\"Ракетные\" уступки США: измена или просчет дилетантов?

Как получилось, что Договор с США о сокращении стратегических наступательных вооружений подорвал безопасность России . 5 декабря 2009 года в истории российско-американских отношений случилась неприятная сенсация: в этот день перестал действовать двусторонний Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (CНВ-1), а новый к этому же сроку подписать не удалось. Как ни пыжились американские и российские дипломаты, уверяя свои народы, что «все идет по плану», компромисса не случилось. Слишком серьезными оказались противоречия, слишком много вредных для России изъянов наши эксперты обнаружили в старом СНВ.

Почему же только сейчас в России громко заговорили о вопиющих проколах СНВ-1? Как же так получилось, что советское руководство подписало Договор, который сегодня первые лица России открыто называют предательским? Какие последствия несправедливого CНВ-1 теперь приходится расхлебывать Кремлю и Минобороны? Чтобы получить ответы на эти вопросы, «КП» и провела свое расследование.

ГЕНСЕК ТАЙКОМ БЕГАЛ ЗА ГРАНИЦУ?

У «предательского» CНВ-1 есть своя предыстория. И весьма детективная. Некоторые эксперты считают, что началась она еще за год до избрания Михаила Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС. Тогда во время пребывания в Канаде он и посол Александр Яковлев якобы... тайно перешли границу и в течение суток находились в США, где встречались с американцами (в том числе и с представителями ЦРУ). Можно, конечно, смеяться, но эпизод этот на полном серьезе описан в книге «Национальная безопасность» (издательство «Полюс», стр. 340).

Именно с этим тайным визитом иные аналитики связывают начало «похода» Горбачева против ядерных ракет и зарождение его разоруженческих настроений.

Так или иначе, а в конце 80-х генсек взял курс на радикальную перестройку советско-американских отношений. В том числе и в военной области. Эта политика главы Союза вызывала бурные аплодисменты в Вашингтоне и серьезное недовольство в верхах советского генералитета, который не одобрял поспешную разоруженческую позицию генсека.

«ПОПЕЙТЕ ЧАЙКУ, ДМИТРИЙ ТИМОФЕЕВИЧ»

Горбачев, видимо, не считал нужным считаться с мнением военных, которое нередко претило его перестроечным замыслам. И порой принимал решения, противоречащие позиции «ястребов» в маршальских или генеральских погонах.

Рассказывает бывший министр обороны СССР Маршал Советского Союза Дмитрий Язов:

- Был очередной раунд наших переговоров с США. С американской стороны - президент, госсекретарь и министр обороны. С нашей - Горбачев, Шеварднадзе и я. Переговоры идут очень трудно. Американцы давят, мы не сдаемся. Часа четыре говорили, результата нет. Потом вдруг все встают и уходят. А Горбачев говорит мне: «Вы, Дмитрий Тимофеевич, пока чайку попейте, а мы с господами прогуляемся, заодно и потолкуем». Примерно через полчаса возвращаются. Горбачев довольно потирает руки. Шеварднадзе тоже, вижу, доволен. И американцы радостные. «Ну вот мы и договорились», - сказал Горбачев. О чем договорились - мне не понять. Как можно было за полчаса договориться, если за полдня компромисса не удалось найти! Да и речь ведь не о мешках с картошкой, а о ракетах! Министра обороны в сторону отодвинули, моя позиция, выходит, не в счет. Сели в самолет, летим. Я до того расстроился, что решил рапорт об отставке подать.

Было такое впечатление, что я причастен к какому-то нехорошему делу. Так и хотелось сказать Горбачеву: «Если вы с моим мнением не считаетесь, если переговариваетесь с американцами за моей спиной, я в таком случае предателем быть не хочу». Слишком разные у нас позиции. Ну а потом и появился CНВ-1. Американцы протащили в нем почти все свои позиции. А уступки с нашей стороны были очевидны. Но это знали тогда очень немногие. Ясно было, что стороны договорились помалкивать.

И лишь в недавние годы шило, образно говоря, стало вылезать из мешка.

