Бой в небе над Уралом

Сегодня мало кто знает, что участь Хиросимы и Нагасаки после войны могла постичь любой из городов СССР, в том числе и Москву. В США был разработан план под названием «Дропшот», который предусматривал нанесение ядерных ударов по крупным промышленным центрам Советского Союза.

Между тем воздушное пространство нашей страны безнаказанно бороздили американские самолеты-разведчики. Увы, летали они на большой высоте, где их в ту пору не могли достать советские истребители-перехватчики. Неизвестно, как бы развивались события, не найди СССР достойного ответа атомному шантажу... В число принятых мер вошло и создание в кратчайшие сроки новейшего по тем временам зенитного ракетного оружия ПВО - ЗРК С-75, который 1 мая 1960 года пресек разведывательный полет Ф. Пауэрса. Реальные события, происходившие тогда в небе над Свердловской областью и на уральской земле, долгое время не подлежали ни малейшей огласке. А некоторые детали разыгравшейся драмы стали известны лишь совсем недавно.

СТРЕЛЬБА ВДОГОН

В тот день американский самолет Lockheed U-2 рано утром вылетел с пакистанского аэродрома в районе Пешавара. Машину пилотировал старший лейтенант Френсис Гарри Пауэрс. В 5 часов 36 минут высотный разведчик пересек границу СССР в районе Кировабада (ныне город Пяндж, Таджикистан). Маршрут полета пролегал над советскими секретными объектами, расположенными от Памира до Кольского полуострова. Lockheed U-2 должен был вскрыть группировку противовоздушной обороны, а также сделать снимки предприятий атомной промышленности, расположенных в районе Челябинска.

Первоначально самолет-шпион пытались перехватить с помощью новейшего для того времени отечественного истребителя ПВО Су-9. Капитану И. Ментюкову предписывалось перегнать самолет с заводского аэродрома в Новосибирске на аэродром в городе Барановичи, сделав промежуточную посадку на аэродроме Кольцово под Свердловском (ныне Екатеринбург). Задача не являлась боевой, и на Су-9 не было ракет «воздух-воздух» (пушки в то время на истребители-перехватчики не устанавливались). Полет планировался на средних высотах, поэтому пилот не имел гермошлема и высотного компенсирующего костюма.

Несмотря на это, летчик Ментюков получил приказ таранить самолет-шпион. Су-9 мог подняться лишь на 17-19 тысяч метров. Чтобы уничтожить нарушителя воздушного пространства, необходимо было разогнать истребитель и «впрыгнуть» на 20-километровую высоту. Однако из-за ошибки в наведении Су-9 «вынырнул» впереди машины Пауэрса. Для новой попытки тарана требовалось сделать разворот, который из-за разреженного на 20-километровой высоте воздуха перехватчик совершить не мог. Кроме того, мешала большая скорость Су-9: она значительно превосходила скорость U-2. Да и топлива в самолете оставалось лишь для посадки, а не для захода на второй круг.

В создавшейся обстановке командование Войск ПВО страны приняло решение уничтожить Lockheed U-2 с помощью зенитных ракетных комплексов С-75, развернутых под Свердловском. Но ситуацию осложняла нехватка времени, так как цель уже выходила из зоны поражения.

Приказ на открытие огня получил дивизион под командованием майора М. Воронова. Стрельба велась вдогон. Из трех ракет, на которые прошла команда «Пуск», с пусковых установок сошла лишь одна ЗУР. Согласно официальной версии установки встали на угол запрета (Lockheed U-2 оказался на одной линии с кабиной антенного поста и пусковыми установками), в результате чего ракета после старта могла повредить антенны СНР. По неофициальной версии, из-за волнения офицер наведения забыл снять блокировку кнопки «Пуск».

Старт только одной ракеты вместо трех (как требуют Правила стрельбы) спас американскому летчику жизнь. Ракета разрушила крыло, хвостовое оперение и двигатель самолета-разведчика, после чего он с 20-километровой высоты, кувыркаясь, стал падать. Пауэрс сумел покинуть машину, перевалившись через борт кабины.

