К 400-летию осады Смоленска поляками

Смоленск многократно вставал на пути захватчиков, приходивших на русскую землю.Величайшим подвигом стала героическая и трагическая оборона города от польских интервентов в начале XVII века, когда Русское государство оказалось на пороге гибели. Смоленск остановил у своих стен вражескую армию и держался 20 месяцев в плотной блокаде, не получая никакой помощи. Защитники Смоленска сражались, прикрывая страну, полыхавшую огнём гражданской войны.

Камаринский перепляс.

Ах ты, рас-сукин сын, вор, камаринской мужик, не хотел свойму боярину служить… Эту плясовую песню (схожую по революционному духу с французской «Карманьолой» XVIII века) распевали в Смутное время в мятежной Комарицкой волости, а затем и по всей Руси. Рассукины сыны вышли тогда на первый план во всех стратах социума, стряхнувшего путы привычной зависимости отдельных его членов от государства и друг от друга. В строгой Московской державе весь порядок строился вокруг государя-самодержца, поставленного не по людской воле, а Божьей милостью. Таким государем мог быть только законный наследник государей, властвовавших над Русью из поколения в поколение. Этому критерию не соответствовали правители, пытавшиеся утвердиться на троне после кончины бездетного Фёдора, сына Ивана Грозного. Спектакль с избранием Бориса Годунова никого не обманывал. Общественным мнением Годунов воспринимался как ловкий слуга, забравший власть в доме после смерти господина. Подобием Годунова был Василий Шуйский, к тому же не обладавший годуновским авторитетом сильной личности. Годунову и Шуйскому могли без угрызений совести изменять бояре, воеводы, дворяне, признававшие по заблуждению или по корыстному расчёту призрачного «царя Дмитрия» в лице самозванцев, являвшихся один за другим, при активном участии польских панов и агентуры папского престола. При Шуйском порядочные люди не знали, как поступать. Царь, сидевший в Кремле, не внушал симпатий. Окружали его люди алчные и недалёкие. Сподвижники Лжедмитрия II (и поляки, и русские) разоряли русские земли. Москва оказалась в блокаде, рядом с ней, в Тушино, раскинулся стан самозванца, где авантюристы всех мастей разыгрывали комедию властвования «законного царя Дмитрия Ивановича». Бояре и дворяне перебегали из Москвы в тушинский лагерь и обратно. Сукины сыны из холопов и крестьян называли себя казаками, собирались в шайки, присоединялись к сподвижникам самозванца, либо к разным атаманам для гульбы и развесёлого воровства. И вели себя такие казаки «грубее немец и литвы».

Первые месяцы русско-польской войны.

В 1609 году польские правители, подогревавшие Великую смуту, посчитали, что Русское государство ослаблено в достаточной мере, и его пора добивать. Армия короля Сигизмунда двинулась на Смоленск. В эту армию входили хоругви грозной польской кавалерии, пехота из профессионалов-наёмников, лёгкая конница из запорожцев. Всего около 25 тысяч воинов, под командованием короля и гетмана Жолкевского. Осада Смоленска началась 1 октября 1609 года (все даты ― по новому стилю). Город был хорошо укреплён. Его опоясывали мощные каменные стены, на которых размещались 170 пушек. Но Сигизмунд рассчитывал на быстрый успех: ведь многие русские города, крупные и хорошо укреплённые, захватывались даже не регулярными войсками, а сборными отрядами шляхты, действовавшими от имени самозванца. Польским авантюристам и Лжедмитрию помогала общая растерянность, плодившая измены. В Смоленске никакой растерянности не было. Город оставался верным Василию Шуйскому, при всей непопулярности этого царя. Гарнизоном, насчитывавшим около 5 тысяч воинов, командовал опытный и решительный воевода Михаил Шеин. Требование капитуляции он отверг, предупредив, что утопит следующего парламентёра в Днепре, если тот явится к нему с предложениями о сдаче. Первый штурм города, начатый 5 октября, продолжался три дня и был отбит с большими потерями осаждавших. Поляки начали осадные работы, под стены крепости стали подводить подкопы. Эта затея отняла несколько месяцев и завершилась полной неудачей: защитники города определили направление польских галерей и взорвали их. Завершалась зима 1609―1610 годов. Смоленск мужественно переносил бедствия осады. Армия интервентов топталась под стенами города.

Заграница нам поможет?!