Вот мнение человека, который в политической иерархии России стоит на третьей ступеньке.

«Я ИСПЫТАЛ УНИЖЕНИЕ»

Сергей Миронов, председатель Совета Федерации, постоянный член Совета безопасности России:

- В начале 2000-х годов я был на ракетном заводе в Воткинске. Честно говоря, я испытал там национальное унижение. На этом заводе производится самое новейшее наше оружие. Он полностью кольцом опоясан американскими наблюдателями. Прямо у входа стоит очень красивое здание, высокое, чтобы сверху было видно все - так, чтобы мышь ни туда, ни обратно не проскочила. Все контролируется полностью. Зачем нам было нужно вот так раскрываться? Почему мы точно так же не делали на заводе на территории Штатов? Вот такого не должно быть! К сожалению, правда заключается в том, что в Договоре CНВ-1 предусматривалась возможность контроля и с нашей стороны. Но по каким-то непонятным для меня причинам тогдашнее руководство страны отказалось де-факто от этого.

Есть еще целый ряд специфических, чисто технических условий. Потому теперь по новому СНВ мы должны договариваться с американцами не так, как у нас получилось в прошлый раз, когда мы свое, простите, все распилили бездарно и просто потрясающе разоруженчески - я бы так сказал. А умные американцы отвинтили боеголовки и положили в одно место, а носители положили в другое место. Как легко догадаться, свинтить обратно - дело если не часов, то, по крайней мере дней. А у нас это безвозвратно распилено и уничтожено. Ну и я, может быть, жестко скажу, но выскажу свою личную позицию - параметры того договора, который мы выполнили, он, конечно, для нас по крайней мере с точки зрения тех, кто все это подписывал, являлся очень большим ущербом - с точки зрения национальной безопасности. И сами параметры договора очень напоминают обыкновенное предательство - предательство интересов нашей страны...

СПРАВКА «КП»

Аналогичное право проверки американских ракет Договор СНВ-1 предоставлял и советской (российской) стороне. Наши инспекторы поначалу тоже контролировали выпуск ракет на американском заводе Magna в штате Юта. Но 8 лет назад они покинули предприятие. По официальной версии, из-за того, что США уже якобы несколько лет не производят новых ракет, по неофициальной - «с целью экономии бюджета».

Вот это куда больше похоже на правду: как сказал мне один из офицеров Генштаба, участвовавший в проверках ракет в США, «американцы дурили нас так, что в конце концов было решено не тратить народные деньги на игру, в которой мы выглядели просто глупо».

АНАТОМИЯ УСТУПОК
Чем глубже погружаешься в проблемы СНВ-1, тем больше возникает вопросов. И первые из них: почему же дала столько очевидных сбоев наша «переговорная команда»? На этот и другие вопросы я попросил ответить человека очень компетентного - бывшего начальника штаба Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) генерал-полковника Виктора Есина.

- Виктор Иванович, как вообще в то время, когда готовился СНВ-1, был устроен наш «переговорный аппарат»? Кто входил в него?

- Тогда по вопросам переговоров о сокращении и ограничении вооружений существовала специальная Комиссия Политбюро ЦК КПСС, получившая обиходное название «Большая пятерка». Возглавлял эту комиссию секретарь ЦК КПСС по оборонным вопросам, а входили в нее по должности министры иностранных дел и обороны, председатели Комитета государственной безопасности и Военно-промышленной комиссии при правительстве страны. В 1974 году для обеспечения работы «Большой пятерки» была образована межведомственная рабочая группа, составленная из представителей (экспертов) указанных выше ведомств. Эта рабочая группа получила название «Малая пятерка». Ее, как правило, возглавлял первый заместитель начальника Генерального штаба ВС СССР или же сам начальник Генштаба. К работе в «Малой пятерке» на периодической основе привлекались ученые из Академии наук СССР, генеральные и главные конструкторы оборонных конструкторских бюро, руководители предприятий оборонно-промышленного комплекса и научно-исследовательских институтов, а также п
редставители других заинтересованных ведомств.

- Как в то время был воспринят СНВ-1 командованием РВСН?

