Выводим из кризиса. Дорого

Многие государства попытались залить кризис деньгами, но не всем это удалось

Россия почему-то никак не может выбраться из кризиса, хотя и тратит на борьбу с ним огромные деньги. В марте премьер-министр Владимир Путин подсчитал, что российское правительство и Центробанк выделили на борьбу с кризисом средства, эквивалентные 12% ВВП. «Ни одна страна в мире этого не делает», – заявил премьер, отметив, что больше всех из развитых стран тратит Япония, выделившая на борьбу с кризисом 2% своего ВВП.

На самом деле, Россия – далеко не чемпион по затратам на борьбу с кризисом, несмотря на то, что после выступления Путина размер антикризисных трат вырос еще больше, – до более чем 17% ВВП или $288 млрд. Есть страны, которые бросили на борьбу с кризисом буквально все силы и потратили ресурсов гораздо больше, чем Россия, – и в абсолютных цифрах, и в процентах от ВВП.

Абсолютный лидер – это первая и пока главная жертва мирового кризиса – Ирландия. Объем мер по поддержке экономики более чем двукратно превосходит размер этой самой экономики. Это стало возможно потому, что почти все эти средства – не живые деньги, а гарантии правительства по кредитам.

В свое время ирландские компании набрали столько долгов, что они многократно превышали ВВП страны. Когда правительство принялось их спасать и раздавать гарантии, очень быстро размер этой «помощи» превысил все мыслимые размеры. Но вряд ли кто-то верит в то, что ирландское правительство может что-то гарантировать. Ведь оно для латания дыр в бюджете вынуждено было даже разбить национальную пенсионную копилку и тратить сбережения своих граждан на текущие нужды.

Если не брать в расчет этот крайний случай, все равно найдется много правительств, истративших на борьбу с кризисом много больше России.

На втором месте после Ирландии Великобритания, также очень сильно пострадавшая от бури на финансовом рынке.

Объем госгарантий там так же огромен (почти половина ВВП), но и другие меры поддержки впечатляют. Даже если брать только живые деньги, (даже без учета краткосрочных кредитов Банка Англии), то получится антикризисный пакет в 17,7% ВВП или $473 млрд.

Япония потратила упомянутые Путиным 2% ВВП (точнее, 2,4%) на одно только участие в капитале банков. А, например, затраты на выкуп токсичных активов были на порядок больше. Всего же на борьбу с кризисом Япония потратила больше полутора триллионов долларов. Впрочем, без явного успеха.

Лидерами по объемам антикризисных программ стали именно развитые страны. Это неудивительно – ведь им, по крайней мере, есть, что тратить (точнее говоря, они могут занять денег, чтобы их потратить). От российской программы их подход отличается тем, что они много средств затратили на выкуп токсичных активов, которые и спровоцировали кризис. Часто они входили в капитал тонущих компаний, чтобы помочь им. Кроме того, почти везде применялись и госгарантии для оживления кредита (в России систему не могли запустить полгода).

США, Германия и Франция, которые применяли именно такой подход, постепенно выходят из кризиса.

Но в российской программе ничего такого нет. Она почти полностью состоит из краткосрочных займов Центробанка, которые тот выдавал на рубеже 2008 – 2009 гг. для предотвращения паники в банковском секторе.

С одной стороны, сложно винить наше правительство: ведь в других развивающихся странах применяется примерно такой же незатейливый метод (в основном, из-за недостатка денег и невозможности дешево занять на внешних рынках). Но все-таки у России в начале кризиса было куда больше средств, чем у других развивающихся стран, и больше возможностей для их использования.

Из неиспользованных антикризисных мер в распоряжении России остаются госгарантии, которые пока почти не использовались. Они имеют больший вес, чем гарантии правительства Ирландии.