Кто наваривается на сырой нефти?

Недавно Владимир Путин удивил журналистов заявлением о том, что нам сегодня выгоднее продавать за рубеж сырую нефть, а не нефте­продукты. Осталось понять, кому это - «нам».

Догнать бы индусов и белорусов

Огорошив всех экономической сенсацией, премьер-министр поспешил добавить, что с точки зрения стратегии нефтеперерабатывающие заводы все-таки строить необходимо. Но стратегия, по словам Путина, «немножко вступает в противоречие с экономической выгодой». «Это требует анализа, требует предварительной оценки, понимания того, что нужно конкретно строить, где строить и кому продать», - сказал премьер.

Такими «анализами и оценками» российские власти занимаются уже много лет. За все это время, с начала 1990-х, в стране не построено ни одного крупного предприятия по переработке нефти. Большинство наших заводов (всего крупных НПЗ, перерабатывающих ежегодно по десять и более миллионов тонн нефти, в России 27 штук) сооружены в 30-60-е годы прошлого века. А Туапсин­ский завод построен вообще в 1929 году, во время первой сталинской пятилетки. Более 80 лет тому назад! Неслучайно российская нефтеперерабатывающая отрасль считается одной из самых отсталых в мире.

Реконструкция на этих древних заводах, если где и ведется, то ни шатко, ни валко. Основным показателем эффективности НПЗ является глубина переработки нефти. На российских заводах она в среднем составляет 72 процента. Причем эту скромную цифру «вытягивают» два относительно современных предприятия. Без них российские нефтезаводы совсем бы мелко плавали. На упомянутом Туапсинском НПЗ, к примеру, глубина переработки нефти составляет всего 56 процентов. Для сравнения: в США этот показатель в среднем по стране превышает 95 процентов.

Добывая ежегодно 460-480 миллионов тонн сырой нефти, Россия перерабатывает из них не более 280 миллионов, причем по большей части - в мазут и печное топливо. А бензина производит всего 30 миллионов тонн. Для сравнения: США производят в год 400 миллионов тонн бензина, да все из завозной нефти, а собственные месторождения американцы законсервировали до лучших времен.

Вообще глубокая переработка нефти - прибыльный и надежный бизнес. Он процветает не только в Европе или Америке, но и, например, в Индии. Эта страна практически не имеет собственных нефтяных месторождений. Индийцы покупают сырую нефть за границей, затем перерабатывают ее на высокотехнологичных НПЗ. Примерно половину полученных нефтепродуктов используют сами, остальные продают обратно за рубеж. Экспорт нефтепродуктов составляет около 17 процентов в общем объеме индийской внешней торговли. В денежном выражении это примерно 25 миллиардов долларов ежегодно.

Неплохо, правда? Особенно если учесть, что нефтепереработка - это еще и сотни тысяч рабочих мест.

По такому же пути идет Белоруссия. Глубина переработки нефти на тамошних НПЗ - выше 90 процентов. Кстати, как раз сейчас у нас с батькой Лукашенко опять непростые отношения - именно из-за нефти. Белорусская делегация то приезжает в Москву на переговоры, то демонстративно уезжает. Договорятся, потом опять рассорятся. Суть конфликта проста. Белорусы говорят: раз у нас теперь с вами Таможенный союз, продавайте нам нефть по вашим внутренним российским ценам. Мы же договорились отменить пошлины. Разве не так?

Наши отвечают: ишь, какие хитрые! Вы же потом эту нефть прокручиваете через свои НПЗ и продаете бензин и дизтопливо в Европу. Огромные барыши зарабатываете! Поэтому мы готовы поставлять вам по льготным ценам только такое количество нефти, которое требуется для внутренних белорусских надобностей.

- Так и вы перерабатывайте свою нефть, продавайте в виде бензина и получайте прибыль! - горячатся белорусы. - Это же дурь несу­светная - гнать за границу голое сырье!

Наши в ответ насупливаются и молчат.

Все для людей. И вы их знаете по фамилиям

При этом российским неф­тяным госкомпаниям торговля сырой нефтью дей­ствительно очень выгодна, и возиться с ее переработкой у руководителей компаний нет никакого желания. А правительство эту «государственную лень» поощряет.

Кстати, историческое заявление российского премьер-министра - что нефть продавать якобы выгоднее, чем продукты из нее, - было сделано в ответ на вопрос моего коллеги о том, когда же будет построен большой НПЗ на Дальнем Востоке. О нем долго твердили в правительстве, а потом как-то вдруг замолчали.

Тема этого дальневосточного НПЗ впервые возникла лет пять тому назад, одновременно с решением российских властей строить гигантский нефтепровод из Восточной Сибири к Тихому океану, с ответвлением на юг в Китай. Проект содержит много чудес. О некоторых из них я рассказывал в статье «Уроки китайского», опубликованной в № 40 нашей газеты за прошлый год. Например, приводил мнение профессора Александра Арбатова, заместителя председателя Совета по изучению производительных сил Российской академии наук, одного из крупнейших отечественных ученых-нефтяников. Арбатов полагает, что расчетного количества нефти, чтобы заполнить новую трубу и окупить хоть когда-нибудь ее стоимость, в Восточной Сибири просто не наберется. По мнению профессора, данный трубопровод - первый в мировой истории, не обеспеченный ресурсами. «Лоббисты протолкнули дорогостоящий проект и сейчас пытаются найти под него нефть», - говорит Александр Арбатов.