- Как данность. Он, конечно, не вызвал энтузиазма ни у тогдашнего Главкома РВСН Максимова, ни у генералов и офицеров РВСН. Все понимали, что войска, составляющие главный компонент стратегических ядерных сил страны, будут неизбежно сокращены.

К этому объективно подталкивало состояние экономики страны, которая «надорвалась» от непомерных военных расходов.

- Генералы и политики были единодушны в этом?

- Нет, по ряду положений вырабатываемого на советско-американских переговорах Договора СНВ-1 были довольно принципиальные разногласия между МИДом, Генштабом и военно-промышленной комиссией. Это касалось прежде всего таких аспектов, как правила зачета количества ядерных вооружений за развернутыми тяжелыми бомбардировщиками, наложение ограничений на базирование и развертывание мобильных ракетных комплексов наземного базирования и осуществление контроля на сборочных предприятиях по производству межконтинентальных баллистических ракет для подвижных грунтовых ракетных комплексов.

- На какие же явные уступки американцам мы пошли в СНВ-1?

- К числу наиболее несправедливых и вредных уступок американцам по Договору СНВ-1 в части, касающейся РВСН, надо отнести следующие три:

1) обязательство о сокращении на 50% группировки самых мощных в мире советских МБР РС-20 - с 308 до 154 единиц, при отсутствии каких-либо обязательств со стороны американцев на ограничение количества своих самых мощных МБР МХ, не говоря уж об ограничениях на морскую систему Д-5 с БРПЛ Трайдент-П (их просто нет в Договоре СНВ-1);

2) установление ограничений на базирование и развертывание мобильных ракетных комплексов как грунтового наземного, так и железнодорожного базирования (это было особенно ущербным, поскольку американцы такого типа ракетными комплексами не располагали);

3) согласие на непрерывное наблюдение на объектах по производству МБР для мобильных пусковых установок (как следствие - американцы до 4 декабря 2009 г. вели непрерывное наблюдение за производством всех типов ракет на заводе в Воткинске, Удмуртия, а мы вынуждены были в 2001 году свернуть свою инспекционную деятельность на заводе в Магне, штат Юта.

ОСОБОЕ МНЕНИЕ ГЕНЕРАЛА ДВОРКИНА
Среди российских политиков и военных существуют разные взгляды на СНВ-1. Если одни находят в нем немало «предательских» элементов и уступок, то другие так не считают. К таким спецам, например, относится бывший начальник 4-го ЦНИИ Минобороны РФ генерал-майор в отставке Владимир Дворкин. Ему пришлось в течение многих лет работать в качестве эксперта при подготовке документов о сокращении СНВ. Я попросил его ответить на вопросы «КП».

- Владимир Зиновьевич, все эти споры об CНВ-1 порой создают впечатление, что Договор готовили или дилетанты, или вредители...

- Договор проходил многолетнюю стадию разработки и согласования каждой статьи, меморандумов и протоколов в условиях острейших споров сторон и поисков компромиссов. Формирование позиций по всем спорным вопросам осуществлялось двумя «пятерками» - большой и малой. В эти органы входили профессионалы высочайшего уровня, многие из которых уже ушли из жизни.

- Но почему же потом выяснилось, что не было ни «рационального согласования», ни «равной безопасности»?

- Тут нужно представлять, что переговоры с США вел Советский Союз, не уступавший своему партнеру по стратегическому диалогу в военной мощи и влиянии на мировые события. Поэтому уступки с двух сторон были практически равноценными.

- Но ведь в последнее время в России Договор СНВ-1 критикуют, скажем, за ограничения подвижности грунтовых мобильных ракетных комплексов «Тополь» и «Тополь-М», за детальный контроль американскими инспекционными группами российских объектов СЯС, и контроль на постоянной основе в Воткинске, и ряд других ограничивающих положений?

