Какое значение для России играют решения суда в Страсбурге

Вновь приоткрывшиеся обстоятельстваРоссийское законодательство не вполне согласуется с требованиями Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Такое мнение прозвучало в четверг на заседании Конституционного суда. В течение месяца КС решит, какое значение для России играют решения суда в Страсбурге.

Три заявителя, жалобы которых стали предметом рассмотрения в КС, подвергли сомнению конституционность положений статей 392 и 393 Гражданского процессуального кодекса (ГПК). Эти статьи содержат перечень оснований для пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, а также устанавливают, каким судом должен производиться такой пересмотр.

Перечень оснований содержит пять пунктов, среди которых отсутствует такой, как «решение Европейского суда по правам человека». Это заявители и сочли нарушением своих конституционных прав.

Пройдя немало судебных коридоров, все трое несколько лет назад независимо друг от друга добрались до Европейского суда в Страсбурге. Каждый искал справедливости по своему делу. Бывший военный летчик Алексей Дорошок из Ростова-на-Дону, после ранения в Чечне ставший инвалидом третьей группы, требовал денежной компенсации за вред здоровью. Ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС тамбовчанин Анатолий Кот хотел добиться повышения и индексации заниженных, по его мнению, льготных выплат. Жительница же Таганрога Елена Федотова через гражданский суд пыталась решить мелкий имущественный спор. Три разных истории объединил одинаковый юридический казус. Будучи не удовлетворены результатами российского правосудия (у двоих заявителей решения в их пользу были отменены судом высшей инстанции, а у Федотовой решение против ее интересов было принято судом с нарушением процедуры), все трое обратились в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).

Дела против государства были выиграны, истцам присуждена компенсация (от одной до 22 тысяч евро). Однако, когда заявители обратились в российские суды с требованием о пересмотре дел, им было отказано со ссылкой на ту самую статью 392 ГПК. Постановление ЕСПЧ «вновь открывшимся обстоятельством» для судов общей юрисдикции РФ по гражданским делам не является.

«Если мы приняли Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, то решения Европейского суда надо выполнять, - эмоционально заявил на слушании дела в КС Игорь Яшков, адвокат Дорошка. - Иначе зачем ее принимали? На сегодняшний момент единственным препятствием для исполнения решения ЕСПЧ является именно статья 392 ГПК».

Адвокаты Федотовой Александр и Екатерина Кирьяновы несколько раз указали на тот факт, что в Уголовно-процессуальном и Арбитражном процессуальном кодексах в отличие от ГПК решения ЕСПЧ внесены в перечень оснований для пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам.

«Дифференцированный подход нарушает принцип равенства перед судом, - подчеркнула Кирьянова.

- Ведь если бы дело Федотовой рассматривалось в арбитраже, то оно уже было бы пересмотрено без каких-либо дополнительных усилий». Кирьянов добавил, что само по себе решение ЕСПЧ не решило изначальную проблему и, следовательно, не может рассматриваться как финальная точка. «Европейский суд признал, что права моей доверительницы нарушены, - пояснил адвокат. - Но нельзя согласиться с мнением, что это решение лишает ее статуса жертвы. Денежная компенсация присуждается лишь за осознание того, что ее дело было рассмотрено незаконным составом суда».

Для начала нужно определить место постановлений ЕСПЧ в российской правовой системе, сошлись во мнении представители органов госвласти.

«Мы должны четко определить, когда нарушенные права человека считаются восстановленными - после выплаты компенсации или после пересмотра всех предшествовавших судебных решений, - заявила представитель Совета федерации в КС Елена Виноградова. - Если мы узаконим второй вариант, то тем самым на законодательном уровне нарушим принцип правовой определенности. Это будет вызывать сомнение в окончательности решения любого правового спора».

По мнению Виноградовой, прежде чем менять ГПК или еще какие-либо российские законы, следует установить, каким типом нормативно-правовых актов внутри нашей национальной правовой системы считаются постановления ЕСПЧ.

Если им будет дан статус международных договоров (то есть равный с Конвенцией о правах человека и основных свободах), это значит, что каждое постановление должно будет проходить полную процедуру ратификации в парламенте РФ и администрации президента.

«Нынешнее разбирательство ставит перед законодателем вопрос, как в принципе, концептуально, найти место этому институту в российской правовой системе», - подчеркнула в своем выступлении советник министра юстиции РФ Елена Борисенко.
Полномочный представитель президента в КС Михаил Кротов прямо заявил, что не знает «ни одной страны, судебная система которой бы полностью соответствовала конвенции». «Вопросы об исполнении конвенции во многом не решены, - пояснил Кротов. - Эта проблема стоит не только перед Россией, но и перед большинством стран - участниц конвенции. Потому что в этом документе не прописаны многие механизмы реализации его требований».

В заключение представитель президента подчеркнул, что в любом случае «точечные поправки» отдельных положений ГПК не решат проблему в целом и не обезопасят других граждан в будущем от подобных ситуаций. По его мнению, «необходимо глубокое, многослойное решение», разработкой и принятием которого должен озаботиться федеральный законодатель.
Что касается КС, то он огласит свое решение по данному делу в течение ближайшего месяца.