга вечная, свидетельствует об этом.

Юрий ЛОЩИЦ, писатель, историк, биограф:

«Оглянитесь на чужой пример»

- ВПОЛНЕ поддерживаю отвагу авторов, сумевших выстроить средствами киноязыка серьёзное, ответственное, до слова выверенное, наконец, ярко-образное сопоставление и обобщение двух больших державных судеб - византийской и российской. Ведь для чего же и существует историческое знание о нашествиях, катастрофах государств, идеологий, верований, как не для того, чтобы мы, оглядываясь на них, хоть чему-то научались, хоть какой-то извлекали для себя спасительный опыт!

И необыкновенно важно именно сегодня, что автор фильма - не оглядчивый историк-профессионал, не поднаторевший на выделке сценариев-скороспелок светский писатель, а русский монах, сам наставник монахов.

Перевод с византийского

В СВОЁ время английский писатель Джонатан Свифт, будучи недовольным окружающими порядками, прибег к необычной методике.

ОН ПОСТАРАЛСЯ внушить читателю, будто образцы глупости и порочности его герой капитан Гулливер видел своими глазами в отдалённых частях света, куда стихия забрасывала его корабль. И эта методика оказалась гениальной - роман Свифта имел колоссальный успех и произвёл именно то действие, которое было задумано: ужаснувшись всяким лилипутам, великанам и лапу-тянам, европейцы ужаснулись сами себе.

Концентрат неразумности

АРХИМАНДРИТ Тихон (Шевкунов) по-своему применил описанный выше великолепный приём. Как и Свифт, он не одобряет образа жизни своих соотечественников, как и Свифт, решил показать им ошибочность их поведения наглядным способом -сконцентрировав его неразумность в образе страны, совершающей те же глупости. Но чтобы обнаружить этих образцовых «плохих», архимандрит решил путешествовать не в пространстве, а во времени! Достигнув Средних веков, мы причаливаем к земле под названием Византия и начинаем с помощью автора фильма, взявшим на себя функцию гида, знакомиться с нею. Поскольку мы раньше здесь никогда не были (историю Византии знает один из ста тысяч), нам ничего не остаётся, как смотреть на эту страну его глазами. А его глаза видят в ней концентрированное выражение сегодняшнего российского неразумия и извлекают из этого тот урок, что если мы и впредь будем так же неразумны, как византийцы, - например, так же безрассудно тратить Стабилизационный фонд, как тратил его император Василий Второй, или давать волю олигархам, - то Россия погибнет так же бесславно, как погибла Византийская империя.

Совершенно бессмысленно задавать вопрос, как это делают сейчас многие: соответствует ли притча, рассказанная архимандритом Тихоном о Византии, исторической правде? Строго говоря, до этой правды докопаться уже невозможно. В фильме нет явных противоречий с фактами, а интерпретировать факты каждый исследователь имеет право по-своему. Если наша родная история предстаёт у Карамзина в одном свете, у Соловьёва - в другом, у Ключевского - в третьем, а у советских историков - в четвёртом, то как мы можем настаивать на какой-то объективной исторической правде, относящейся к другому государству, рухнувшему более 500 лет назад? К тому же отец Тихон - не историк, а философ-богослов, и требовать от него вклада в историческую науку наивно. А вот попросить его рассказать поучительную притчу о гибели Второго Рима мы вправе. И он, даже не дожидаясь нашей просьбы, рассказал её нам. Как не поблагодарить его за это?

Жить своим умом

ФИЛЬМ «Гибель империи» буквально взорвал нашу общественность. Споры о нём доходят чуть ли не до драки. Но в подавляющем большинстве люди не понимают, что их так сильно задело. Им кажется, что они полемизируют по поводу того, верно ли изображена в фильме Византия или неверно. Читая евангельскую притчу о разумных и неразумных девах, мы не спрашиваем, как их звали, а решаем, кому из них надо подражать, а кому - нет. И в вызвавшем бурную дискуссию фильме архимандрита тоже есть главный глубинный вопрос, который и пробуждает страсти, хотя и подсознательно. Это достаточно ясный вопрос, поднятый у нас уже в XVIII веке: идти нам по пути, проторенному Западом, или сохранять самобытность собственного развития? В фильме Византия понадеялась на сотрудничество с Западом и поэтому погибла. Это значит, что его автор не западник, а почвенник. Пафос фильма заключается в мысли, что следовать за идущими к пропасти, то есть интегрироваться в безбожную западную цивилизацию, безрассудно. А у вас какое мнение, дорогие читатели?