- Во-первых, никаких фактических ограничений на время и маршруты патрулирования грунтовых ракетных комплексов не было и нет, поскольку площадь патрулирования для них по условиям Договора избыточна, а в кризисной предвоенной обстановке даже эти ограничения вообще не имеют значения. Во-вторых, система контроля Договора СНВ-1 действительно чрезвычайно громоздка и избыточна, особенно как она видится сегодня. Однако необходимо представлять, что эта система разрабатывалась в условиях «холодной войны», сразу после резкого обострения отношений между СССР и США, и степень взаимного недоверия была весьма высокой.

- А почему же интенсивность проведения инспекторских проверок со стороны США была выше?

- Это объясняется только тем, что посещения инспекционных групп осуществлялись за счет проверяющей стороны. Контроль на постоянной основе проводится только на Воткинском заводе по той причине, что он определен для объектов по производству мобильных МБР, а в США от них отказались.

- Вы считаете CНВ-1 безупречным?

- Интегральный ответ на все критические замечания по Договору СНВ-1 заключается в том, что с позиций того времени, когда он был подписан, это был равноценный компромисс. Поэтому его критики - это те люди, которые если что-то и понимают, то всего лишь желают как-то заявить о себе или же совершенно некомпетентны. Как, например, те высокосидящие деятели, которые заявляют о том, что Договор СНВ-1 предательский и преступный. Вот почему я предлагал для них устроить ликбез...

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1) был подписан 31 июля 1991 года в Москве в ходе встречи на высшем уровне президентов СССР и США Михаила Горбачева и Джорджа Буша. Вступил в силу 5 декабря 1994 года. Срок действия - 15 лет (до 5 декабря 2009 года). Договор устанавливал для сторон лимиты на количество боезарядов и средств их доставки, а также лимиты на забрасываемый вес баллистических ракет. Под контроль СНВ-1 попадали межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) наземного базирования и их пусковые установки (ПУ), баллистические ракеты подводных лодок (БРПЛ) и их ПУ, тяжелые бомбардировщики (ТБ). Каждая из сторон должна была сократить общее число МБР до 1600 единиц. Предельное количество ядерных боезарядов - 6 тыс.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ

Польша поставит ракеты в 100 км от России

После отказа Обамы разместить в Польше систему ПРО приунывшие было поляки нашли способ все-таки «грозить России ракетной дубинкой». А конкретнее - американскими ракетами-перехватчиками «Пэтриот», которые США пообещали Варшаве для модернизации польской ПВО. Изначально поляки планировали разместить эти зенитные ракетные комплексы в пригороде Варшавы, но в итоге решили поближе к России. Как сообщили вчера польские СМИ, ЗРК Patriot приютит город Мронгово - всего в 100 километрах от Калининграда. Минобороны Польши заверяет: ничего личного - просто здесь ракетам будет комфортнее всего. Базу укомплектуют 4 - 8 пусковыми установками. Первую батарею здесь ждут уже в конце марта.

«ШТАТЫ ПОВЯЗАЛИ НАС ПО РУКАМ И НОГАМ»

Петр БЕЛОВ, доктор технических наук, профессор Академии геополитических проблем, член экспертного совета Комитета Госдумы по безопасности, полковник в отставке:

- Владимир Дворкин говорит, что существующий Договор СНВ якобы представляет собой рациональное согласование интересов обеих сторон. Я с этим категорически не согласен по следующим причинам. Этим договором на нас наложены такие ограничения, которые не распространяются на США. Речь идет о мобильных средствах базирования межконтинентальных баллистических ракет (МБР). Так вот, по этому Договору американцы, не имея таких средств у себя, ограничили районы патрулирования наших МБР. Более того, американцы ограничили процент нахождения этих средств на маршрутах боевого патрулирования. И даже запретили маскировать эти средства путем изменения их форм. Это, по сути, подорвало всю идеологию боевого применения средств мобильного базирования. Далее. В этом же Договоре есть положение, согласно которому запрещено дооснащать имеющиеся ракеты многозарядными разделяющимися головными частями. Это было сделано потому, что США уже давно не производят новые ракеты. А мы согласно этому требованию до сих пор были вынуждены оснащать
наши мобильные и немобильные «Тополи-М» единственной боевой частью. Я уже не говорю о том, что по этому договору американцы имеют право отслеживать процесс производства мобильных ракет. А мы не имеем, потому что США таких ракет не производят.

