Интеллигентность в ХХI веке – понятие неактуальное?

Когда видишь по телевизору хронику 60, 70, 80-х годов, невольно задумываешься: почему, когда государство было тоталитарным, лица граждан были одухотворенными? А теперь, когда оно стало демократичным, – довольно-таки, признаться, малоприятными?

Поди, потому, что раньше все было лучше. Климат ровнее, снег белее, молодежь – приличнее. Спроси нынешнюю: что такое доброта? «Приятель дал взаймы три куска без процентов!» А отзывчивость? «Встречаемся с девушкой уже месяц – до сих пор брюлика не потребовала, понимает про кризис». Расшифровка понятий «широта души» и «совесть» вызывает мучительные затруднения, а «альтруизм» путается с «альпинизмом». С «мечтой» легче – половина опрашиваемых мечтает работать в «Газпроме», другая – выйти замуж за олигарха.

Есть мнение, что самое страшное в нашей стране после терроризма – юные красотки, выискивающие кусок пожирнее и прямо-таки выгрызающие себе место под солнцем. С каждым годом они становятся все более цепкими, хваткими, сильными и беспринципными. Юноши, напротив, с каждым годом становятся все инфантильней – они рано усваивают, что их меньше и посему в личном плане все сложится без особых усилий с их стороны. А если еще и с внешностью повезло, считай, жизнь удалась: альфонсы в нашей стране процветают.

Либо амбициозные карьеристы, либо инфантильные содержанцы – да быть такого не может, это крайности. Если и не крайности – должны быть исключения. Где вы, «хорошие уроды», ау! Присматриваешься. Приглядываешься. Есть! Юный поэт, подумать только! Не финансовый консультант, не страховой агент, не банковский работник. Тонок, глубок. И образован, и остроумен. Батюшки-светы, даже и со страхом думаешь ты, как же такой эдельвейс образовался в наших каменных джунглях и не пропадет ли он с минуты на минуту. Глянь – а он живет и кормится у одной, правит тексты ему другая, третья подыскивает спонсоров. Наш человек! А вот явно исключение из общей массы: прелестная девушка, она уж точно «не такая» – умная, воспитанная, одаренная… Но копни глубже – и обнаружишь равнодушие, вселенский холод и лозунг «Твоя смерть – это моя жизнь».

Интеллигентность нынче – неактуальное и рудиментарное понятие.

Оставим поколение 20-летних, обратимся к среднему возрасту. Не к мужчинам – у них, как известно, кризис этого самого среднего возраста. Возьмем даму: ярчайшая индивидуальность, умница, талант и знаменитость. Но чуть что не по ней – тут же фельдфебельские складки на лице и неприкрытое хамство в общении. Ей бы интеллигентности, цены бы ей не было, думаешь ты. И вдруг с ужасом понимаешь, что будь там интеллигентность – не добыла бы она своего положения, а прозябала бы со своей интеллигентностью где-нибудь на обочине…

Да что ж такое, опять мрак! Прямо по Саше Черному: «Ужель из дикого желанья лежать ничком и землю грызть я исказил все очертанья, лишь в краску тьмы макая кисть?!»

Интеллигентность нынче – неактуальное и рудиментарное понятие.

Оно включает в себя совестливость, милосердие, умение радоваться за другого и плакать о другом… Интеллигентом нельзя притвориться, это состояние души, при котором неловко за все на свете. Как выразилась одна из героинь Ануя: «На свете всегда найдется бездомная собачонка, которая помешает мне быть счастливой».

– Ну и казнись, идиот, на пустом месте, – говорит Время. – Ах, ты у нас весь из себя добрый? Ну, так на тебе, дураке, воду возить и всячески тебя разводить. Ах, ты до кучи подаешь этим нищим жуликам? Идиот, их ежедневный доход превышает твой ежемесячный!

Если с протянутой рукой стоит жулик – это его ответственность, моя – не пройти мимо.

– Но ведь по большому счету мы подаем сами себе; если с протянутой рукой стоит жулик – это его ответственность, моя – не пройти мимо. И ведь на Страшном суде зачтется лишь одно: накормил ли ты голодного и одел ли ты нагого…

– А что, кто-то еще верит в Страшный суд?

Интеллигент не только подает бабушкам в метро, но и охотно дает бомжам на пиво. А еще угощает их сигаретами и расспрашивает про их незавидную долю, – мол, как выживается в этом жесточайшем из миров, да где ночуете, да знаете ли про бесплатные обеды там-то и тогда-то. Бомжи, кстати сказать, очень благодарные собеседники и охотно идут на контакт. В отличие от представителей других слоев нашего достаточно разобщенного общества. Которое презирает и старается не замечать этих несчастных. Бомжи, нищие и «прочая шваль» для него попросту не существуют.

Судьба – странная штука: определенное стечение обстоятельств – и ты вышел в дамки, определенное стечение обстоятельств – и ты на свалке. Кому-то круто не повезло по жизни, кто-то оступился – неужели он достоин презрения, а не сочувствия? Откуда это в России, в которой всегда существовала милость к падшим и почтение к юродивым? От наступившего корявого капитализма, что ли? Или все же прав Федор Михайлович, зло лежит не в каком-либо общественном строе, а в самом человеке?

Если душа бессмертна и человек послан на землю с целью духовного самоусовершенствования, при чем здесь достаток, карьера, мода, салоны красоты и прочий тлен? Если человек – образовавшееся в процессе эволюции высокоразвитое животное, то да, в отведенные нам жалкие десятилетия надо обустроиться поярче и повкуснее. Если «однова живем» и нету высшего судии – тогда, конечно, о какой интеллигентности речь, хватай, выгадывай, подсиживай ближнего и гадь соседу. А на вопрос поэта:

Завидую, кто крепко спит,

Не видит снов и быстро

пишет

И ничего кругом не слышит,

Не видит ничего кругом.

А если видит, если слышит,

То все же пишет о другом,

Не думая: а что же значит,

Что за стеною кто-то плачет?

– ответим «лузер» и не станем заморачиваться.