Оказавшись в трудном положении, правительство Шуйского обратилось к Швеции с просьбой о военной помощи, обещая за это уступить город Корелу. Наёмное шведское войско с генералом Делагарди явилось в Россию. Используя это войско, молодой воевода Михаил Скопин-Шуйский (царский племянник) нанёс ряд поражений отрядам Лжедмитрия и освободил Москву от блокады. У царя Василия появились надежды на успех в борьбе с войсками Сигизмунда. Но в марте 1610 года Скопин-Шуйский внезапно умер. В его смерти обвиняли царя и его брата, Дмитрия, считавшегося наследником трона. 4 июля 1610 года у деревни Клушино гетман Жолкевский разбил объединённое русско-шведское войско, которым командовал Дмитрий Шуйский. Большая часть иностранных наёмников перешла на польскую сторону. Остальные, во главе с Делагарди, отступили в северном направлении и вскоре стали захватывать русские города. Царь Василий был обречён: против него выступили все группировки знати, московской и провинциальной. Царя свергли и насильно постригли в монахи. Жолкевский стоял в Можайске, с юга столице угрожали недобитые тушинские отряды. В этот критический момент глава Боярской думы (правившей при отсутствии царя) князь Мстиславский предложил принять на престол Владислава, сына Сигизмунда, при условии, что королевич примет православие, согласится на ряд требований, гарантирующих права русской знати, а его отец прекратит военные действия и поможет покончить с Лжедмитрием.Этот проект получил немалую поддержку. Московскую верхушку привлекал блеск культуры западных соседей, тесно связанных с Европой. В особенности же русская знать завидовала правам и вольностям польской шляхты, желая того же для себя. Соответствующее переустройство Русского государства удобно было предпринять, имея на престоле пятнадцатилетнего Владислава, при поддержке могущественного Сигизмунда и при сохранении фактической власти в руках бояр. Идея соединения России с Польшей в форме династической унии овладела умами и, как говорится, процесс пошёл. Между тем Смоленск продолжал стойко обороняться. Весной 1610 года к армии короля прибыли значительные подкрепления (около 30 тыс. человек), а также тяжёлая артиллерия. Смоляне после клушинской битвы не могли ожидать помощи, но все попытки склонить город к сдаче успеха не имели.

29 июля на рассвете начался штурм Смоленска, который продолжался два дня, но был отражён. Новый штурм последовал 11 августа, и опять поляки потерпели неудачу, потеряв более 1000 человек убитыми. Тем временем Боярская дума вступила в переговоры с Жолкевским. Гетман от имени короля 27 августа подписал договор о воцарении Владислава, где были учтены предложения московских вельмож. Далее переговорный процесс шёл в режиме игры в поддавки. Занявшись «европейским» проектом, матёрые московские политики вдруг безоговорочно поверили в добрые намерения ярых врагов России, вредивших ей всеми возможными средствами. Обманутые польским красноречием или желавшие обмануться, бояре делали одну уступку за другой, под честное благородное слово своих партнёров. Вскоре глупость стала приобретать характер национальной измены. Москвичей собрали присягать королевичу, и к Сигизмунду отправилось большое посольство. Оно находилось в пути, когда в Москву, тайком от жителей города, было введено польское войско. Это произошло 1 октября, в день годовщины начала смоленской осады. На переговорах в польском лагере все московские иллюзии развеялись, как дым. Сигизмунд не признавал никаких договоров и желал властвовать над Россией от имени сына без ограничений. Оберегая свои права и свободы, польские паны отнюдь не собирались предоставить какую-то свободу русскому быдлу, уважать права пшеклентых схизматиков. Везде, куда ступала польская нога, русских грабили, унижали, подвергали насилию. Король по-прежнему требовал сдачи Смоленска, но город не сдавался. Очередной штурм был предпринят в начале декабря и вновь был отбит на глазах московских послов.

Шумел, гудел пожар московский.

