Фарфоровые мелодии Мейсена

Удивительные находки биографов П.И.Чайковского.

Есть в Германии город, известный на весь мир благодаря своему несравненному фарфору. Его имя Мейсен. 57-метровую колокольню в Мейсене украшают 37 фарфоровых колоколов, изготовленных на знаменитой мейсенской мануфактуре 80 лет назад, к тысячелетию города. Недавно отмечалось 300-летие со дня открытия формулы белого твердого европейского фарфора. В этом году новый юбилей – 300-летие самой мейсенской марки.

В честь такого события мануфактура представила юбилейную коллекцию фарфоровых произведений с маркой Мейсена. В нее вошли лучшие художественные создания мануфактуры, в том числе и реплики заказа императора Августа – фарфоровые скульптуры животных в натуральную величину. Юбилейные выставки в Дрездене и самом Мейсене, показывая историю мануфактуры, дают представление о ее основоположниках и наиболее крупных мастерах. И вот тут нас ждет подлинная сенсация.

Именно в Мейсене, на родине европейского фарфора, в 1778 году родился Андрей Асье, дед великого русского композитора Петра Ильича Чайковского.
Об этом говорилось на симпозиуме «Пётр Чайковский и Михель-Виктор Асье – история саксоно-российского рода», который прошел в Дрездене в рамках юбилейных торжеств и привлек внимание как немецких ученых, так и их коллег из польского Вроцлава и подмосковного Клина. Поводом к симпозиуму стал и 170-летний юбилей композитора.

Новейшие исследования архивистов из Петербурга и Дрездена, синтезированные в работах музыковедов В.Соколова и Л.Браун, доказывают, что работавший в Мейсене выдающийся французский скульптор Михель-Виктор Асье был прадедом Петра Ильича. В 1764 году он был приглашен из Версаля в Мейсен и прибыл на фабрику, преисполненный желания создать новые стилевые направления фарфоровой скульптуры. Асье внес в мейсенскую пластику новые важные идеи. Под его влиянием в скульптуре и посуде возобладали мифологические сюжеты и аллегорические темы.

Пользуясь языком классицизма, он затмевает самого Иоганна Иоахима Кендлера, который многие десятилетия являлся главным скульптором мануфактуры и развивал идеи стиля рококо. В начале 1770-х годов сообща они создают столовый сервиз для Екатерины II. Вскоре Асье создал серию «Девизенкиндер» – фигурки купидонов с французскими афоризмами по рисункам Иоганна Элизара Цейссига. В этих фигурках на ротондах еще слышится влияние рококо, но уже присутствуют новые эмоциональные веяния.

В дни работы симпозиума я не преминул посетить Мейсен. Мне было о чем рассказать коллегам. Открою читателям небольшой личный секрет: Пётр Чайковский – моя давняя любовь. И все, что с ним связано, вызывает у меня огромный интерес. Легко представить мою радость, когда, работая в немецких архивах, я установил, что первый учитель Чайковского по фортепьяно, Рудольф Кюндингер, жил в моем родном Нюрнберге. Мне удалось найти дом Кюндингера и, самое главное, мне удалось найти его портреты! Ведь даже ни в доме-музее Чайковского в Клину, ни в мемориальном музее композитора в Воткинске, где я не раз бывал и выступал с докладами, не знали, как выглядел Кюндингер.

Исследовав хранящиеся в Дрездене документы, я установил, что Пётр Ильич имел и немецких предков. Одна из дочерей фарфорового мастера Асье вышла замуж за представителя известного рода Мантойфель. Выходцы из этого прибалтийского рода жили в России, Саксонии и Пруссии.

Когда в 1861 году юный Чайковский, путешествуя по Германии, посетил Берлин, он и предположить не мог, что его дальние родственники занимают в Пруссии высокое служебное положение.

Дом прадеда композитора располагался в самом центре Дрездена рядом с многочисленными достопримечательностями. Семья Асье жила здесь до 1779 года. Посещая саксонскую столицу, юный Пётр, скорее всего, прогуливался где-то возле родных пенатов своего предка, не догадываясь о том и не подозревая, что состоит в родственных отношениях с немецкой аристократией. Сотрудники дома-музея в Клину сейчас пытаются установить, что помешало Чайковскому получить достоверные сведения о своем происхождении и почему это не удалось сделать его брату и первому биографу Модесту. Ада Айнбиндер, заведующая рукописным архивом, понимает, что загадка сложна, и для ее разрешения предстоит еще раз досконально изучить сотни музейных рукописей и документов.

До сих пор остаются тайной мотивы переезда деда композитора Андрея Асье (1778–1835) из Саксонии в Россию. Известно лишь, что мануфактура выполняла заказы высокопоставленных кли­ентов из России. Андрей прибыл в Санкт-Петербург шестнадцатилетним подростком и, приняв русское подданство, уже в 1795 году стал учителем чистописания в кадетской школе при Артиллерийском департаменте. Женившись на Екатерине Михайловне Поповой, дочери дьякона, служившего в церкви при том же департаменте, он сделал быструю карьеру на таможенной службе, дослужившись до чина действительного статского советника и став кавалером орденов св. Владимира и св. Анны. Стоит заметить, что в Артиллерийском департаменте Андрей Асье служил под началом многих известных «вольных каменщиков»: натуралиста В.Бёбера, генерала Мелиссимо и князя Г.П.Гагарина.
Можно предположить, что бракосочетанию православной с иностранцем-

католиком предшествовало заключение определенного договора. В документах Центрального государственного исторического архива есть сведения о том, что Екатерина Михайловна, бабушка Чайковского, была собственницей ряда городских зданий. Бабушка, а не дедушка, хотя именно он сделал себе состояние на службе в таможне! Может быть, это и послужило причиной того, что семейная история передавалась потомкам в несколько «урезанном» виде?

Екатерина Михайловна умерла, когда ее дочери Александре, будущей матери композитора, было шесть лет. С согласия отца, Андрея Асье, девочку на десять лет (1819 – 1829) помещают в Училище женских сирот (впоследствии Патриотический институт), при этом все нажитое родителями имущество (в интересах ребенка!) попало под надзор опекунского суда. Училище было одним из лучших учебных заведений в Петербурге, там преподавали замечательные учителя, в том числе известный в пушкинских литературных кругах П.А.Плетнёв. Александра хорошо играла на фортепиано и обладала приятным голосом.

Исследование родословной великого композитора не подвергает сомнению его принадлежность русской культуре. Пётр Ильич Чайковский – это истинно русский композитор и его музыка глубоко национальна. «Из века в век, из поколения в поколение передается любовь к Чайковскому, к его прекрасной музыке, – и в этом ее бессмертие», – писал Дмитрий Шостакович, один из наследников творческих принципов великого классика ХХ века.


Йохен Хойслер,
немецкий историк-музыковед.
Нюрнберг,
Германия.