НЕРАЗБЕРИХА В ВОЗДУХЕ

После приземления американца задержали местные жители (поначалу, правда, принявшие его за советского космонавта). Он не воспользовался ампулой с ядом, как того требовала инструкция ЦРУ, а предпочел сдаться. Френсис Гарри Пауэрс был осужден за шпионаж, а затем обменен на советского разведчика Рудольфа Абеля (Вильяма Фишера), арестованного в Соединенных Штатах и приговоренного к 32 годам тюремного заключения.

Но история сбитого и оставшегося без пилота самолета Lockheed U-2 на этом не закончилась. Когда неуправляемая машина достигла высоты десять километров, она вошла в зону поражения другого ракетного дивизиона, которым командовал капитан Н. Шелудько. ЗРК С-75 не так давно был принят на вооружение, и расчеты не имели достаточного опыта, чтобы по индикаторам точно определить: поражена цель или нет.

Ракетчики решили, что на экранах наблюдается цель, поставившая пассивные помехи. Поэтому дивизион капитана Шелудько открыл огонь. Падающий самолет-шпион и обломки первой ракеты настигли еще три ЗУР. Таким образом всего было выпущено четыре ракеты (одна - вдогон дивизионом майора М. Воронова, а еще три - дивизионом капитана Н. Шелудько по обломкам).

Кроме того, из-за отсутствия взаимодействия с истребительной авиацией были обстреляны два самолета МиГ-19, которые вопреки команде «Ковер» (команда на немедленную посадку всех военных и гражданских самолетов) подняли на перехват американского разведчика.

Дежурная пара МиГ-19 взлетела с аэродрома Большое Савино (район Перми). На аэродроме Кольцово самолеты сели для дозаправки. Однако по личному указанию командующего истребительной авиацией Войск ПВО страны маршала авиации Е. Савицкого МиГ вновь поднялись в воздух. Военачальник очень хотел, чтобы нарушителя сбили именно его подчиненные, а не зенитно-ракетные войска. Несмотря на то, что перехватчики МиГ-19 не могли подняться на 20 км над землей (их предельный потолок - 15 000 м), летчикам поставили боевую задачу: уничтожить американский самолет-разведчик. Для этого они так же, как и раньше Су-9, должны были на большой скорости опять-таки буквально «впрыгнуть» на высоту 17 км, успеть прицелиться и выпустить ракеты по Lockheed U-2.

В то время существовало правило: когда на самолете ведущего включался ответчик «свой-чужой», на машине ведомого его следовало выключить.

Это делалось для того, чтобы не перегружать экран индикаторов наземных радаров лишней информацией. На максимальной высоте в разреженном воздухе пара МиГ не смогла удержаться в плотном строю - истребитель ведомого отстал.

В погоне за целью МиГ вошли в зону поражения дивизиона под командованием майора А. Шугаева. У ведущего капитана Айвазяна ответчик работал, и он был опознан как «свой». Самолет ведомого старшего лейтенанта С. Сафронова с выключенным ответчиком приняли за противника, обстреляли тремя ракетами и сбили. Старший лейтенант Сафронов погиб.

Таким образом, всего по Lockheed U-2 и двум МиГ было выпущено семь ракет. Еще одну (восьмую) ракету выпустил зенитный ракетный дивизион соседнего полка под командованием полковника Ф. Савинова. Произошло это после того, как капитан Ментюков на своем Су-9 по неосторожности залетел в зону пуска. К счастью, летчик успел быстро оценить обстановку и вышел за пределы дальней границы зоны поражения дивизиона.

По официальной версии, причина обстрела Су-9 состояла в несвоевременной смене кодов системы опознавания «свой-чужой». Высотный перехватчик находился на аэродроме Кольцово временно и до него не была доведена соответствующая команда. В связи с этим, после того как советский истребитель вновь поднялся в воздух, его ответчик на запрос РТВ не реагировал. Что касается ЗРК С-75, то на первых модификациях комплекса наземный радиозапросчик (НРЗ) не устанавливался.

Еще одна причина возникшей в небе над Уралом неразберихи объясняется так называемым ручным режимом управления воздушным боем. В тот период командный пункт (КП) 4-й отдельной армии ПВО не был оснащен автоматизированной системой управления «Воздух-1», которую лишь недавно приняли на вооружение. При работе же в «ручном режиме» время запаздывания прохождения информации о воздушной обстановке от радиолокационной роты до КП армии составляло 3-5 минут.

