Эра Путина-Медведева идет к концу

Растерянный Путин, с отчаянным выражением загнанной собственными пиарщиками крысы судорожно нажимающий какие-то кнопки в кабине пикирующего самолета, - символ сегодняшней России.

В кресле второго пилота он оказался, нарушая элементарные положения Воздушного кодекса РФ.

Ровно за 11 лет до этого клоунского полета, день в день, группа отъявленных кремлевских интриганов (Волошин, Юмашев, Дьяченко, Березовский, Абрамович) усадила его в другое второе кресло - премьерское. Чтобы через поход Басаева в Дагестан, взрывы домов в Москве и Волгодонске, \"учения\" в Рязани, взрывы \"Градов\" в Чечне, кровавую войну на Кавказе привести его в первое кресло России, в котором он сможет защитить их интересы и капиталы.

Сегодня, когда Кадыров открыто и безнаказанно угрожает России сорвать Олимпиаду в Сочи (еще один из безумных пиар-проектов), предельно очевидны как итог той войны, так и цена поражения в ней путинской России.

Итог путинского правления в целом еще страшнее. Власть превратилась в воровской притон друзей \"национального лидера\".

Пока дядя Володя парит в небесах, наш младшенький клоун дышит одним воздухом со своим народом в одной из своих морских резиденций. Циничные и безжалостные мордоделы заставили его там в очередной раз жалко и натужно надувать щечки, обозначая бескомпромиссную \"борьбу с коррупцией\".

Человек, начинавший свою бизнес-карьеру адвокатом мафии авторитетного лесопромышленника Смушкина, председательствовавший в совете директоров \"Газпрома\" при отчуждении его активов на сумму 80 миллиардов долларов в пользу сомнительных компаний друзей и родственников В.В. Путина, наконец, устроивший со своей богобоязненной супругой масштабную рекламную фотосессию изделий фирмы Breguet, вдруг обнаружил на третьем году своего \"президентства\", что чиновники, оказывается, берут откаты. И не где-нибудь, а в ведомстве матерой волчицы отечественной фармацевтики, заступницы сирых и убогих, в недалеком будущем бесспорной мисс \"Воровской пароход\". Ну не г-же Батуриной же, действительно, претендовать на эту престижную роль в увлекательном круизе сливок российской элиты из Петербурга в Кальяри.

Кстати, о моем метафорическом \"Воровском пароходе\". Ряд уважаемых авторов сочли его слишком мягким по отношению к руководству страны и правящей элите в целом. Позволю себе не согласиться. Какое наказание может быть для лидеров страны более жестоким, чем брезгливое презрение мыслящей части общества? Ведь среди читателей, откликнувшихся на мою статью, нет ни одного вступившегося за \"честь\" моих персонажей. Это самое главное. Их всех уже нет в нашем сознании, как бы мы ни спорили друг с другом. Эти сливки общества слиты. Значит, завтра их не будет и в правительственных кабинетах, независимо от того, своевременно или нет вернутся они из отпуска.

Что касается меры их юридической ответственности, то это вопрос, конечно, дискуссионный. Но скажу сразу, что меня не убеждает альтернативная концепция \"Осинового кола\".

Во-первых, я не согласен, что единственной гарантией достойного поведения будущих руководителей России может быть только постоянно висящая над ними угроза карающего кола. Человечество выработало и другие, может быть, не столь яркие и даже временами просто скучные, но в то же время весьма надежные инструменты обуздания алчных инстинктов правителей - разделение властей, парламент, который место для дискуссий, независимый суд, свободная пресса, местное самоуправление и т.д.

С другой стороны, опыт всех революций учит, что забивание осиного кола в деятелей предшествующего режима - занятие настолько заразительное и увлекательное, приятно возбуждающее такие глубинные зоны человеческого подсознания, что когда список главарей, их пособников и просто рядовых исполнителей преступного режима исчерпан, остановиться, оказывается, нет никакой возможности. Революционерам ничего не остается кроме как продолжать забивать осиновый кол теперь уже друг в друга. Ни на что другое, как правило, элементарно не хватает ни энергии, ни времени.

Постпутинское правительство национального спасения просто не может себе этого позволить. На руках у него будет наша гибнущая страна.