Еще один момент, на который я обратил внимание: в одной из своих заметок генерал Дворкин рекомендует «вправить мозги» третьему лицу государства (Миронову С. М. - В. Б.) и министру обороны. Я же думаю, что настала пора «вправить мозги» самому Дворкину. Как говорят, в его бытность начальником НИИ Минобороны Владимир Дворкин являлся нештатным консультантом не только наших «пятерок», о которых он упоминает, но и американского госдепа, и даже был частым гостем американского министра обороны. Дело дошло до того, что тогдашний глава нашей военной контрразведки был вынужден открыто возмутиться (я помню публикацию в «Комсомольской правде») подобной практикой беспрепятственного выезда за границу без какого-то согласования лиц, владеющих госсекретами.

Что же касается обсуждаемого здесь Договора в целом, то вот его интегральная оценка, сделанная не менее компетентным (чем В. Дворкин) сотрудником Военно-промышленной комиссии Совмина СССР Ю. В. Карягиным: «Суть договора СНВ-1 заключается в том, что под видом так называемого сокращения стратегических наступательных вооружений (в самом деле, какая разница - иметь по 6000 боеголовок или по 10 000) Договором от 31 июля 1991 года под контроль иностранного государства (Соединенных Штатов Америки) был поставлен порядок повседневной эксплуатации и функционирования (!) важнейшей оборонной системы Советского Союза (а потом и Российской Федерации) - стратегических ядерных сил! Поэтому, с моей точки зрения, договор СНВ-1 является документом преступным (в отношении нашей страны)»...

«МЫ СОКРАЩАЛИ СВОЙ РАКЕТНЫЙ ЩИТ ЗА ДЕНЬГИ США»

История принятия СНВ-1 запросто могла бы стать потрясающим сюжетом для захватывающего романа, в котором плотно переплетаются политические, экономические, военно-технические и моральные линии.

Я убедился в этом, беседуя еще с одним специалистом в области СНВ - Василием Латоем, генерал-лейтенантом в отставке, доктором военных наук, профессором.

- Василий Филиппович, а какие положения Договора СНВ-1, на ваш взгляд, нанесли наибольший ущерб национальной безопасности России?

- Тут надо понимать, что на период подписания и ратификации Договора СНВ-1 Россия не обладала экономическими возможностями по его реализации. Это и привело к тому, что сенат США принял закон об оказании помощи России в ликвидации ядерного оружия. Этот закон вводил в действие «Программу совместного уменьшения угрозы», в соответствии с которой выделялись и продолжают выделяться американские деньги на ликвидацию российских СЯС, прежде всего ракетных дивизий. Иными словами, мы сокращаем свой ракетный щит за американские деньги...

Договором не предусмотрены и однозначно не определены процедуры по уничтожению сокращаемого ядерного оружия и требования о невозможности пересмотра взглядов на требуемые уровни ядерных сил. Таким образом, в угрожаемый период США только за счет накопленного запаса ядерных зарядов и штатного количества носителей, без проведения мобразвертывания промышленности способны быстро нарастить количество ядерных боеприпасов на боеготовых носителях стратегических наступательных сил в 1,5 - 2 раза на любом этапе их сокращения.

- А какие хитрости СНВ-1 не сразу бросаются в глаза даже профессионалам?

- Поскольку Договор СНВ-1 предусматривает условный, а не реальный зачет ядерных вооружений, США удалось на момент выполнения Договора сохранить большее из предусмотренного договором (т. е. 6000 единиц) количество ядерных боезарядов. Но американской стороной заявлено о выполнении обязательств по Договору СНВ и снижении своих развернутых стратегических носителей и числящихся за ними боезарядов на 5.12.2001 года до 1238 и 5949 единиц соответственно. Выход на требуемые уровни сокращения стратегических наступательных вооружений осуществлен за счет «разгрузки» носителей и ликвидации устаревших ракетных комплексов («Минитмен» и «Посейдон), а также тяжелых бомбардировщиков первых модификаций В-52.

