Александр Минкин: 55 кинжалов в спину российского суда

Вдруг откуда ни возьмись появился… призыв. Называется “Открытое обращение представителей общественности против информационного подрыва доверия к судебной системе Российской Федерации”. Там всякие умные рассуждения, благие пожелания и 55 подписей.

Вопрос: этот призыв пойдет на пользу или во вред? Сказано: “против подрыва доверия к судебной системе”. Подрыв — диверсия. Но у диверсанта должен быть объект: танк, крепость, телебашня. То, чего не существует, — нельзя подорвать. (Несколько лет назад председатель ЦИКи Вешняков подал в суд на “МК” за то, что “Минкин своими статьями подрывает веру граждан в честные выборы”. Мы провели опрос, и оказалось, что в честность наших выборов верит около одного процента. Было бы чего подрывать.)

Начинается обращение так: “В последнее время на фоне второго процесса по делу Ходорковского и Лебедева общество оказалось втянуто в кампанию по дискредитации судебной системы”.

Доверие к судебной системе действительно крайне низко. Но началось это не вчера, и не с приговора Ходорковскому. Разве прежде граждане так уж верили суду?

Если вспомнить громкие дела… Суд дал 9 лет условно министру юстиции РФ, пойманному на взятке. Суд дал 6,5 года условно авторитетному предпринимателю Быкову за организацию убийства. На тяжких преступлениях попадались генеральные прокуроры России, депутаты, министры, губернаторы и почти всегда выходили сухими из воды; или условно сухими.

Их условно осуждали, а граждане также условно верили в справедливость судебной системы.

И вот теперь этот призыв против подрыва доверия. Среди 55 подписантов знакомых имен немного: Ирина Винер (тренер по художественной гимнастике), Диана Гурцкая (певица), братья Запашные (дрессировщики зверей), Тинатин Канделаки (Тина Канделаки), Николай Расторгуев (певец). Есть менее известные: например, Гриб Владислав Валерьевич (председатель рабочей группы Общественной палаты Российской Федерации по организации экспертной деятельности, председатель Общероссийского правозащитного союза “Человек и закон”). Длинный размер его титулов не делает г-на Гриба более известным; может быть, он хороший, честный человек, а может быть, и не очень.

Сомнительна сама затея: подписать таким манером призыв о доверии к судебной системе. Не хочу накликать беду, но я бы ужаснулся, если бы в интернете появился горячий призыв доверять моим публикациям, а под ним вот эти 55 подписей.

Нам позарез необходима судебная система, которой доверяют. Призыв 55 в этом смысле правильный. И даже начинается правильно, потому что дело Ходорковского—Лебедева оказалось в центре этой проблемы. Особенно после того, как Первый телеканал показал интервью с судьей, который уверял, что приговор писал сам, а не под диктовку.

В призыве говорится о давлении на суд: “Понятно стремление родственников и ближнего окружения обвиняемых использовать все возможности и ресурсы для выстраивания системы защиты. И здесь все идет в ход: эмоции, публикации в прессе, пикеты возле судов, публичные акции”.

Но разве давление было только со стороны защиты? Гораздо более жесткое и могущественное давление было оказано премьер-министром. За несколько дней до приговора Путин сказал: “Их преступления доказаны судом”. Даже президент Медведев вынужден был сказать: никто не имеет права высказывать подобные вещи до приговора.

Как могли 55 подписантов и неизвестный автор призыва не заметить такого властного давления на суд? Вот уж точно был настоящий подрыв судебной системы.

Сам факт, что на Первом канале обсуждались вопросы: честен ли судья? не фальшив ли приговор? — сама эта передача сообщила всему населению России, что с приговором дело не чисто.

Вероятно, судья этот выглядел недостаточно убедительно; вот спустя неделю и появился призыв “верить несмотря на”.

А способ вернуть доверие есть. Он очень простой. Надо возбудить уголовное дело, допросить судью Данилкина и обвинившую его помощницу судьи Васильеву, допросить шоферов и охранников: ездил ли судья в Мосгорсуд в те дни, когда писал приговор и должен был соблюдать тайну совещательной комнаты? Привозили ли ему дополнительные части приговора? Надо проверить свидетелей на детекторе лжи…

сь и вместе сочинили письмо? Конечно, нет. Кто его написал — неизвестно. “Инициатор” письма вовсе не означает “автор”. “Инициатор” вовсе не означает “заказчик”.

Разве все подписавшие читали текст глазами? Кажется, нет. Если им читали по телефону, то как узнать: в точности ли тот текст, который потом был опубликован? И как могут эти уважаемые спортсмены и дрессировщики воспринять и оценить на слух, например, такую фразу из призыва: “Однако допустимость подобных методов воздействия на правосудие не только девальвирует идею справедливости и состязательности судопроизводства, но дает возможность оправдывать угрозы и издевательства над судебной и правоохранительной системами политической борьбой”.

В призыве есть неприятное место: “Однако судьбы обычных граждан, которые незаконно осуждены или долгое время добиваются в суде справедливости, не интересуют и потому не упоминаются вышеуказанной “широкой общественностью” в их борьбе за независимость судебной системы”.

Это неправда. Стоит какой-нибудь чужой стране отобрать ребенка у гражданки РФ, как фамилия этой гражданки становится известна всем. На её защиту поднимаются и пресса, и власти, и даже депутаты. Стоит погибнуть за границей ребенку (усыновленному из России), как фамилия этого маленького гражданина появляется на первых полосах всех газет. Когда никому не известный шофер был несправедливо осужден за то, что якобы стал виновником аварии, в которой погиб губернатор, на защиту этого несправедливо осужденного поднялись все (кроме властей) и добились его освобождения.

Мы стараемся заступаться за всех несправедливо обиженных. К сожалению, их слишком много. Пресса не справляется.