Смоленск оставался единственным очагом противостояния интервентам, но его пример оказывал мощное воздействие на сознание народа, освобождавшееся от призраков Великой смуты. Лжедмитрий потерял поддержку и был убит в Калуге одним из приспешников. Боярской думе не стали подчиняться многие города и даже послы, находившиеся в польском лагере (за что их арестовали и отправили в Польшу). Расходились послания (от патриарха Гермогена, москвичей, жителей других городов), звавшие на борьбу с поляками и русскими изменниками. По призыву рязанского воеводы Прокопия Ляпунова стали формироваться отряды ополчения, которые двинулись с разных сторон к столице. Москва стихийно восстала 29 марта 1611 года. Бои шли с переменным успехом; в них участвовал и был ранен князь Дмитрий Пожарский. Поляки были чудовищно жестоки, но не могли справиться с плохо вооружёнными москвичами. Тогда они принялись поджигать город. Деревянная Москва заполыхала из конца в конец, жители бежали из города в поисках спасения. Ополченцы подошли к столице с опозданием и не могли сразу одолеть врагов, засевших в Кремле и Китай-городе. Начались затяжные позиционные бои, где регулярному польскому войску противостояла многочисленная, но слабо организованная рать, в которой соединились бояре и вчерашние холопы, дворяне и казаки, верные слуги Шуйского и тушинские атаманы. Зима 1610―1611 годов прошла для Смоленска тяжелее предыдущей. Не было дров, истощались съестные припасы, свирепствовали болезни, в особенности цинга. К лету в строю оставалось лишь несколько сотен воинов, сохранивших силы для боя. Получив от перебежчика сведения о бедственном положении осаждённых, Сигизмунд предпринял ещё один штурм, одновременно на нескольких направлениях. Поляки ворвались в город, Михаил Шеин был ранен и взят в плен. Остатки гарнизона и многие горожане (около 3000 человек) укрылись в Успенском соборе, где хранились запасы пороха. Когда враг стал ломиться в собор, его защитники взорвали себя вместе с нападавшими. Пленённого Шеина заковали и подвергли пыткам, выведывая место захоронения казны, будто бы находившейся в его распоряжении. Смоленск пал 13 июня 1611 года. Лишь одна десятая часть его жителей, оказавшихся в осаде, осталась в живых, а всего погибло и умерло от лишений более 70 тысяч смолян. Польская армия потеряла под Смоленском более 30 тысяч человек, убитых в боях; были и немалые потери от болезней, дезертирства и пр. В момент падения Смоленска русский народ уже поднимался на Отечественную войну, против польских захватчиков и против шведов ― вероломных друзей, ставших лютыми врагами. Интервенты ещё могли кое-где побеждать, поскольку у России не было единого руководящего центра. Такой центр возник в Нижнем Новгороде осенью 1611 года по инициативе местного гражданина Кузьмы Минича Сухорукова, а ещё через полгода в Ярославле было создано законное правительство ― Совет всей земли.

Послесловие к смоленской трагедии.

В Смоленске не нашлось богатой добычи, и королю нечем было вознаградить наёмников, чтобы поднять их боевой пыл. Сигизмунд не решился двигаться вглубь России с недовольным, сильно поредевшим войском и отправился в Варшаву. Пламя московского пожара спалило возможность воцарения Владислава в Русском государстве. Не осознавая этого, король пышно отпраздновал свои победы. Поляки поглумились над Василием Шуйским, обманным путём вывезенным из России. В сентябре 1612 года он умер в заключении ― надо полагать, этому способствовали условия пребывания у благородного панства. Спасибо, хоть не истязали, как Шеина, не уморили голодом, как патриарха Гермогена, заточённого в темнице Чудова монастыря. О покойном царе Сигизмунд внезапно вспомнил после Деулинского перемирия, завершившего русско-польскую войну. В 1620 году для Василия Шуйского и его брата Дмитрия (также умершего в плену) возвели в Варшаве роскошные гробницы. Сигизмунд, видимо, ещё как-то рассчитывал завладеть наследием погубленного им царя. И подавал сигнал московской общественности, что учёл ошибки и готов в дальнейшем уважать русских подданных, как уважил прах Василия Шуйского. Пусть снова призовут на трон Владислава. Воевода Шеин, вернувшийся из плена в 1619 году, командовал войском в следующей русско-польской войне, пытался отвоевать Смоленск, но потерпел поражение и был казнён за эту неудачу в 1634 году, в царствование Михаила Романова. По итогам той войны удалось вернуть лишь малый город Серпейск да останки царя Шуйского, которые перезахоронили в Архангельском соборе Кремля. Владислав, сын Сигизмунда, отказался от видов на русский престол, наследовал престол польский и дожил до 1648 года. Он стал свидетелем первых побед Богдана Хмельницкого, обозначивших начало конца польского великодержавия. В 1654 году Смоленск был освобождён и навсегда возвращён России.