Баллистические ракеты «Трайдент-1» были сняты с боевого дежурства, но находились в составе ПЛАРБ до полного истечения сроков эксплуатации, при этом ПЛАРБ подвергаются модернизации. Ракетная система «МХ» содержится в оперативном резерве.

- Некоторые наши спецы по СНВ часто возмущаются очевидной несправедливостью взаимных проверок ракет в России и США. В чем здесь наибольшая крамола?

- Да, ущербным для России в СНВ-1 является контрольно-инспекционный механизм в части, касающейся мобильных ракетных комплексов, который давно требовалось остановить или отказаться от выполнения этих требований в одностороннем порядке. Этот механизм США связывают с совершенствованием борьбы с мобильными целями высокоточным оружием большой дальности, и поэтому ведут и постоянно накапливают базу разведданных о группировке РВСН. Так, в п. 1 ст. VI Договора о СНВ определено, что район развертывания мобильных ракетных комплексов не должен по своим размерам превышать 125 000 квадратных километров.

Поскольку границы этого района американской стороне известны, то группировка космических аппаратов оптико-электронной и радиолокационной разведки США имеет возможность в мирное и военное время постоянно контролировать все перемещения комплекса «Тополь», а в перспективе и «Тополь-М», имеющих много демаскирующих признаков. Знание основных параметров района развертывания позволяет органам военного управления США заблаговременно спланировать нанесение ударов (в том числе по площади) с применением ядерных и неядерных средств поражения.

ПОЧЕМУ ЛОПУХНУЛИСЬ ПЕРЕГОВОРЩИКИ?

В свое время известный специалист по СНВ генерал-полковник Николай Червов писал: «В 90-е годы ухудшилось качество подготовки и ведения переговорного процесса. Механизм подготовки переговоров и школа профессионалов были разрушены. На смену пришли бездарные личности, которые не знали проблем переговоров и не ведали, что творили. Они начали «рулить» с позиций волюнтаризма, что привело к несогласованным действиям между ведомствами и, как следствие, к ошибкам и просчетам в области разоружения»...

Среди наших экспертов, в той или иной степени причастных к выработке позиций по сокращению стратегических наступательных вооружений, частенько мелькает и фамилия известного политика Алексея Арбатова. О его роли в этом процессе ходят разные разговоры. Вот мнение Сергея Брезкуна, профессора Академии военных наук:

- Алексей Арбатов входил в советско-американские комиссии по ядерному разоружению. Тогда, в конце 80-х годов, и были заложены неравноправные, разрушительные для режима ядерной стабильности идеи Договора СНВ-1, подписанного на излете СССР в 1991 году. Причем, на мой взгляд, с СНВ-1 Арбатов (как и некоторые другие эксперты) провалился. Конечно, он мог не разобраться в технических подводных камнях СНВ-1, но как политолог должен был понимать, что СНВ-1 разрабатывался в геополитической и военно-политической ситуации, принципиально отличной от той, которая возникла вскоре после его подписания в 1991 году. И если бы Арбатов был профессионально компетентен, он должен был бы рекомендовать руководству страны давно выйти из режима СНВ-1. Возможности у него имелись - он был депутатом Госдумы, зампредом Комитета по обороне. Однако, на мой взгляд, ни гражданской, ни профессиональной ответственности в этом качестве не проявил. И поэтому правомерен вопрос: насколько вообще Алексей Арбатов при всей веренице его титулов со
стоятелен как эксперт? Чтобы разобраться с этим, достаточно вспомнить, что он вкупе с генералом Дворкиным был одним из наиболее ревностных российских сторонников и апологетов Договора СНВ-2, выполнение которого привело бы к полному слому стратегического паритета со всеми вытекающими отсюда катастрофическими последствиями. На мой взгляд, «экспертов» типа В. Дворкина и А. Арбатова после их плюх с СНВ-1 и СНВ-2 нельзя и близко подпускать к выработке оборонной политики России. В старые времена инженеры, совершавшие подобные профессиональные просчеты, стрелялись!