Первое исследовательское учение, на котором отрабатывались вопросы тесного взаимодействия трех родов войск противовоздушной обороны страны - ЗРВ, РТВ и ИА, было проведено лишь в августе 1959 года и по его результатам АСУ «Воздух-1» только-только начала поступать в приграничные округа.

Немалое значение имели и тактико-технические характеристики самолета Lockheed U-2 (год создания - 1956-й). Он был специально разработан для ведения разведки из стратосферы. Установленный на машине двигатель позволял ей продолжительное время лететь на высоте 20-24 км со скоростью 600-750 км/ч. Самолет имел очень низкую по тем временам отражающую поверхность, что затрудняло наблюдение за ним на индикаторах РЛС. Благодаря всему этому американцам начиная с 1956 года удавалось безнаказанно совершать шпионские полеты, в том числе в районах Москвы, Ленинграда, Киева, полигона Байконур, над другими особо важными городами и объектами СССР.

Для повышения живучести Lockheed U-2 был оснащен автоматической аппаратурой постановки активных помех «Рейнджер», которая функционировала в Х-диапазоне. Однако из-за ошибки американской разведки аппаратура «Рейнджер» имела отличный от ЗРК С-75 диапазон частот (6 и 10 сантиметров в Н-диапазоне) и поэтому не влияла на работу СНР и ракеты.

НАГРАЖДЕНИЯ И ВЫВОДЫ

Отличившиеся при уничтожении американского самолета-шпиона офицеры были отмечены орденом Красного Знамени. Среди них - командиры зенитных ракетных дивизионов М. Воронов и Н. Шелудько, а также летчик старший лейтенант С. Сафронов (посмертно). Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении старшего лейтенанта Сафронова не публиковался, вся информация о сбитом советском самолете на многие годы находилась под грифом «Секретно».

Конечно же, из всего случившегося военно-политическое руководство СССР сделало соответствующие выводы. Специалисты советской оборонной промышленности изучили обломки новейшего американского самолета, после чего наш ОПК совершил мощный рывок: были разработаны новые авиационные двигатели, началось производство ламп бегущей волны, появились высокотехнологичные материалы.

По итогам действий подразделений противовоздушной обороны по уничтожению Lockheed U-2 в соответствии с приказом главнокомандующего Войсками ПВО страны с 6 по 19 сентября 1960 года создается зенитный ракетный заслон из 55 дивизионов С-75 протяженностью 1340 км от Сталинграда до Орска и полигона Сары-Шаган. К началу 1962-го согласно решению военного совета Войск ПВО страны был сформирован второй зенитный ракетный рубеж от Красноводска до Аягуза протяженностью 2875 км. Кроме того, возникает рубеж Рига - Калининград - Каунас в составе 20 дивизионов С-75 и 25 дивизионов С-125, а также разворачивается 48 дивизионов на рубеже вдоль Черноморского побережья: Поти - Керчь - Евпатория - Одесса.

Таковы были требования и законы холодной войны. Напомним в связи с этим, что в 1962 году США обладали пятью тысячами ядерных боеприпасов, а СССР - 300. В Соединенных Штатах насчитывалось 229 межконтинентальных баллистических ракет, а в Советском Союзе - только 44 (из них на боевом дежурстве находилось лишь 20 МБР). Американские ВВС имели на вооружении 1,5 тысячи бомбардировщиков, способных доставлять ядерное оружие, а советские ВВС - не более 150 самолетов подобного типа.

Напряженную обстановку того времени лучше всего характеризуют ставшие крылатыми выражения первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева: «Если вы будете «Ухать», то мы вам так ухнем!» (имеется в виду самолет-шпион U-2, от первой буквы которого и произошло «ухать»), а также фраза, сказанная им в Нью-Йорке на Генеральной Ассамблее ООН. Выступая там, Никита Сергеевич пригрозил: «Мы покажем вам кузькину мать!». Речь шла о 50-мегатонной водородной бомбе, которую наши разработчики неофициально называли «кузькина мать». Правда, говорят, переводчики так и не смогли тогда точно передать смысл этого загадочного выражения советского лидера.

Юрий КНУТОВ
заведующий ФГУ «Музей Войск ПВО» Министерства обороны России
Олег ФАЛИЧЕВ