Цена у новой трубы поистине чудовищная: почти 25 миллиардов долларов. Причем на тех участках неф­тепровода, которые строят китайцы (они ведут работы по прокладке трубы на своей территории), величина затрат в расчете на километр в восемь раз ниже, чем у россиян.

Хотя рельеф местности на китайской стороне такой же, как у нас.

В российских сверхзатратах «сидят» многомиллионные оклады и премии, которые выплачиваются руководству госкомпаний и «выдающимся менеджерам», руководящим прокладкой трубы. Деньги на это компании «Роснефть» и «Транс­нефть» заняли у китайцев. Как раз 25 миллиардов долларов на двоих. А рассчитываться они будут поставками в Китай сырой нефти, когда достроят трубу.

Мы не станем тут обсуждать слухи об откатах и «бонусах», якобы полученных от китайской стороны продажными туземными начальниками. Потому что и без этого история выглядит удивительно. Особенно если добавить, что с первого декабря 2009 года российское правительство обнулило пошлины на экспорт нефти из месторождений Восточной Сибири!

Вы успеваете? Давайте еще раз. Значит, дано: две российские компании тянут небывалый по дороговизне нефтепровод на Дальний Восток. Деньги берут в долг у китайцев. А чтобы «отбить» натолканные в цену затраты, уговаривают Владимира Путина (уж и не знаю, как им это удалось) не брать с нефти, которую они качают в Китай, пошлину в бюджет.

Для нефти, добываемой на других российских месторождениях, экспортная пошлина составляет до 300 долларов с тонны. Эти средства - надежда и опора федерального бюджета, источник денег для пенсионеров, учителей и медсестер. А на восточносибирских месторождениях, с которых нефть идет в ту самую трубу, пошлина нулевая. Получается, «Роснефть» и «Транснефть» построили неф­тепровод для собственного удоволь­ствия. Нефть из него - китайцам, а деньги - российским неф­тяникам. На фига, скажите, им после этого заморачиваться с какими-то НПЗ?

Россия глубже и глубже «слезает с иглы»

- Пуск в эксплуатацию нефтепроводной системы «Восточная Сибирь - Тихий океан» только на первый взгляд представляется благом для российской экономики, - считает директор департамента стратегического анализа аудиторско-консалтинговой компании ФБК, доктор экономических наук Игорь Николаев. - Любимое объяснение властями всех нынешних экономических неурядиц России состоит в том, что, мол, в наследство от советской системы нам досталась экономика сырьевой направленности. А на самом деле сырьевая направленность российской экономики значительно усилилась именно за последнее десятилетие.

- Если в 1999 году в структуре российского экспорта 44 процента составляли сырьевые ресурсы, а 10 процентов - машины и оборудование, - говорит Игорь Николаев, - то по итогам 2009 года сырье в российском экспорте будет составлять около 66 процентов, а машины и оборудование - немногим более 5 процентов. Таким образом, вывод однозначен: сырьевая направленность российской экономики резко возросла именно в «тучные нулевые годы».

- Строя новые нефтепроводы и газопроводы, - продолжает Игорь Алексеевич, - мы консервируем на многие годы вперед эту самую сырьевую направленность и технологическую отсталость российской экономики, потому что скудеющие ресурсы страны будут во все большей степени направляться на то, чтобы заполнять эти трубы сырьем. Значит, придется идти во все более труднодоступные места и добывать, добывать, добывать...

Сейчас, когда цены на сырую нефть опять подросли, у российских начальников, много лет обещавших заняться налаживанием переработки углеводородов, опять прибавилось отговорок. Как у того лентяя, который все собирается завязать с порт­вейном и начать с понедельника пробежки в парке, да постоянно откладывает. Мол, нефтепереработка - дело хоть и надежное и прибыльное для страны, но хлопотное. По трубам бензин или авиационное топливо не погонишь. Надо отлаживать работу железнодорожного транспорта или строить нефтеперерабатывающие заводы поблизости от морских портов. До портового города нефть поставлять по трубе, там перерабатывать, дорогие качественные нефтепродукты грузить на борт и развозить по всему миру. Очень выгодная схема, но канительная. Для ее выполнения надо слезать с печи.

Кстати, примеры высокотехнологичных припортовых НПЗ в России уже есть, хотя и единичные. Появляются и еще более остроумные решения: частная нефтяная компания «Лукойл» купила земельные участки в нескольких европейских странах, согласовала с местными властями все экологические, налоговые и прочие вопросы - и построила там небольшие нефтеперерабатывающие заводы. Вот уже несколько лет «Лукойл» получает по трубам собственную нефть из России, перерабатывает в бензин и продает в европейских государствах через сеть своих заправок.

Эта компания нам, как говорится, не друг и не родственник. Наверное, и активы свои в лихие 90-е «Лукойл» приобретал и умножал небесспорным образом, как все другие успешные компании. Но вот умеют люди работать, что тут скажешь! Подтверждая, что есть у россиян и мозги, и технологии.

Увы, продажа готовых светлых нефтепродуктов это по объемам - капля в море нашего сырьевого экспорта. Потому что «на главной трубе» сидят люди, которым незачем пробиваться на мировой рынок с бензином и качественным дизтопливом. У этих людей и так все хорошо. Тем более что на рынке нас не очень ждут. В мире успели привыкнуть, что «новая Россия», со всеми ее смешными понтами, ровно как Нигерия, гонит по трубам сырую нефть. Ломать эту привычку с каждым упущенным годом будет труднее.