ЧУЖИЕ СРЕДИ СВОИХ

Леонид Ивашов, генерал-полковник, бывший начальник Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны, и в советское, и в российское время не однажды участвовал в переговорах с американцами. Он дает свои ответы на те же роковые вопросы по СНВ-1.

- Леонид Григорьевич, как вы думаете, чем именно было вызвано столь рьяное стремление Горбачева договориться с американцами на столь «лояльных» условиях?

- Насколько мне известно из надежных источников, к тому времени Нэнси Рейган, супруга Рональда Рейгана, через Раису Горбачеву сообщила о намерении американского президента представить Михаила Горбачева на Нобелевскую премию мира. Но при условии, если все сложится хорошо на переговорах по стратегическим вооружениям. Но я бы обратил внимание и на другое, не менее важное. Если вернуться к риторике Горбачева и Шеварднадзе тех лет, то знаменательна одна деталь: оба распространялись на тему общечеловеческих ценностей, безопасности Европы и всего мирового сообщества, американцы - только о своих национальных интересах.

- Что вам больше всего запомнилось в ходе советско-американских переговоров?

- Неожиданностью для советских военных в ходе переговоров на высшем уровне по проблемам СНВ в Вашингтоне стало подключение к стратегической проблематике известного музыканта с не вполне определенным гражданством М. Ростроповича. Последний, не вступая в полемику по военным вопросам, акцентировал внимание на негативной роли Политбюро ЦК КПСС в вопросах музыкального искусства. Активизировал свою деятельность в этот период и академик Г. А. Арбатов, директор Института США и Канады АН СССР. Лейтмотив его публикаций и служебных записок таков: во имя безопасности человечества советской стороне нужно идти на уступки.

- А как вы оцениваете роль Шеварднадзе, Яковлева в переговорном процессе?

- Шеварднадзе - человек регионального масштаба, не владеющий стратегическим кругозором, не понимающий глубин международных проблем. Яковлев - личность с проамериканскими взглядами, люто ненавидевший, как мне кажется, все советское и русское. В ходе переговоров по ограничению стратегических вооружений сложилась парадоксальная ситуация: и Горбачев, и Яковлев, и Шеварднадзе играли, по сути дела, на американской стороне. И совместно - против советского военного руководства.

- Как изменились отношения Кремля и Минобороны при выработке переговорных позиций с американцами после прихода Горбачева?

- Ранее никто, никакое ведомство не могло игнорировать или каким-то образом корректировать мнение Минобороны и Генштаба в вопросах ограничения и сокращения вооружений. При Горбачеве ситуация изменилась. Минобороны и Генштаб были отведены на вторые позиции. Затем начались уступки. Первой серьезной уступкой советской стороны по проблеме СНВ стала сдача американцам Красноярской загоризонтной РЛС, строящейся для ввода в систему СПРН. Станция строилась в нарушение Договора по ПРО 1972 года. Но решение советским руководством принималось (до Горбачева и Шеварднадзе) по причине более раннего строительства Соединенными Штатами РЛС в Туле, Гренландия, что было явным нарушением того же Договора по ПРО. На претензии советской стороны они заявили, что РЛС им нужна для обеспечения безопасности и демонтировать ее не будут. Горбачев и Шеварднадзе Красноярскую РЛС сдали без сопротивления. Выступая 23 октября 1989 года в Верховном Совете СССР, Шеварднадзе заявил: «Стоит эта станция размером с египетскую пирамиду, демонстрируя собой, прямо скажем, нарушение Договора по ПРО... Не сразу руководству страны стала известна вся истина». Здесь министр иностранных дел одновременно высказал две лжи. Первая: Шеварднадзе и Горбачев знали об этом прекрасно еще в 1985 году. Вторая ложь - станция не являлась нарушением Договора по ПРО, потому что она находилась еще в стадии строительства. Ну а, в-третьих, уничтожая еще не достроенную сложнейшую систему загоризонтной локации, Горбачев и Шеварднадзе почему-то забыли американскую РЛС в Туле. А страна лишалась элемента раннего обнаружения старта американских ракет. Но чего не сделаешь во имя благополучия человечества!

- А какие еще позиции на вашей памяти мы сдавали?

- Серьезной уступкой являлось также согласие советской стороны на условный зачет 10 крылатых ракет на тяжелых бомбардировщиках США, в то время как реально они подвешивали 20 КРВБ (крылатых ракет воздушного базирования). То есть, договариваясь на ограничение ядерных боезарядов потолком 6000 единиц, американская сторона получала фору примерно в 800 боезарядов. Кроме того, Шеварднадзе единолично (конечно, не без согласия Горбачева) дал представителям США обязательство не ограничивать число тяжелых американских бомбардировщиков, носителей КРВБ. Далее. Советские военные категорически настаивали на ограничении конкретным количеством крылатых ракет морского базирования (здесь, как и по КРВБ, американцы имели преимущество перед СССР).

Американцы вообще старались вывести их за скобки переговорного процесса. Договоренности в этом вопросе достигнуто не было. Но каково было удивление маршала Ахромеева, его коллег да и министра обороны СССР Д. Язова, когда в совместном заявлении министра иностранных дел СССР и госсекретаря США от 11 февраля 1990 года говорилось, что по проблемам КРВБ и КРМБ достигнуто полное согласие.

- И во что это вылилось?

- Разгорелся серьезный скандал между военным ведомством и МИДом. С. Ф. Ахромеев докладывал министру обороны, например, такой эпизод. В ходе переговоров госсекретарь США Бейкер отозвал Ахромеева и заявил: «Господин маршал. Вы не в курсе событий. По этому вопросу (СНВ. - Л. И.) мы уже договорились с господином Шеварднадзе»... После этого, насколько мне известно, маршал Язов подал Горбачеву рапорт об отставке. Но Горбачев попытался примирить стороны конфликта, заявив, что Эдуард Амвросиевич «просто ошибся» и это надо поправить. Сегодня американцы имеют десятки тысяч крылатых ракет воздушного и морского базирования. Такова цена этой «ошибки»... Еще одной из «ошибок» является выведение советских тяжелых ракет (Р-36 «Воевода») в особую категорию. У американцев столь мощных ракетных комплексов не было, а наши подлежали ускоренной ликвидации.

- На какие хитрости еще шли американцы, дабы переиграть нашу переговорную команду?

- Если говорить о структуре сокращения стратегических ядерных сил, то просматривается четкая логика: американцы требовали сокращения и уничтожения наших самых современных и эффективных ракетно-ядерных систем, чего они, как ни пытались, создать не могли (СС-20, Р-36м, УР 100Н), взамен отдавали старье, при этом закладывали возможность сохранения возвратного потенциала. Второе: они сохраняли структуру своих ядерных сил, лишь сокращая численность носителей и боезарядов. Нам же предлагалось перепрофилировать свою структуру, кардинально сократив наземную группировку, что являлось основой советских СЯС.

Примечание: как видно на таблице, у США меньше межконтинентальных баллистических ракет. Зато американцы имеют значительное превосходство за счет баллистических ракет на подлодках, крылатых ракет и ядерных бомб на бомбардировщиках. В целом - на 1813 штук.

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

Вопросы остаются

Как убедился читатель, в этом материале о ракетных уступках, связанных с СНВ-1, мы попытались представить разные взгляды, мнения, оценки. Некоторые из них, безусловно, субъективны и потому небесспорны. И наверняка вызовут у кого-то возражения, обиды и протесты. Если они будут серьезно аргументированы, мы готовы дать слово и таким оппонентам. Главное в данном случае - докопаться до правды, до истины. Чтобы понять, почему же столь несправедливым и в немалой степени ущербным оказался для нашей страны Договор, поставивший и СССР, и Россию в неравное положение с США. Эта проблема гораздо шире, чем простое сравнение ракет и боеголовок. Это вопрос военной безопасности государства и качества решений, принимаемых политиками и военными. Так что разговор продолжается...